Страница 2 из 13
Днем ему было не по себе, мысли то и дело возвращались к тому, где он возьмет похожую тарелку, чтобы отдать Ирине Владимировне: не хотелось портить отношения.
На работе пришлось задержаться подольше, но Костя все равно успел на почту: хотел отправить матери в деревню небольшую посылку. Улыбнулся, представляя, как она обрадуется. До закрытия оставалось буквально несколько минут, но сотрудница сжалилась, согласилась принять.
– Обратный адрес укажите, – велела она.
Костя, чуть помедлив, написал название улицы, номер дома и увидел, что почтальонша округлила глаза:
– Вы серьезно? В самом деле там живете?
– Ага. Снимаю квартиру. А что такого?
– Но это же… Этот дом… Как вы можете там жить?!
– Не дворец, конечно, – усмехнулся Костя, решив, что ее шокирует жизнь в ветхом доме без нормальных удобств.
Но выяснилось, что дело вовсе не в этом.
– Неужели вам не страшно? – тихо спросила женщина. – Совсем одному, еще и с этой ведьмой по соседству?
– Одному? – не понял Костя. – О чем вы? В доме полно народу… – начал было он, но осекся.
Конечно, встречался Костя только с Ириной Владимировной. Но ведь постоянно слышал шаги, голоса, стук.
«Ночами», – напомнил он себе, но тут же отбросил тревожную мысль. Конечно, ночами, а когда еще, если он и домой-то приходит практически только переночевать? Но дом в порядке, не похож на заброшку: двери квартир закрыты, в подъезде чисто, на окнах занавески. Ни выбитых стекол, ни других следов запустения.
– Вы что-то путаете, – твердо сказал Костя. – Люди живут в доме. Я их слышу время от времени. Просто, наверное, они немолодые уже, редко выходят, вот вы и решили…
– Нет! – перебила женщина. – Я знаю! Да тут, на районе, все это знают. Нехороший дом, жильцы помирали, как мухи, изо всех квартир, кроме ведьминой, людей вперед ногами выносили, одного за другим! У вашей-то хозяйки тоже небось помер кто-то, вот она и сбежала, не стала там жить! И как совести хватило сдать квартиру в проклятом доме!
– Погодите, как вы сказали? Ведьма? Это вы про Ирину Владимировну?
Женщина поджала губы.
– Не верите? Конечно, вы же все сейчас образованные, умные. Я не знаю, что она делала, но все, кто ей дорогу переходили, помирали. И никаких следов! Кто от сердца помер, кто от инсульта. Сидит теперь одна, сычиха… Гляди, как бы за тебя не взялась.
«Вот тебе и отправил посылку», – думал Костя, медленно шагая в сторону своего дома.
Он не знал, что и думать, как реагировать на странные слова. В ведьм он, разумеется, не верил. Но при мысли о том, что в доме вправду нет людей, ему стало дурно. Кто же тогда ходил, вздыхал, стучал?
Нет, та женщина ошибается, иначе и быть не может!
Однако, когда Костя подошел к дому, решимости у него поубавилось. Впервые он вернулся настолько поздно: уже стемнело, на улице зажглись фонари. Неподалеку стояли пятиэтажки и желтые каменные двухэтажные дома, более новые и комфортные, чем Костин барак, – и во многих окнах горел свет.
Костин дом – единственный во всей округе! – стоял темный, мрачный. Впрочем, одно окно горело желтым светом – окно в квартире Ирины Владимировны. Лампочка в подъезде тоже светилась. Костя почувствовал, что напуган. Стыдно признаться, но идти домой не хотелось.
«Перестань! Что ты как ребенок! – одернул себя парень. – Может, люди ложатся рано или свет экономят. Но даже если в самом деле нет никого, что тут такого? Чего бояться?»
Костя подошел к подъезду. Но вместо того чтобы войти, решил кое-что проверить. Он еще на днях заметил, что одно из окон первого этажа постоянно приоткрыто. Это его не слишком удивило: возможно, людям душно, проветривают. Он обошел дом и, подойдя к нужному окну, осторожно постучал по стеклу, не слишком надеясь услышать: «Кто там?»
Его и впрямь никто ни о чем не спросил. Тогда Костя, чувствуя себя немного глупо, отодвинул занавеску и заглянул внутрь. Там было темно, ничего не видно, и Костя включил на телефоне фонарик. Глазам его предстала картина полного запустения. Судя по толщине слоя пыли, лежавшего на полу и мебели, в квартире никто не жил уже много лет.
