Тафгай

— Учился я, как и все дети по книжкам, — начал я заливать. — Помните как у Сервантеса, Дон Кихот разогнался и как дал в ветряную мельницу. Вот и я так же. Не думал, что ваш Козлов такой нервный.

— Я знаю, ты в «Торпедо» на просмотре, — Пучков наконец-то перестал ходить вокруг да около. — Я уже начальнику команды Пецюкевичу сказал, что хотел бы тебя видеть в СКА. Квартиру дадим через год, машину без очереди поможем купить. Подумай. Ленинград — это тебе не Горький. В Европу ездим часто, на Кубок Шпенглера выезжаем.

— Заманчиво, хорошо, я подумаю, — я пожал руку легендарному вратарю ЦСКА и сборной СССР.

***

— Молодежь! — Гаркнул я на юниоров, — Пошли по кругу за мной, сейчас небольшая разминка и потом поиграем двое надвое. А то вдруг Прилепского не выпишут, доигрывать придётся так, впятером.

«А ведь по сути, если убрать Коноваленко и Витю Щевелёва, которым чуть за тридцать, то я в «Торпедо» один из самых старших, — думал я, командуя своей небольшой группой. — Двадцать пять, для хоккея семидесятых — это уже хороший возраст. И кое-кого в двадцать восемь уже начинают списывать в утиль. А в нулевых — двадцать пять ещё пацан!»

— Пионеры, — я резко затормозил, — давай ещё пару кругов, а я пока поработаю с Минеевым. Вставай в раму Володя, буду из тебя делать вратаря мирового класса. Кстати, как тебе наш заводской вратарский шлем?

— Козырная масочка, — улыбнулся белобрысый деревенский паренёк. — Еле у Сергеича выпросил. Когда всем такие сделают?

— Это когда вы бухать перестанете. Держи, первая пошла! — Я легонько бросил в левый нижний угол.

Вратарь отбил шайбу своей специальной клюшкой, которую в простонародье именуют ещё «гитарой» из-за широкой нижней части. Вторую шайбу я опять запустил низом с кистей, но уже со всей силы в правый нижний угол, и она затрепетала в сетке. Третью опять шмальнул низом в левый, и снова гол. Четвертая полетела в правый, и Минеев вновь был бессилен.

— Знаешь, почему не можешь отбить? — Я сделал небольшую паузу. — Стойка у тебя высокая, старомодная. А ты сядь в «баттерфляй», колени сделай вот так, чтобы щитки перекрывали весь низ ворот. Маска-то чётко лицо закрывает, играй низко.

Володя Минеев немного помялся, растяжка у парня была хорошая, приноровился и сел, разведя колени в стороны. Затем попробовал в такой стойке поперемещаться влево и вправо. И тут подъехали пионеры из отряда Вали Котика, и начали потешаться над голкипером и над его нелепой позой.

— Поржали, мелкососы?! — Рыкнул я. — А теперь попробуйте Володю низом пробить. За каждую незабитую шайбу делаю подзатыльник.

— А в книжках пишут, что детей бить нельзя, — возразил Сашка Скворцов.

— Теперь позвольте пару слов без протокола: Чему нас учит семья и школа? — Съязвил я. — Сейчас я вам устрою «Педагогическую поэму» Макаренко, ёшкин кот. Работаем, я сказал!

***

В тот же вечер после второго периода хоккейного матча с «Локомотивом» из Москвы, мне яростно хотелось чьей-то смерти. И если ленинградскому СКА, который был бронзовым призёром высшей лиги, лететь 5: 4, было бы не стыдно, то команде, которая лишь в прошлом сезоне выиграла первую лигу, проигрывать было зазорно.

— Мужики! — Я вошёл в раздевалку, с трудом сдерживая, кипящую внутри злость. — Я место одно в Череповце узнал, водки хоть залейся, три рубля ведро. Шашлык — почти даром. А женщины, какие туда заглядывают, сиськи — во! Как арбузы.

— Чё правда? — Заулыбались некоторые игроки команды. — Три рубля ведро?

— Нет, два девяносто, а иногда и два восемьдесят пять, — у меня непроизвольно сжались кулаки. — Ну, двинули гуливанить? На что нам эта игра сдалась? Прилепский в больнице, Виталич из номера выйти не смог, ослаб после ночной вечеринки, больше полкоманды пиваса прямо в день игры насосалось! Мы же эти, гроза авторитетов! Бронзового призёра бахнули, а команде первой лиги сливаем! Если бы у «паровозов» было бы побольше мастерства, то они бы нам не пять забили, а пятнадцать!

— Ты бы это, не выступал! — Поднялся со своего места капитан Лёша Мишин. — Ты в команде на птичьих правах, ты вообще никто!

