Шамиль

Злость волной поднялась внутри, но я приказала себе выдохнуть. затем глубоко вздохнуть и снова выдохнуть. И так несколько раз подряд.

Я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю…

Дима не будет всю жизнь диктовать, как мне жить, я не стану содержанкой этого бешенного выходца с гор. Я все решу. Все решу.

Повторяя про себя эти слова, как мантру, я вернулась к Фатиме и вернула ей телефон. Она отдала мне коробку с планшетом и еще несколько пакетов, по всей видимости, с вещами, купленными для меня, а затем повела к выходу.

– Про планшет я скажу Шамилю сама, ладно? Не знаю, будет он против или нет, но если что, идея была моей, поняла?

– Хорошо, спасибо…

– Я его любимая младшая сестра, если что, мне в любом случае будет проще, – объяснила золовка с мягкой улыбкой на губах. – Вообще, жадность – это последнее, что можно приписать моему брату. Если вы поладите, поверь, он тебя ни в чем не обидит…

– Мне не нужны материальные блага.

– А я и не говорю, что нужны, но ведь приятно, если муж одаривает тебя подарками просто потому, что ценит и любит?

Я хмыкнула, остановилась буквально на несколько мгновений, задумавшись над словами Фатимы. Подарки я всегда воспринимала неоднозначно. Подарки от мужчин всегда сводились к одному – так они старались получить власть над выбранной женщиной. За подарки нужно было платить. Мне не нравилась сама мысль об этом, но я никогда не рассуждала об этом в подобном контексте…

– Ладно, идем, Алан уже ждет нас, – поторопила Фатима и я быстрыми шагами последовала за ней.

Глава 4

Что я там говорила про ядерную бомбу и день, который уже никак не мог стать хуже, чем есть?

Беру свои слова назад.

– Сейчас я все обработаю. Будет немного щипать, но потерпишь, нестрашно. Это просто царапины, – проговорила Фатима, суетясь надо мной.

– Кто это был? – По правде говоря, мне было плевать на царапины, я хотела понять, кто меня только что пытался отправить на тот свет, причем с такой яростью, будто бы мы всю жизнь были кровными врагами.

Ничто не предвещало того, что случилось уже во дворе Цахаевых. В хреновом настроение, но я все же доехала туда вместе с родственниками мужа и, по правде говоря, собиралась уединиться с планшетом на весь остаток вечера, однако моим планам не суждено было воплотиться в жизнь.

Мне сложно было судить о том, что произошло, эмоции еще были слишком сильны, да и вообще… в последние дни на меня столько всего навалилось…

Мы довольно быстро доехали от торгового центра до дома, беспрепятственно заехали во двор, а вот потом…

После того, как Алан припарковал автомобиль у входа в дом, к нам подошла молодая девушка, которая, я думала, приходилась моему супругу очередной родственницей, однако очень скоро я поняла, что это не так. И Фатима, и Алан резко изменились в лице, второй заговорил с девушкой на своем, при этом его лицо стало суровым и строгим. Мне даже показалось, что он за что-то ругает ее…

Фатима взяла меня за руку и собиралась повести в дом, по крайней мере, я именно так поняла намерения золовки, когда девушка, с которой беседовал кузен моего супруга, неожиданно набросилась на меня с диким воплем.

Это был шок, поэтому я просто выронила и пакеты, и планшет из рук. Едва удержавшись на ногах, я попыталась оттолкнуть незнакомку, но она намертво вцепилась мне в волосы.

Дальше происходило то, что мне не хотелось бы вспоминать, но не получалось. Девушка истошно кричала, взывала к Аллаху и сыпала на меня проклятья. Ее длинные ногти успели несколько раз пройтись по моему лицу прежде, чем Алан сумел ее от меня оттащить, в ее руках точно осталось несколько клоков моих волос. В конечном итоге, она повалила меня за землю и я, ко всему прочему, стесала коленки.

Понять бы еще, за что мне было все это…

– Не обращай внимания… – попыталась отмахнуться Фатима, продолжая суетиться надо мной.

– Кто она? Эта девушка готова была задушить меня собственными руками, – процедила я сквозь зубы, стараясь не обращать внимания на боль.

