Страница 7 из 27
Чем же так недовольна Европа? Только ли тем, что в Мадриде вновь все решали американцы? И это, разумеется, но еще Европа была буквально в бешенстве от того, КАК решали американцы ее вопросы. Прежде всего принятие трех стран, а не пяти, как добивались европейские лидеры НАТО, было дополнено очень резким блокированием любых шагов европейцев, направленных на увеличение их роли в военных структурах блока, что заложило основу для будущих глубоких евроамериканских противоречий. Речь также идет о логически связанной со списком принятых стран КОНКУРЕНЦИИ АМЕРИКАНСКИХ И ЕВРОПЕЙСКИХ ВПК. В канве нарастающих противоречий США и Европы (достаточно назвать конфликт США с ЕС по импорту продовольствия, антишвейцарскую кампанию США в истории с нацистским золотом, действия спецслужб США по созданию зон нестабильности в горячих точках Европы, в частности, в Албании) военно-техническая конкуренция в рамках НАТО занимает одно из главных мест. В этой ожесточенной схватке за политические зоны влияния и за рынки сбыта глобальное стремление США стать единственной сверхдержавой столкнулось с региональной целью европейских государств — желанием хотя бы сохранить свои позиции на… СОБСТВЕННОМ КОНТИНЕНТЕ. Победил, скажем так, “более всеобъемлющий интерес”. Европейцам жестко дают понять, что “новый европейский порядок” в американской его редакции… это без каких-либо вариаций!
Уже год назад, после принятия принципиального решения о расширении НАТО, давление американских производителей вооружений на европейские многократно возросло. Еще до Мадрида спор между Францией и США наблюдатели определяли как битву “миражей” и “фантомов”, то есть борьбу за рынки между французской Dassault и слившимися Boeing и McDo
Решится или нет Европа на “битву титанов” в условиях тактического поражения на Мадридском саммите — вопрос почти риторический. Но именно в тайной и приносящей баснословные дивиденды сфере продажи вооружений проявились заказчики самой идеи расширения НАТО. Точнее, заказчики заказчиков — гигантские военно-промышленные компании, уже сейчас лоббирующие в парламентах натовских стран ратификацию расширения. Боевые самолеты, ракеты, атакующие вертолеты, радары, коммуникационные системы (и это только для начала!) — вот то, что необходимо срочно заменить в арсенале вооружений, унаследованном Восточной Европой от советской эпохи. “Пожалуй, никогда еще со времени окончания холодной войны портфель заказов ВПК не был таким пухлым”, отмечает “Фигаро”.
Однако битва американских и европейских ВПК вовсе не предполагает заглатывание всей Восточной Европы без разбора. Во всяком случае — пока. Именно поэтому Мадридский саммит имел для Соединенных Штатов вполне определенную тактическую цель. США эту цель выработали, заявили и заставили принять почти как безоговорочную капитуляцию. В рамках этой промежуточной цели расширение НАТО (а следом и ВПК) захватывает не просто Восточную Европу, а именно и только север этой Восточной Европы. С прицелом на так называемое “Балтийское доминирование”.
Выбор американцами Польши, Чехии и Венгрии как “северного направления” расширения НАТО учитывает и политическое, и военно-техническое измерение. Прежде всего НАТО “проглатывает” страны с наиболее развитой экономикой и военной промышленностью (результат СЭВовской системы разделения труда), что дает американскому ВПК некоторую уверенность в будущей платежеспособности кандидатов. При этом, что не менее важно, США хотят одним (и первым же) выстрелом убить сразу двух геополитических зайцев. Первый — усиление позиции антигерманского члена НАТО — Польши (Варшава генетически, если можно так выразиться, боится германского расширения и страстно мечтает ввиду этого оказаться под защитой США). Заяц второй — “системное десантирование” в зоны, которые могут стать завтра плацдармами германизма, и подавление тем самым этого германизма “в зародыше”. Речь идет о Чехии и Венгрии.
Далее, страны “северного направления” расположены в виде “стратегического пояса”, окружающего западные границы РФ и Белоруссии и одновременно отрезающего Югославию от сферы влияния России. А эти государства вместе являются стратегическим “ключом” для привязывания к НАТО в будущем “второго ряда” европейских государств — Румынии, Болгарии, Албании, разделенной Югославии и, что очень важно, Украины.
С позиции военно-тактической территория этих государств, при размещении авиабаз и ракетных комплексов НАТО, становится удобным плацдармом для “сдерживания”, а в случае необходимости и агрессии ВС НАТО на территорию России. Еще один важнейший аспект — страны Балтии теперь через Польшу — и именно через проамериканскую Польшу! — получили надежный коридор в натовскую Западную Европу.
Одновременно США надеются поручить весьма рьяно стремящейся в НАТО Польше роль “малого лидера” Балтийского региона. Наконец, этот выбор — приятный щелчок по европейским надеждам на руководство южным флангом НАТО.
Дело в том, что европейская зона интересов, а значит, и интересов ВПК Франции, Италии, Германии и Англии, находится именно на юге — в Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Там европейские страны имеют давние исторические и экономические корни, с этим же регионом они связывают большие надежды в будущем. Румыния, например, еще до распада СССР поддерживала особые отношения с Францией, а ее армия оснащена французскими боевыми самолетами. Понятно, что прием Румынии в НАТО в первой волне означал бы продолжение французских продаж вооружений румынской армии.
Несколько лет европейцы добивались и права взять на себя южное командование НАТО с базой в Неаполе (что означает опять же контроль над Средиземным морем). В этой зоне Франция рассчитывала развернуть собственную военно-технологическую программу, частично перекликающуюся с программой “Партнерства во имя мира”. В южном направлении заинтересована не только Франция. Германию, Италию и Англию, помимо нефти и газа, привлекают здесь очень перспективные рынки вооружений и военных технологий. Именно на этом “южном” поле европейцы рассчитывали серьезно потеснить США.
Впрочем, не стоит преувеличивать противоречия американских и европейских военно-промышленных комплексов в том, что касается борьбы с “общим врагом” — российским ВПК. Объединенный западный ВПК решал и решил не столько задачу политической изоляции России, сколько задачу продолжения гонки вооружений в условиях, когда Россия не представляет угрозы ни для Запада, ни для Восточной Европы. Если несогласная с расширением Россия продолжит гонку вооружений с Западом, она будет вынуждена тратить деньги на собственную армию и перестанет конкурировать с Западом на мировых рынках вооружений. Если Россия не станет этого делать, натовские военные стандарты все равно вытеснят конкурентоспособное российское оружие из Центральной и Восточной Европы. ВПК Запада сумел одновременно и сохранить НАТО на дальнюю перспективу как военный блок (зачем резать курицу, несущую золотые яйца?), и решить задачу насыщения сегодняшнего мирового рынка оружия более совершенными, а значит, и более дорогими системами.
А Россия для западных корпораций ВПК является удобным жупелом — этаким резиновым монстром, который по желанию можно надуть, чтобы все в ужасе начали против него вооружаться. Не этим ли занимается сенатор Джесси Хелмс, истерически кричащий о русской угрозе, призывающий отказаться от обязательств не размещать на территории новых членов крупные подразделения и ядерное оружие, не увязывать процесс расширения с адаптацией Договора об обычных вооруженных силах в Европе и разработать на континенте натовскую систему противоракетной обороны. Впрочем, это понятно — именно Хелмс является председателем комитета по иностранным делам, которому предстоит дать “правильную” рекомендацию сенату США по продвижению НАТО в “северном направлении”.