Смотри на меня

— Она танцует? — уточняю, скептически разглядывая раскинутые в стороны руки.

— Да. Думаю, она радуется победе в войне с теийцами. Это императрица Миданна, супруга прошлого императора, который известен тем, что, среди прочего, подчинил себе наших давних врагов — Теийю, изводивших страну неожиданными и разрушительными нападениями с воздуха… А статуя называется «Тень ангела».

— Но она не похожа на ангела… Скорее уж, на суккубу, — растеряно озвучиваю я очевидное, попутно припоминая, что ангелами в этом мире иногда называют вовсе не божественных посланников, а вполне себе конкретную расу, обитающих большей частью в небесных городах.

- А ты посмотри вниз, — загадочно подсказывает Шаррэль.

На очищенной от снега поверхности мостовой, действительно легко различим знакомый крылатый силуэт. Прохожие топчут его ногами… Хоть мифология здесь и другая, а демоны и теийцы — исторические враги, смотреть на это всё равно неприятно.

Бросив быстрый взгляд на лежащий впереди проспект, инкуб внимательно смотрит на меня и вдруг заговорщически улыбается:

— Тут много интересных магазинчиков, но, если тебе не нравится… Хочешь в парк фей?

— Настоящих? — переспрашиваю недоверчиво.

Разве они не водятся только в эльфийских лесах?

— Идём, — весело хмыкает он, за руку увлекая к уходящему вправо проулку. — Но, чур, рассказывать об эльфах и феях я буду исключительно на эльфийском!

На вырвавшийся у меня горестный вздох, Шаррэль только смеётся… и я тоже улыбаюсь, потому что, вообще-то, могу целую вечность слушать, как мелодично звучит речь дивного народа в его исполнении.

Пройдя по ещё парочке необычных мостов — драконьему, лисьему и мосту белых львов, — мы действительно попадаем в парк. Несмотря на календарную зиму, на ухоженной шёлковой травке и пышной зелени нет ни снежинки. Цветут цветы. Поют птицы. Порхают бабочки… Это настоящий кусочек вечнозелёного эльфийского царства посреди империи демонов!

— Будто в сказку попали! — шепчу, восхищённо оглядываясь по сторонам. И неожиданно натыкаюсь на странно-задумчивый, почти грустный взгляд инкуба. — Что такое, Шаррэль?

— Улыбайся мне, Ирочка. Я очень хочу… хочу заменить для тебя всех. Чтобы, кроме меня, тебе никто больше не был нужен.

Это трогательно, но… он словно пытается вытеснить собой всех хоть сколько-нибудь дорогих мне людей. Таких немного, однако они есть, и я вовсе не хочу с ними прощаться.

— Знаешь… — начинаю, тщательно подбирая слова, но тут, заметив боковым зрением впереди какое-то подозрительное движение, испуганно умолкаю. Сглатываю подскочившее в горло сердце. — Обними меня! Прижми к дереву и сделай вид, что целуешь!

— Что?! — ошалело переспрашивает демон.

— Тихо! Не оглядывайся! — шепчу, сама торопливо ухватив его за рубашку и попятившись к ближайшему стволу. — Да наклонись же, Шаррэль!

Справившись с растерянностью, инкуб охотно вдвавливает меня спиной в тёплую древесную кору, обнимает за талию и нежно скользит губами по виску, требовательно выдохнув в самое ухо:

— Что происходит?!

А между тем двое мужчин, которых я заприметила только чудом (ну и благодаря вампирскому зрению, разумеется), уже совсем близко. Один мне не знаком, зато второй — сухощавый блондин в сером камзоле и с вечно недовольным лицом — не кто иной, как мой «дорогой» куратор. Ирр Борегрин Руал. Точно, Руал! С перепугу даже фамилию вспомнила!

Обняв Шаррэля за шею, притягиваю его к себе поближе, украдкой наблюдая, как приближающаяся парочка о чём-то спорит.

— … срочно! — требует блондин. — Сразу сообщить мне!

Второй кисло морщится, но кивает:

— Найдём.

Не обо мне ли, случайно, речь? Каковы шансы, что этот тип за пять месяцев так и не угомонился?

— И поживее! Дядя весьма недоволен, что мы…

Они совсем рядом, и я нервно прикусываю губы, но всё равно продолжаю украдкой следить за происходящим из-за плеча Шаррэля в надежде выяснить ещё что-нибудь важное.

