Грех извне

На самом деле просто деревенька при переправе, город расположен от нее в дне пути. Следствие предосторожности горожан. Ведь вода не только приносит прибыль, а также охочих до чужого товара ребят. В половодье вода поднимается, сметая все на своем пути. Мощные льдины сталкиваются лбами, гром стоит как на заре лета.

Потому домишки на восточном берегу выглядели такими опрятными и чистыми. Землю покрывал влажный песочек, в котором отпечатались следы тысячи птиц: и чаек, и домашней живности.

Понтон мягко ткнулся в песок, качнулся пару раз и безвольно осел. Перевозчик получил шесть медяков, спорить с оплатой не стал. Особенный пассажир мог осуществить переправу и без оплаты.

Раскланявшись, перевозчик пожелал счастливого пути воинам, а затем ушел в ближайший трактир.

Лагор, несмотря на возражения воинов, проигнорировал заведение. К тому же появление там десятка воинов наверняка взбудоражит всех землемесов округи. С высоты своего звания Лагор мог не обращать внимания на вопросы воинов. Хотя понимал, что со временем это может привести к беде.

Отряд покинул деревню, чей цветущий ухоженный вид скрылся от Назгала под весом мешка. Двухэтажные дома с печными трубами, плетни украшены вьющимися растениями. Осенью и летом они особенными цветами раскрашивают деревню, привлекая к своим причалам проходящие мимо суда.

Отдалившись на сотню шагов, Лагор остановил воинов, сам спешился, ловя на себе удивленные, испуганные взгляды.

– Хотите знать, куда мы путь держим? – спросил Лагор, поглаживая коня по шее.

– Ну, идем уж долго. Устали, – ответил ему воин и потупил взгляд.

– Стоит ли тратить монету на эту деревенщину? В дне пути нас ждет город! Торжище, огороженное стенами. Или вы хотите серебром расплачиваться с этими бабенками, от которых воняет чесноком и кислым пивом. А в городе вас ждут настоящие барышни, цветами пропахшие. А? Интересно?

В общем, выбор пехотинцев был очевиден. Хотя Лагор приврал. Городские шлюхи пахнут тем же чесноком, а из-под юбок у них воняет сильнее. Местные барышни следят за собой, хотя и грубее нравом.

Лишь благодаря тяжелой ноше воины забыли об отростках в штанах. Иначе еще два дня назад начали бы обшаривать окрестности в поисках чего-нибудь, что можно схватить. Или воспользовались помощью рекрута. Паренек ведь все равно не жилец, как бы Борд за ним не ухаживал.

Лагор выкинул греховные мысли из головы. Сам-то он давно избавился от позывов плоти. Не по своей воле, но теперь считал болезнь свою благословением. Хранитель обратил на него взор Свой, готовит Эснина Лагора к путешествию на остров блаженных.

Еще одна ночь в пути, мешок Назгала совсем опустел и теперь он мог бежать впереди отряда. Паренек этого не сделал, все с тем же оханьем и сопением взгромождал поклажу на спину и плелся позади всех.

Видя это, Борд только усмехался, не лез с предосторожностями, не напоминал о происках Первого врага. Пусть хитрость не почитается, но разве есть у паренька выбор? Он самый мелкий из отряда. Жрет хуже. Дорога его убьет! Пусть использует греховные хитрости, лишь бы выжил. Даст Хранитель, расплатится за грехи юности.

К полудню отряд достиг города. Настоящего города. Торжище, обнесенное стеной. Сначала воины почувствовали запах. Ничего скверного. Только дым. Город дышал десятками труб, возведенных трудами ремесленников, во славу их чудного мастерства.

Дым этот не напоминал о еде, нес в себе аромат металла и каких-то иных веществ. Наверняка красители, что используют тамошние ремесленники в таинствах. Никто, кроме всадника не знал, что это за город, и чем он славен. Да воинов это мало заботило.

За запахом они увидели деревянные галереи укреплений. Они шляпкой вырастали из глиняных стен. На самом деле невысоких, в три или четыре шага. Стены, сложены из бревен, пространство внутри завалено камнями вперемешку с землей. Внешняя облицовка из глины.

