Страница 78 из 98
И вновь мы пятились под все более усиливающимся напором врага, уступив гулямам подъем у пролома, обороняемого до того Ерусланом. Нас было все еще слишком мало, чтобы сцепив щиты, одновременным рывком оттолкнуть от себя первый ряд, добить упавших — и начать теснить ворога, увы… Да все чаще падали русичи, пропустив стремительно рубящие сверху сабли или уколы палашей…
Я и сам, не иначе как от усталости, пропустил два скользящих удара по голове — вовремя одетый шлем меня спас, но вернулась отпустившая было боль, забухало в висках, зашумело… А потом очередной противник попытался вдруг уколоть в лицо — и я едва успел подбить кромкой щита вверх вражеский клинок! И все равно острие сабли скользнуло по лбу и виску, заставив вскрикнуть от резкой боли… И не иначе как от нее же я взбодрился, и со звериным рычанием, самим по себе зародившимся в груди, стремительно шагнул вперед, да от души врезал коленом, буквально всадив его в пах врага! Тот с глухим стоном скрючился; не видя противника из-за заливающей левый глаз крови, я ударил палашом сверху-вниз — и тут же сзади раздалось:
— Давай назад, подменю!
Воспользовавшись кратчайшей паузой в атаках противников, я отступил вправо, едва ли не вжимаясь в парапет городни и уступая место своему нечаянному спасителю. И каково же было мое удивление, когда оказалось, что раздавшийся за спиной смутно знакомый голос принадлежит Еруслану! Удивил меня гридень, удивил — ничего не скажешь… Я от него на полном серьезе удара в спину ожидал, а он выручает, сознательно выручает…
Наш отряд истончился до одной шеренги, готовой вот-вот прорваться, когда мы, наконец, докатились до третьей секции, где объединились с отрядом дружинников, на удивление многочисленным — практически в два десятка. Подкрепления хватило, чтобы построиться уже в три ряда, и тогда я, наконец, сумел воскликнуть:
— Шаг вперед! Шаг вперед!!!
Гриди меня услышали — и послушно шагнули, изо всех сил толкая щитами в спины стоящих впереди соратников! А первая шеренга и вовсе ударила ими, вкладывая в толчок вес тела — и инерцию движения всей группы… Но увы, число столпившихся в городне гулямов столь велико, что мы лишь потеснили их первый ряд — поганые потеряли равновесие, но их придержали напирающие сзади соратники… На мгновение отвлекшись, я успел увидеть, что с внутреннего тына по ворогу стреляют пронские ратники, поражая ворога срезнями сквозь открытую галерею городни, развернутую к периболу. Но и татарские лучники вполне успешно отвечают вынужденным прятаться за щитами русичам, используя преимущество в высоте внешней стены… Эх, не думал я, что ворог начнет занимать именно ее, и что моя задумка обернется очередным бедствием для защитников града…
И именно в тот миг, когда рот от нахлынувшего на меня отчаяния наполнился горечью, из-за спины раздался гулкий рев Микулы:
— На колено садись! На колено!!!
После повторного окрика я послушно присел — и тут же сзади раздались хлопки самострелов! Хруст прошиваемой болтами плоти и дерева, короткие крики, глухие стоны — весь первый ряд поганых истреблен! На близкой дистанции арбалеты взяли и щиты, и привычные тюркам кольчуги…
— Не вставать!!!
Очередной бешеный окрик северянина, заставивший присесть самых ретивых, готовых уже вскочить — и в атакующих нас ворогов дружно ударили стрелы! Да густо ударили, не менее двух десятков! Выходит, Микула привел солидное подкрепление!
— Бей!!!
Кричит Еруслан, и на его крик реагирует весь отряд. Быстро распрямившись, мы вновь принимаем на щиты удары вражеских сабель, и сами рубим в ответ — точнее первый ряд рубит. Я, например, просто держу клинок плашмя над гридем, закрывая его от рубящих сверху ударов, да изредка пытаюсь уколоть через его голову… Счет времени в схватке теряется — и когда сзади в очередной раз раздается рев Микулы, мне кажется, что прошел всего один миг! Миг, растянувшийся едва ли не на целую вечность…
— На колено!!!
Мы вновь стремительно садимся — и вновь сзади раздаются арбалетные хлопки, и вновь падают вороги, пробитые болтами! А следом летят стрелы, пущенные тугими составными луками, что тут же находят новые жертвы… В схватке назревает перелом — я успеваю даже обрадоваться к этому, когда вдруг замечаю, что по периболу пока еще тонкой струйкой побежали поганые! И на участке, где нас потеснили, защитники внутреннего тына не могут их даже обстрелять…
Но как татары сумели прорваться?!