Страница 34 из 102
Воздух сгустился и через миг передо мной материализовался мой пет, моментально уставившись алыми буркалами на загон с дремлющими там овцами. Мне с трудом удалось повернуть его голову обратно:
— Да успокойся ты, договорюсь я как-нибудь с Дуболомом, договорюсь, пустит он тебя к подружкам, а сейчас на это денег лишних нет, да и время поджимает.
Во внешнем виде пета со вчерашнего дня ничего не изменилось, только сверху капнул один уровень. На состоянии крыльев это никак не отразилось, пришлось опять лезть в настройки.
Ого я встрял, чтобы научиться нормально летать мне придется потратить половину накопленных очков навыка, таким образом обделив пета на направлении боевых навыков. А это значит… это значит… а хрен его знает, что это значит, может умение летать в десять раз перекроет умение сокрушительного удара, а может и наоборот, кто его знает, время покажет. Тем более минимальный сотовый уровень тоже как-то надо ему набить, а сделать это в начальной локации не больно-то просто. Ладно, с этим разобрались, надо метнуться к травнице, поблагодарить за лечение, букетик ей что ли какой собрать?
Я бросил быстрый взгляд на таверну и шмыгнул за ограду, нырнув в растущий вдоль строения цветник.
Ого, неплохо. Я так же зайцем перемахнул через забор обратно и вскочив на спину пета с гиканьем ударил его пятками по бокам.
Ноль реакции, только один недобрый взгляд в мою сторону и Дол продолжил меланхолично щипать мелкую травку.
— Поехали скотина, нас сейчас засекут и рога пооблома-а-а-а-а-а-а!..
Сволочь рванула так, что я повалился на нервно подскакивающий круп, еле успев зацепиться ногами за рога скотины.
— Поворачивай! Поворачивай, скотина! К травнице едем!
Какой там, Дол рванул к древу и затормозил рядом с ним так резко, что я перелетел через его голову, и при падении спасая букет приземляясь на четвереньки, ободрав все колени о гравий.
— Фу, фу, кыш! Отойди от меня, противный! Я, конечно, понимаю, что ты сражен моей небывалой мужской красотой, но я не по этому делу. Я баб люблю, и таких, чтобы было за что подержаться. Так что отвали. И скотину свою отгони, она сейчас всю морковь у меня сожрет!
Я поднял глаза, уставившись сначала на латаные — перелатаные штаны, потом на свободную рубаху, затем на встопорщенную бородёнку. Убрал букет за спину.
— А дед здоров, я как раз к тебе. Вернее, я к травнице, но по пути вот к тебе заскочил. Я…
— А чё это ты к травнице с букетом, вроде она уже таких прощелыг как ты больше не принимает? Порезвилась, вспомнила молодость и на заслуженный покой. Я тебе сколько раз говорил, найди ты уже себе девку, не позорься. А если хочешь я тебе сыщу, не слишком страшную.
— Так дед, хорош уже мне мозг полоскать, я к тебе по делу пришел.
— А я сказал нет, не бывать, между нами, ничему и точка, мое слово твердое!
Я закатил глаза и бухнул на прилавок три граната.
Дед опустил вознесенный палец и уставился на камушки.
— Аха…
— И не говори дед. Сможешь что-нибудь интересное сделать? Желательно с защитой от огненной стихии, хочу по пустошам прошвырнуться, так что лишняя защита не помешает.
— М-да…
— Давай дед, соберись, и убери камушки, пока кто-нибудь не свистнул. А я пошёл, хотя стой. У тебя еще те кольца и браслеты остались, что ты из огненных осколков делал? Да? Завтра тогда все приноси вместе с новыми игрушками, я там кое-что выкуплю. Все бывай.
— С тебя две медных монеты.
— С чего это?
— Нет три уже. Скотина твоя уже третий пучок моркови дожирает.
Я вручил Фролу серебрушку, высыпал оставшуюся морковь в сумку и взлетел на барана.
— Но, залетная!
В этот раз я за рога схватился заранее, поэтому к дому старушки прискакал во вполне приличном состоянии.
— Тук, тук, тук, утро доброе Агафья Аристарховна, разрешите?
— А, касатик! Уже на ногах? Заходи, заходи, раздевайся, ложись.
— А? Что?
— Ты чего так покраснел, жар что ли? Раны говорю свои показывай, надо тебя осмотреть.