— Пока я на этот кубок Гагарина и Белова заявлен, пока я со своими пионерами команду тяну, и все четыре шайбы сделали мы, то я тут кто! — Я вынул первую попавшуюся мне запасную клюшку и херакнул её о стену, после чего деревянные осколки разлетелись по всей раздевалке. — Эту игру я не позволю отдать! А дальше хоть прямо на льду закусывайте, но без меня. Кто не согласен, подходи по одному, въ…бу!

— Чё сейчас конкретно предлагаешь? — Спросил со своего места Коноваленко.

— У тебя, Сергеич, я вижу, рука немного болит, — я посмотрел исподлобья на нашего прославленного голкипера, от которого несло перегаром метра на два. — Отдай шлем Минееву, пусть он третий период поиграет. Далее, за порядком смен буду следить лично! Мы с пионерами играем через смену. Две пары защитников грают, как играли, всё равно других нет. Ещё две пятёрки сформируйте сами, ваша задача — тридцать секунд отстоять в защите, выбросить шайбу из зоны и катить на скамейку. Да, и кому совсем хреново, лучше сидите здесь. Всё пропью, оставлю клюшку, буду девок шевелить, — пробормотал я и потопал обратно на лёд, потому что в раздевалке от перегара нечем было дышать.

Третий период с московским «Локомотивом» начали здорово. Не знаю, то ли до мужиков дошло, что с «керогазом» они перегнули палку, то ли просто железнодорожники просели по физике. Ведь команда у москвичей была достаточно возрастная. И когда я выходил на площадку с Ковиным и Скворцовым, мы по минуте катали «Локомотив» в их зоне защиты. К сожалению, сравнять счёт удалось лишь к десятой минуте. Вова Ковин набросил на ворота, а я подставил под шайбу свою длиннющую клюшку.

— Живые ещё мужики? — Спросил я своих «пионеров», когда в третьем периоде шла смена ворот.

— Тяжело, — признался Сашка Скворцов. — Почти со льда не уходим.

— Понял, — кивнул я и поехал к скамейке запасных, где сидела угрюмая и хмельная команда. — Лёша Мишин и Толя Фролов пошли, пусть «пионеры» отдохнут.

— А я? — Спросил центральный нападающий первой тройки Саша Федотов.

— Отдыхай, набирайся сил, — махнул я рукой.

— Борзый ты стал, Тафгай, — тихо сказал мне Мишин, когда я покатил в центральный круг вбрасывания.

— Твою работу делаю, капитан, после этой игры слова больше никому не скажу, — ответил я на напрасный упрёк и встал на точку.

Судья бросил шайбу вниз, я махнул клюшкой скорее на автомате, так как уже перед глазами всё вертелось и прыгало, но вбрасывание на удивление выиграл. Затем откатился назад и получил пас от Володи Гордеева, который сейчас вместе с Серёжей Мошкаровым составляли нашу пару защитников. На меня тут же выкатился ветеран московского «Локомотива» и бывший игрок сборной Виктор Якушев. Я укрыл шайбу корпусом и на развороте отпасовал налево на Мишина. Алексей попытался было пойти сам, но в последний момент передумал и отдал передачу обратно в защиту.

«Как же сними взаимодействовать? — пролетело в голове. — Ни разу в таком сочетании не играли».

— Мошкар! Пас! — Крикнул я, снова откатываясь к своим воротам, и тут же получил шайбу себе на крюк.

Затем еле заметным финтом я накрутил «приставучего» Якушева и понёсся в атаку сам, обыгрывая всех, кто вставал на пути. А что ещё мне оставалось? Протащить шайбу и попытаться уже в зоне атаки что-то сочинить. Перед глазами снова всё закружилось. «Укатали сивку крутые горки», — подумал я, откатываясь с шайбой уже в зоне атаки в правое закругление.

— Миша! Федот! Мать вашу! — Гаркнул я на своих партнёров по тройке, которые еле переползли чужую синюю линию.

Спасало только то, что «Локомотив» тоже сильно измотался и не очень-то шустро бегал сам. Я накрутил кого-то из защитников москвичей, и отпасовал на Федотова. А сам попёр на пятак, чтобы там либо побороться за отскок, либо попытаться подправить дальний выстрел партнёров по команде.

Слава профсоюзам, идею мою Саша Федотов понял правильно, но накинуть на ворота не смог, потому что его заблокировали, зато переправил шайбу на Мишина. А Алексей вообще «не втыкая» в задумку, полез по своему левому флангу куда-то за ворота. Хорошо, что удачно проскочив мимо защитника, он выкатившись из-за ворот уже справа бросил в ближний угол. Я раздал несколько тумаков игрокам «Локомотива», затем зарычал, как раненый медведь и «с мясом» запихал шайбу в сетку ворот. Потом меня кто-то пихнул в бок, и я хряпнулся на лёд.