Страница 9 из 10
Понятие профессиональной идентичности логически дополняет представления ряда авторов, которые в условиях социально-экономических перемен рассматривают многие философские, социологические, культурологические проблемы с позиции идентичности (Г. Хофстед, Н. М. Лебедева, А. А. Кара-Мурза, Г. М. Фадеева, Ю. С. Новопашин, Х.-Л. Сангладер и др.), в частности, эти проблемы отражены в книге «Динамика социально-психологических явлений в изменяющемся обществе» (1996). В условиях размывания граней между объектами, предметами и целями основных наук о труде профессиональная идентичность может стать связующим звеном таких аспектов профессионализации, как динамика информационного пространства профессионала, взаимодействие и границы соответствия внешних и внутренних средств деятельности, социокультурная обусловленность профессий и профессиогенеза, уровнево-стадийная дифференциация профессиональных способностей и профессионализма.
В психологических теориях понятие идентичности всегда связывалось с проблематикой разрешения противоречий между личностью и окружающей социальной средой. При этом оно традиционно занимало подчиненное место в ряду других, более объемных понятий, определяющих концептуальные основы поведения и позиции человека в труде, частной и социальной жизни: субъектность, социальная адаптация, индивидуальность (Рубинштейн, Брушлинский, 1995; Абульханова-Славская, 1991; Ананьев, 1968); мировоззрение, ментальность (Р. Мандру, Л. Леви-Брюль, А. Дюпон, Л. Февр, М.Блок и др.); самотождественность, психосоциальная идентичность, Я-концепция, самость (Е. Эриксон, Р. Бернс, К. Г. Юнг, К. Роджерс). Идентичность связывается и с различными механизмами самореализации: самоактуализация (К. Роджерс, А. Маслоу), самодетерминация (С. Л. Рубинштейн), приведение в соответствие возможностей личности с требованиями социума (К. А. Абульханова-Славская), продуктивная творческая активность, согласование тенденций и потенций (А. Г. Ананьев), самоосуществление через экстериоризацию (Ш. Бюлер), преобразование стереотипов, противоборство типичного и индивидуального (А. Г. Асмолов), несение жизненной миссии (В. Франкл), и, наконец, «прорыв свободы» (К. Г. Юнг), «бегство от свободы» (Э. Фромм) и «стремление к свободе» (З. Фрейд).
Е. Эриксон определяет идентичность, в том числе и профессиональную, как важнейший механизм социализации. Но собственно профессиональная идентичность рассматривается им преимущественно в качестве аспекта профессионального самоопределения личности, этап дифакторного выбора ценностей через принятие одного из альтернативных вариантов поведения, приходящийся на определенный (по Е. Эриксону, подростковый) период развития. Несколько шире профессиональная идентичность понимается в русле культурного (К. Г. Юнг) или исторического (Е. Ю. Боброва) самоопределения: как обретение сознания своей причастности как профессионала к определенной культуре или эпохе, компонентом которой является профессия. Однако во всех теориях профессиональная идентичность как бы находится в рамках других структур, отмечая собой лишь состояние или этапы их развития.
Большинство российских фундаментальных исследований психологии профессионала, ориентированных в основном на выявление факторов личных достижений в разных видах профессионального труда, недостаточно отражали связи индивидуальной успешности с социальным эффектом труда и проблемы социальной адекватности профессионала. Исследователи, которые непосредственно затрагивали идентификационные, социальные и морально-нравственные аспекты труда, представляли их в отдельных, интересующих их аспектах: у Н. С. Пряжникова это чувство идентичности, идентификация со способом выполнения деятельности, с окружающем миром, в том числе – с элитарными профессиональными группами. В работах В. А. Пономаренко поднимаются проблемы психологии духовности профессионала, по сути, перекликающиеся с понятием идентичного профессионала, но напрямую этот аспект не прорабатывается. В. П. Поваренков считает смену идентичности результатом выхода из профессиональных кризисов и использует ее как основание для выделения трех стадий пофессионализации учителей. Большая работа Л. Б. Шнейдер (2004), хотя и имеет широкую теоретическую базу, посвящена достаточно узким прикладным вопросам формирования у студентов профессиональной идентичности как Я-концепции. Д. Н. Завалишина (2005; 2004) провела системный анализ профессиональной идентичности как многопараметрического интегрального личностного образования и связала идентичность с выходом субъекта профессиональной деятельности из системы «человек-профессия» в систему «человек-мир». Однако все эти и другие исследования не позволяют до конца ответить на главный для нас вопрос о структуре и сущности профессиональной идентичности и роли ее социального компонента в реализационных и адаптационных процессах в условиях быстрых и непредсказуемых макросоциальных изменений.
Наше понятие «профессиональная идентичность» в целом согласуется с современными тенденциями в западной психологии (Holland, 1997; Bergma
Основные параметры сформированной идентичности, обеспечивающей адекватное выполнение профессиональных функций – устойчивость, перенос навыков и универсальность. Устойчивость – неизменность основных характеристик осуществления и эффективности профессиональной деятельности при изменении условий протекания деятельности, временно искажающих профессиональное пространство. Перенос – сохранение профессиональных навыков при непреходящих изменениях профессионального пространства (качественное преобразование прежнего пространства или переход профессионала в другую культурную, ментальную, социальную или информационную среду). Параметр универсальности отражает сущность истинного профессионализма как явления надситуативного, наднационального и надкультурного.
Историческое изменение характера отношений психологической идентичности и профессионального мира прослеживается в развитии взаимосвязей человека и средств труда. Еще задолго до возникновения термина «человек-машина» (и самой инженерной психологии) предпринимались попытки реализовать идею соответствия человека и машины в ее крайней форме единства и даже тождества. Обоснование возможности такого единства на самом базальном уровне – рабочих движений и мышц, – можно найти, например, у И. Сеченова: «для каждой рабочей группы мышц существует определенный оптимум скорости» (Сеченов, 1906, c. 134). Г. Форд идею единства человека и машины довел до идеологии откровенного игнорирования личностного, духовного, индивидуального в человеке труда: «Средний работник ищет, к сожалению, работу, при которой он не должен напрягаться ни физически, ни, особенно, духовно» (Форд, 1926, c. 16); а в качестве основной цели провозгласил «сокращение требований, предъявляемых к мыслительным способностям рабочего и сокращение его движений до минимального предела» (там же, c. 81).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».