Местами стены даже зеленели. В трещинах поселились вечные соперники цивилизации. Природа когтями вцепилась в рукотворное сооружение, словно надеясь заползти до галерей и снять с них защитников.

Тракт привел отряд прямо к воротам, имеющих всего одну башенку. Вдоль западной стены имелось еще три небольшие башни. С северной и восточной их вообще не строили.

Створки ворот раскрыты, решетки они не имели. Лучники дежурили на стенах, но об их наличие можно только догадываться. Металлические шлемы они не носили.

Впрочем, это нисколько не беспокоило лагорцев. Они мечтали оказаться за стенами, чтобы потратить заработанные с таким трудом деньги. Монету местные наверняка видели, получив ее из рук воинов не удивятся. Это не деревня, где почерневший кусочек металла служит не самым лучшим средством расплаты.

Воины не могли обогнать всадника. Не потому что он шел верхом. Только его статус мог защитить отряд, а так же спасти их ношу от разграбления.

Назгал лишь из страха не отстал от всех, но во все глаза разглядывал массивные укрепления. Их назначения он не понимал. Решил, что местные духи до того сильные, против них возводят огроменные сооружения.

А сколько здесь людей, десятки незнакомцев, с лицами отягощенными долгой дорогой. Их презрение пронзает и бьет по спине сильнее кулака. Назгал сжался, пытаясь поклажей закрыться от чужих взглядов. Это недобрые взгляды и пользы они не принесут. От них только боль и опасность.

На такой взгляд надо отвечать. Бить в ответ.

От запаха десятков людей хотелось сбежать, зарыться под опавшей листвой, дыша грибным ароматом и влажной почвой. К своим воинам Назгал уже привык. Начал запоминать повадки спутников. Лучше всего к нему относился Борд. Оно не удивительно. Воин старый и уже ничего не должен никому доказывать. Хочет, так будет заботиться о приблудном щенке, хочет – проломит ему голову.

Для рекрута загадкой оставался Лагор. Всадник словно сошел со страниц Книги. Клятва принесенная ему казалась нерушимой, наделенной большой святостью. Сама кровная связь с Лагором защищала от злых духов и недобрых взглядов, посылаемых встречными.

А какой у него профиль. Страсти его не терзают. Он чист перед Хранителем.

Назгал завидовал конному воину, ведь тот находился под особым покровительством. Ему нечего бояться.

Сам Лагор думал так же, подъезжая к воротам. Он даже не остановился, чтобы представиться стражникам. Его конь всхрапнул, заставляя собравшихся у ворот в страхе отскочить. Всадник, а за ним и отряд проследовали в город.

Чужакам не задавали вопросов, их не остановили и не изводили налогами.

Потому пехотинцы следуют за своим вождем. Как тактик он не лучший, хотя, стоит признать, последняя его хитрость спасла их от разорения. После этого Лагору придется сутки провести в храме, замаливая грех. Не беда.

Пройдя ворота, словно не замечая любопытных взглядов стражей, Лагор огляделся. Он давно здесь не бывал. Пожары или иные бедствия могли изменить планировку улиц. Да и память подводила.

Шпиль храма рассекал сумрачный воздух города. Чуть меньший шпиль ратуши находился рядом. Значит, туда им и следовало направиться. Лагор просто выбирал удобную дорогу.

Не давая отдыха своим людям, они влились в тело города. Раствориться им не дали. Ведь вооруженные, явно усталые ребята не могут стать частью странного организма, прыщом вскочившем на холме у реки.

Люди одевались здесь иначе. Назгал такого и не видал никогда. Если стены его поразили, то одеяния свели с ума. А запахи, доносящиеся из-за открытых дверей, перегружали его ощущения.

Столько свежего хлеба он не чуял никогда. В родной деревне в конце каждой седмицы пекли хлеба, используя плохое зерно. Хлеб получался тяжелым, грубым. Для детей он не подходил, потому Назгал не мог его оценить.

В городе со всех сторон доносился незнакомый ему запах свежевыпеченного хлеба. Здесь его изготавливали каждодневно.

Назгал присмотрелся к лицам воинов, заметил, как они оглядываются по сторонам, ища источник запаха. Шлюхи и пойло – это они могут найти почти везде. А вот хлеб найти можно только в городе. Особенный хлеб, ставший основой жизни.