— Ирочка… — просит он жалобно, — если не прекратишь так ко мне прижиматься, я тебя сейчас поцелую!

— Хватит угрожать! — шепчу в ответ.

От ощущения моего дыхания на своей шее инкуб вздрагивает и обречённо закрывает глаза. Руки на моей талии сжимаются крепче.

— Я расскажу, просто не шевелись, — обещаю, чтобы хоть немного унять его любопытство.

— Ты требуешь невозможного… — бормочет страдальчески, но всё-таки замирает.

Тем временем Борегрин внезапно останавливается и оглядывается по сторонам с таким презрением, словно вокруг не цветник раскинулся, а какое-нибудь смрадное болото. Между нами всего десять шагов, и я, не выдержав, прячусь за Шаррэля.

Сердце колотится так, что вот-вот вырвется из груди.

Не знаю, почему я настолько боюсь этого человека… Он (пока) не сделал мне ничего плохого, но страх, неприязнь и брезгливость настолько сильные, что сопротивляться им невозможно. Объективно, физически я сильнее его и уж точно ничего ему не должна, однако даже сейчас и мысли не возникает выйти и потребовать оставить меня в покое.

Со стороны мужчин доносятся чуть слышные похлопывания по одежде — кто-то проверяет карманы. Щёлкает зажигалка — ею здесь пользуются те, кто лишён дара и пожалел денег на артефакт или просто испытывает к ним неприязнь — встречаются среди неодарённых и такие фанатики. В любом случае, звуки настолько знакомые, что мне не нужно даже смотреть, чтобы понять, что там происходит.

— Уверен, что в Филнаре она не объявлялась? — отрывисто и, видимо, уже не в первый раз спрашивает Борегрин.

— Да. Мы проверяем всех. Конечно, в нынешних обстоятельствах это непросто: Баллай навела много шума, но я гарантирую, что никаких маленьких девочек-вампиров там в последнее время не появлялось. Как и в соседних городах.

— Нельзя, чтобы она туда добралась!

— Ты уверен, что мы не зря ищем? Может, её уже…

— Ни слова! — Борегрин срывается на яростное рычание. — Знаешь, что со мной сделают, если её уже где-нибудь прикопали?! А?! А эта демонова активистка Баллай?! Да если она раздует скандал, жрецы сами меня ей сдадут и бантиком перевяжут!

Хватка Шаррэля становится болезненно-жёсткой, в глазах с вытянутым змеиным зрачком слишком явно горит желание уничтожить кое-кого болтливого, и я прижимаюсь к нему ближе, глажу по напряжённой шее, взглядом умоляя не вмешиваться.

— Молодые вампиры не отличаются особой сдержанностью. Без денег и таблеток она не могла бы долго скрываться.

— Ищите, я сказал! — рявкает куратор. — А как найдёте — ко мне!

Чуть слышный шорох шагов говорит о том, что они вновь двинулись с места.

— Если она уже слышала об этих попрошайках, может и не поехать. Разрешено ли нам…

— Нет! Мне надо будет потом всем её показать… Уговоришь как-нибудь… Пусть…

Дальше ни слова ни разобрать.

Я медленно выдыхаю. Зашли, называется, в эльфийский парк погулять…

— Ирочка…

— М?

Наклонившись, Шаррэль бережно касается моих губ. Не целует, а просто гладит их своими губами, а потом загадочно улыбается:

— Кажется, я разгадал твой секрет.

Глава 30

— Разгадал секрет? — переспрашиваю, одновременно боясь и желая, чтобы он догадался о том, о чём я не могу рассказать.

— Поговорим об этом дома, — улыбается Шаррэль, отступая на шаг. — Сейчас нам уже пора на встречу с отцом.

Пару часов назад знакомство со «свёкром» пугало меня своей неизбежностью, но теперь, после всего, что успело случиться, волноваться сил уже не осталось. С одной стороны, это, конечно, хорошо. Но, с другой, как бы в таком выжато-расслабленном состоянии не сделать какую-нибудь глупость.

— Ладно. Чему быть, того не миновать.

— Это недалеко. Кафе «Лист» прямо здесь, в парке… Ты ведь не боишься нагов?

— Честно говоря, не знаю. Я никогда не видела змей, тем более настолько больших.

Он молча улыбается, не спрашивая, в каких глухих местах прошло моё детство. Догадался? Действительно догадался? Но как?