Страница 9 из 110
По дороге проезжали повозки, один раз прорысили всадники на «лосях». Меня они не заметили — я не лез на глаза. Нужных мне я заранее разгляжу. Они мужики приметные, с ними девушка. Амазонка с серебряными клычками… Я почувствовал, что волнуюсь. Это с чего? Нравится? Да уж. Привезти ее к родителям и сказать: «Это моя подруга. Хороша, а?». Мать возьмется за голову, батя вспомнит командный язык… Потом вспомнит знакомого стоматолога, кто возьмется подпилить клыки. Или вырвать.
Я засмеялся. Привидится же такое!
Ожидание затянулось. Я скучал. В голову лезли грустные мысли. А вдруг рыжие не приедут? Вдруг решили задержаться или умотали вчера? Что делать в таком случае? Ждать или везти кеги назад? От последней мысли заныла спина. Я таскал кеги из погреба, затем вез в тачке сюда… А еще жалко денег. Мысленно привык к этому полумиллиону. Вчера сидел в Интернете и читал объявления о продаже машин. Были варианты… Звонить, правда, не стал, решил получить деньги. И вот с ними облом? Грустно…
Ближе к полудню колонна показалась из-за поворота. Пять всадников рысили на «лосях», следом поспешали повозки. Колонна двигалась целеустремленно. По сторонам всадники не смотрели, меня взглядами не искали. Эй, вы что?
Я взял «Сайгу» и выбежал на дорогу. Поднял руку. Всадники остановили «лосей» и схватились за оружие. Главный — за меч, остальные — за топоры.
— Это я, господа! — поспешил я. — Привез нир. Мы договорились.
— Помню! — сказал главный и бросил меч в ножны. — Обещал. Сколько напитка?
— На сто ваших монет.
— Сто? — он почесал в затылке. — Столько нет. Пришлось кое-что купить, — он задумался. — Золото есть в замке. Если хочешь, поезжай с нами, там расплачусь. У тебя есть кхар? — он указал на «лося».
— Нет, господин. Я не езжу верхом.
Дочка главного фыркнула. Другие заулыбались.
— Тогда тебя отвезут в повозке. Я прикажу. День пути. Как?
Мне б подумать тогда… Эх, жаба, жаба! Что с людьми делаешь?
— Еду! — сказал я.
Главный отдал команду. Возчики помогли мне погрузить кеги. Места хватало — возвращались порожняком. Кеги вызвали интерес.
— Железные бочки! — удивился главный. — Почему не из дерева?
— Эти удобнее, — сказал я. — Они не ржавеют. Можно использовать много раз.
— В замке перельем, — сказал главный. — Заодно и опробуем. Бочки верну. Отвезут вместе с тобой.
Я кивнул. Мог и не отдавать — списанный кег стоит недорого, но так лучше. Не придется покупать.
Я протянул девушке банку.
— Напиток для госпожи.
Она улыбнулась, показав ровные зубки, и взяла банку. Сорвав крышку, приложилась.
— О-о! — глаза ее стали большими. Красивые зеленые глаза в опушке светлых ресниц. — Как вкусно!
— Дай! — главный протянул руку.
— Нет! — фыркнула дочка и закрыла банку. Сунула ее в сумку. — Это для женщин. Мужчинам нельзя — слишком слабый.
Воины засмеялись. Главный хмыкнул и отъехал. Погрузка заняла пару минут. Мне указали на повозку, я забрался в нее, перемахнув через бортик. На дне обнаружилась связка копий, прикрытая пустыми мешками. Я примостился на ней. Возчик влез следом, что-то крикнул, и бык потащил повозку.
Я смотрел по сторонам. Знакомый мне лес оказался небольшим. Скоро он кончился, вокруг поплыли луга и поля. Дорога поднималась на пригорки и ныряла вниз. Ничего необычного, совсем как у нас. Если забыть, с кем еду.
Я переключился на возчика. Им оказался пацан лет четырнадцати. Худой, лицо вытянутое, а вот нос толстый, как пятачок у свиньи. Уши оттопыренные. На щеках — веснушки.
— Тебя как зовут? — спросил я.
— Дюлька, — сказал он и шмыгнул носом.
— А меня Гошей.
— Гош, — исказил он. — Красивое имя.
Ну, Гош так Гош. Пусть.
— Есть хочешь, Дюлька?
— Кто ж не хочет? — вздохнул он. — С утра по куску хлеба дали, а сейчас день. В животе кишки бурчат. А едем без остановок, брент приказал поспешать.
— Тогда поедим.
Я снял рюкзак, вытащил хлеб, сало, бутылку с водой. Сало и хлеб я заранее нарезал. Бутерброды соорудил вмиг. Они вышли большие, величиною с ладонь, и толстые. Ну, если есть, так есть. Я протянул бутерброд Дюльке. Тот схватил его, откусил половину и стал жевать полным ртом. Я ел не спеша. Вкусно. Сало у меня с толстой прорезью, хлеб свежий, из хлебопечки. Весенний воздух в приправу. Повозка по рыхлой земле шла мягко. Хорошо!
Дюлька съел бутерброд вмиг, я дал еще. В этот раз он ел медленнее. Сало утоляет голод быстро. Закончив, Дюлька достал из холщовой сумки флягу, сделанную из какого-то овоща, вытащил деревянную пробку и приложился.
— Спаси тебя светлый Моуи, господин! Накормил.
— Всегда пожалуйста! — сказал я и глотнул из пластиковой бутылки. Дюлька покосился на нее, но ничего не сказал. Я прибрал остатки еды в рюкзак. А теперь поговорим.
— С чего так спешим, Дюлька?
— Так это, — он шмыгнул носом. — От глея бежим.
— Что за глей?
Дюлька рассказал. В его изложении дело выглядело так. Брент Клай со своими воинами и дочкой Мюи привез в город зерно. Весной его выгодно продавать. Сбыли быстро. Клай с дочкой пошли по лавкам. Покупали нужные в хозяйстве вещи, как-то: ткани, обувь, оружие, украшения для Мюи. Со слов Дюльки, Клай дочку очень любит и потакает во всем. Других детей у него нет. Жена умерла рано, другой не завел. Не хотел брать дочке мачеху, как считал Дюлька. Семейный шопинг прервал сын местного глея. Это вроде графа у нас, как я понял. Глей этот очень богат, а сын у него отморозок. Он положил глаз на Мюи и предложил Клаю отдать дочку.
— В жены? — спросил я.
— Жена у него есть, — сообщил Дюлька. — Просто так, в девки.
М-да, нравы у них. Разумеется, Клай возмутился и послал наглеца в пеший маршрут. Тот схватился за меч, Клай — за свой. Подскочили воины брента. Перевес был на их стороне, сын глея увял. Ушел, пригрозив вернуться с подмогой. Его замок неподалеку, там много воинов. Брент решил не дразнить гусей и смыться из города. С рассветом тронулись в путь, теперь поспешают.
— И часто это у вас? — спросил я.
— Нет, — ответил Дюлька, подумав. — Я такое не помню. Мы мирно живем, войны давно не было.