Страница 6 из 15
– Нужен ты ему! – презрительное фырканье сорвалось с моих губ.
– Я-то, может, не нужен, но что-то он мутит, уверен.
– Что за ерунду ты несешь? – в желудке как-то нехорошо заныло.
– Сначала к Оси бытия приперся, чего уж хотел от нее, не знаю. Мы с батькой Гуром замерли, как ягнята перед волчарой, клянусь Богиней! – зачастил парень. – А Ось… ей словно противен он был, Люцифер этот твой, понимаешь? Лапу к ней протянул когда, она аж изогнулась вся в сторону, как девка от парня, что не нужен ей ни за какие коврижки, будто он дерьмом обмазан весь!
– Ерунда какая-то.
– А потом у мамки я его встретил, как навестить ее пришел. Переговорил о чем-то с ней на заднем дворе, кошель сунул и огородами ушел. А я ведь заглянул потом в кошель-то этот!
– И что?
– Денег там было много, вот что!
– И какие выводы из этого следуют, по-твоему?
– Сам не знаю! – он хлопнул себя по животу и скривился от боли. – И еще. У Эриннии его видел.
– Эриннии? – я с трудом сохранила невозмутимость. Та самая знахарка, о которой говорила Шаина, она чарами закрыла информацию о том, что Асатар одновременно Владыка и суши, и воды.
– Да, ведунья, что на отшибе живет, от водопадов если через рощицу срезать к этому вашему городу Падших, как раз на избушку ее тропка и выведет. – Он смутился и пробормотал, словно оправдываясь, – я за этим, зельем для сестры ходил, залетела опять, хотела выкинуть ребятенка.
Что за дела у Люцифера с местной знахаркой? Говорят, ее ведьмой кличут, потому что нехорошие дела творит. А с другой стороны, он не обязан отчитываться ни передо мной, ни перед Малько. Чего я вообще этого айку слушаю? Послать его на водопады эти айковские, да идти домой! Дел много, еще в лазарет сходить надо, больных проведать, да настоев приготовить на завтра.
– Ведь сама же чувствуешь, неладно что-то там. – Тихо сказал парень. – Не к добру это все. Нехороший он, присмотрись.
– А ты хороший? – во мне вскипела злость, подогретая отчаянием. – Что о тебе скажут, если поспрашивать? Что девок перепортил немерено? Что половина из них к этой Эриннии бегала, в потом трупики в кровавых тряпках ночью в огороде прикапывала? Что еще, Малько?!
– Не идеальный, уж не серчай! – рявкнул айка. Серое лицо стало практически белым. – Но это – другое!
– Да неужто? Чем же оно другое? Тем, что твое? Так, выходит?
– Ясно, не о чем с тобой толковать! – он махнул на меня рукой и ушел. А я осталась стоять в чистом поле, как одинокое деревце лкесы, на которое надвигается буря.
Глава 4. Мать сестер
Саяна
В Южной Америке стоит побывать хотя бы ради того, чтобы увидеть жизнь с другой стороны. Непроходимые джунгли и высокие горы, вулканы, которые могут заговорить в любой момент, красота, мощь и хрупкость одновременно. Уникальные сочетания свойственны ей, хотя пыль в глаза Южная Америка не пускает, выставить себя в лучшем свете не пытается. Это место называют колыбелью цивилизации, как, впрочем, и десятки других мест на планете.
Здесь небоскребы растут из центра трущоб, где живут люди, что не могут обойтись без благословения шамана по любому поводу – начиная от покупки машины, заканчивая рождением ребенка. Тут до сих пор правят колдуны, к которым даже местные врачи отправляют пациентов, когда не могут вылечить их сами. Амулеты продаются на каждом шагу, засушенных жаб, мертвых эмбрионов лам, коз, ослиц, а также животных, давно и прочно поселившихся в Красной книге, проще купить, чем хлеб.
И это шокирует только в самом начале, а потом к причудливому симбиозу язычества и христианства, которые срослись прочно и навсегда, привыкаешь – надо только почаще напоминать себе, что не стоит судить других.