Мы сидели в гостиной, на журнальном столике Фатима разложила аптечку. С момента потасовки прошло около получаса и Алан уже уехал, прихватив с собой безумную девку, что набросилась на меня. Золовка почти закончила возиться с лицом, на подходе были разодранные коленки.

Отличное завершение отличного дня.

– Это… это Зара, – все-таки сдалась Фатима, аккуратно проходясь ватной палочкой, смоченной в перекиси, по глубоким царапинам на моем лице в последний раз.

– И?

– Это бывшая девушка моего брата. Твоего мужа, – нехотя пояснила Фатима, отчего-то избегая моего взгляда. – Если это, конечно, можно так назвать.

Золовка еще некоторое время помолчала, но встретив мой упрямый и жаждущий ответов взор, решила продолжить.

– Они с Шамилем учились в одной школе, в одном классе. Полюбили друг друга еще с детства. Хотели пожениться. Шамиль собирался ее засватать, но отец не разрешил. – Фатима кивком велела избавляться от джинс и принялась открывать новую упаковку ватных палочек.

– Почему? – Я послушно начала следовать ее велениям. Честно говоря, все еще было больно, но я мало обращала внимания на это чувство. Куда больше во мне был интерес.

– Зара… как бы тебе сказать… она из простой, очень простой семьи. А Шамиль – единственный сын, наследник всего бизнеса, в будущем – глава нашего рода. Он должен был жениться на девушке иного сорта…

– Такой, как я.

– Да. Брак с тобой – это не просто брак с богатой девушкой с весомым приданным, это возможность получить доступ к связям, которые раньше были закрыты. Отец давно думал женить его именно на русской. На богатой русской девушке из состоятельной и влиятельной столичной семьи. Они не сделали этого раньше только потому, что Шамиль был против, он сопротивлялся… долго сопротивлялся, но потом вынужден был уступить отцу. Выбора, собственно, особо и не было, – тихо закончила Фатима.

– Твой брат любит ее?

– Я не знаю, Ульяна. Когда-то, когда они еще учились в школе, да, он любил ее, я видела это. Сейчас… последние три года он живет в столице, мы мало виделись, мало общались. Сейчас я знаю своего брата намного хуже, чем пять или десять лет назад и мне сложно судить, что в его голове или, тем более, в сердце.

– Но… разве у вас так принято? Разве можно вот так приходить домой к мужчине, тем более, чужому?

– Нет, – быстро ответила Фатима. Голос ее стал холоднее, тон тверже, брови сошлись в переносице. – Она совсем слетела с катушек, не отдает отчета в своих действиях. Помешалась на моем брате и добром это не закончится.

– Вот оно как… – Значит, помешалась. Шикарно.

– С одной стороны, я понимаю ее, ей тяжело, а с другой… ей следовало уехать из нашего города уже очень давно.

– Почему? Ехать в столицу за Шамилем? – Я шикнула, когда Фатима принялась за коленки.

– Нет, – твердо заявила она. – Убегать от позора.

– Какого еще позора?

Фатима снова замолчала, словно не решаясь рассказывать дальше.

– Я имею право знать, я жена Шамиля, – резонно заключила я.

– Тогда лучше спроси у него сама.

– О чем? Ты знаешь, что он не склонен вести задушевные разговоры, тем более, с женщиной! Скажи, о каком позоре идет речь? – Фатима села рядом. Несколько раз девушка вздохнула, а затем с какой-то грустью покачала головой. Я, тем временем, аккуратно натянула штаны обратно.

– Шамиль… он… он лишил ее невинности, когда обоим было как тебе сейчас, по двадцать… Они оба надеялись пожениться, и я их не осуждаю, только вот весь остальной окружающий нас мир…

– Обесчестил, значит…

– Когда ее родня узнала, поднялся настоящий скандал. Брат Зары Тагир рвался сюда с оружием, Зара едва не вскрыла себе вены, но папа нашел выход – откупился от них. Сколько дал ее семье –  не знаю, но видать много, раз они поменяли свой старенький дом на трехэтажные хоромы, а после открыли свое дело.