Костя отошел от окна, прижался спиной к стене дома. Хорошо, в этой квартире не живут. Но имеются же еще пять квартир, кроме его и Ирины Владимировны. В квартире под ним есть жильцы: Костя почти каждую ночь слышал шаги, кашель, поскрипывание. Надо сходить туда и убедиться, что все в порядке. Всегда лучше знать наверняка!
Костя вошел в подъезд на цыпочках (хотя сам не понимал, от кого таится), подошел к нужной двери. Поднял руку, чтобы позвонить или постучать, но тут увидел то, на что не обращал внимания прежде. Дверная ручка была грязная, пыльная. Никто не трогал ее уже давно! Точно в таком же состоянии были и другие ручки, кроме ручки на двери, которая вела в квартиру Ирины Владимировны, и этот контраст бросался в глаза.
Не успев сообразить, что делает, Костя толкнул дверь. Та оказалась не заперта. Он шагнул в прихожую. Света зажигать не стал, снова воспользовался телефонным фонариком.
В квартире пахло запустением и сыростью. В тесной прихожей на вешалке висело тяжелое пальто с рыжим воротником. Маленькая тесная кухня, комната побольше, почти лишенная мебели, за исключением шкафа и круглого стола со стульями.
Костя заглянул в спальню и увидел кровать. Вернее, железную сетку. Ни белья, ни матраца. Если ему еще требовалось доказательство, что квартира пуста, то вот оно.
Но кто тут ходил? Кто кашлял и…
И тут за спиной Кости раздалось то самое поскрипывание, которое он иногда слышал ночами. Он как-то сразу, вмиг сообразил, что могло издавать такой звук, а сообразив, покрылся холодным потом.
«Это бывает только в фильмах ужасов!» – подумал Костя.
Обернуться было страшно, но стоять, когда за спиной творится что-то ужасное, еще хуже. Костя медленно повернул голову на звук. Так и есть: в углу стояло старое кресло-качалка.
«Скрип-скрип», – кряхтело оно, раскачиваясь.
На долю секунды Косте показалось, что он видит сидящего в кресле человека – седого мужчину в очках и толстом свитере. Потом силуэт пропал, осталось лишь кресло, которое качалось само по себе…
Костя прижал ладони ко рту, чтобы сдержать рвущийся наружу вопль, и бросился прочь из жуткого места.
«Мне кажется, в твоей квартире обитает привидение. Всю ночь то скрипы, то вздохи, то шаги», – сказала Катя, и теперь Костя сам так думал. Но призраки, видно, обитали не только в его жилище, но и во всем доме, в каждой из брошенных квартир!
Парень выскочил на лестничную клетку и нос к носу столкнулся с Ириной Владимировной.
– В доме никто, кроме нас, не живет? – от неожиданности выпалил Костя.
Соседка поджала губы и ответила:
– Конечно, нет. И хорошо! Жили мерзкие, грубые люди, а теперь умерли!
Лампочка в подъезде была тусклая, свет еле пробивался сквозь грязное стекло. В неверном, слабом освещении лицо старухи показалось Косте неприятным, зловещим. Восковая кожа, глубоко запавшие глаза; крючковатый нос выпятился, а губы словно бы стали тоньше. Теперь перед ним была не милая бабушка, а настоящая злая колдунья.
«Проклятый дом… Ведьма!» – пришли на ум слова почтальонши.
Снова не сумев как следует все обдумать, Костя произнес:
– Это вы всех извели? Всех своих соседей? Они вам мешали чем-то, и тогда вы…
Тут ему вспомнились давешний пирог и то выражение, с которым старуха утром поглядела на Костю. Он понял, что было в том взгляде! Удивление, вот что!
Костя воскликнул:
– Вы и меня хотели убить! Что было в том пироге?
– Так я и знала, что ты его не ел! – прокаркала старуха.
– Я тарелку уронил. А вы удивились, что я жив!
– Туда вам всем и дорога! – Соседка затряслась от ярости. – Мужланы невоспитанные да хабалки – вот кто тут жил! Все меня ненавидели, смеялись в спину, хамили, и ты таким оказался, хотя сначала я подумала: приличный юноша! А ты не успел въехать, как девок начал водить! – Взгляд Ирины Владимировны сделался лукавым. – Помер бы – никто и не понял бы, отчего! Никто ничего не докажет, ни разу не удалось! Я химик, и дело свое всегда хорошо знала!