Пользуясь связями Драгана, мы беспрепятственно перемещались по Южной Америке. Впрочем, останавливать госпожу Ангела никому и в голову не приходило – сказывалось покровительство Охотников и Хранителей. Со стороны это напоминало увлекательное путешествие, вот только мне было отнюдь не весело. Да и Горан, глядя на мрачнеющую супругу, стискивал зубы и кулаки, готовый растерзать того, кто в этом виноват.
Центральная площадь городка в Боливии встретила нас шумом, что набросился одновременно со всех сторон музыкой, криками, смехом, автомобильными гудками, заставив замереть на мгновение. Темно-серый католический храм сурово взирал на торговок в пестрых юбках и черных котелках на голове – совсем как у Чарли Чаплина, но женщины не смущались – прямо на его ступенях шла бойкая торговля амулетами, средствами для приворота любимых, обретения богатства и задабривания дьявола.
Народ занимал места в очередях на маршрутки – в час-пик здесь такое не редкость, заодно делая выручку продавцам уличной еды, что толпились рядом с тележками и лотками. Вспугнув стаю голубей, мы с Гораном, сопровождаемые охраной, прошагали по площади к ожидающему нас небольшому автобусу. Уверена, он бронированный и, если потребуется, способен развивать скорость гоночного кара.
По дороге нас окутало облако дыма от пережаренного мяса. С трудом удержав рвотный позыв, я помахала рукой перед лицом, пытаясь разогнать сизую завесу.
– Ведьм они там, что ли, жарят?
– Если наших, из каар, буду только рад, – супруг открыл передо мной дверь автобуса.
– Куда едем? – осведомился Ковач, сев за руль. Рядом с ним, в качестве штурмана, приземлился Спиро.
– Ты же меня знаешь, – я пожала плечами, – пока прямо. Если почувствую что-то, скажу.
Сопровождаемый гудками – это местный способ общения водителей друг с другом и пешеходами, наш «бронебус» влился в поток машин. Время шло, мы бездумно колесили по городу, потом выехали из него. Сжатая стальным кольцом рук любимого, я ощущала легкие касания его дыхания на щеке и шее, но это не сводило с ума, как обычно, не порождало в душе щемящую нежность. Потому что все внутри было сжато тревогой и предчувствием – словно то темное и опасное, что давно уже приближалось, теперь было совсем рядом – протяни руку и… И тебе ее откусят.
За городом нас настигли сумерки. Асфальтовый язык дороги убегал вперед между горных выступов. У их основания копошились люди. Сначала мне показалось, что они зажигают свечи в память о погибших здесь в авариях, но все оказалось куда ужаснее.
– Нико, остановись где-нибудь. – Попросила я, повинуясь зову вибрисс, что вытанцовывали, как безумные.
– Здесь подойдет? – он съехал на обочину и включил аварийные огни.
– Да, спасибо. – Меня буквально вынесло из автобуса. Посмотрела вперед – в стремительно густеющей темноте желтые бусинки таких островков со свечами убегали вперед целым ожерельем. Обернулась – та же картина.
Я подошла к группе людей и замерла неподалеку. Горан накинул на мои плечи свой пиджак – горячий изнутри и пахнущий любимым ароматом. Это немного успокоило тревогу, что бесновалась в душе, как крыса, загнанная кошками в ловушку.
От меня требовалось лишь смотреть. Что ж, так тому и быть. Я молча наблюдала за действом, что разворачивалось на расстоянии пары шагов. Вот к склону горы, где уже лежали цветы, подошел мужчина. Достал из кармана фотографию, что-то пробормотал, закрыв глаза, положил ее в трещину и ушел. Следом подошла женщина. Она долго стояла у скалы, беззвучно шевеля губами, потом дрожащими руками зажгла свечу и установила на камне. Были и другие – один привез сушеную жабу, сунул ей в рот зажженные сигареты и встал на колени, другой посыпал склон листьями коки, полил алкоголем и отбивал поклоны вперемешку с непонятными завываниями.
Потом напротив, через дорогу, остановилась машина. Несколько женщин вылезли из нее и установили на каменном выступе голову какого-то чудища. В ход снова пошли свечи, цветы, бормотания, обсыпания листьями коки и прочее. Людей становилось все больше, вскоре им пришлось занимать очередь, как на маршрутку, чтобы подойти к пластиковому идолу с рогами и клыками. Некоторые выходили на дорогу и чудом избегали смерти под колесами машин.