Страница 10 из 15
– Минут десять. Что будем делать, когда окажемся на месте?
– Лямур сказал, что в полумиле от каждого исправительного заведения находится склад. Груз сбрасывают, пока главное здание находится в изоляции. Затем, после того как транспорт взлетел, заключенные могут пойти на склад и забрать добро.
– И там действительно нет тюремщиков? – спросил Саймон. – Заключенные сами всем управляют?
– Такая там система, – ответил Мэл. – Атата – частная собственность, и владеет ею – сюрприз! – корпорация «Синее солнце». Они решили, что сэкономят на работниках, если этих работников… ну… не будет. Корпорация обеспечивает самый минимум: следит за тем, чтобы заключенные были живы, чтобы они были в тепле и накормлены. Все остальное зависит от самих заключенных.
– Но ведь это слегка бесчеловечно.
– Да, док, это не бережно и не сострадательно, не вопрос. Тем, кого сюда посадили, живется несладко.
– Да уж наверно, – сказала Зои. – Даже в обычной тюрьме плохо, а в этой, где заключенные сами придумывают правила? – Она притворилась, что содрогается от страха.
Притворялась она лишь отчасти.
– Срок жизни среднестатистического заключенного здесь невысок, – сказал Мэл. – На Атате полно способов внезапно оборвать свою жизнь: можно не получить свою законную порцию еды и медленно умереть от голода. Можно разозлить другого заключенного, который больше и злее, чем ты, – и, возможно, обожает убивать. Можно умереть от переохлаждения, потому что назвать отопление в камерах удовлетворительным можно лишь с большой натяжкой.
– Значит, отправка на Атату – это смертный приговор, – сказал Саймон.
– Да, очень часто.
– Похоже, что милосерднее было бы просто казнить этих людей.
– Да и дешевле – патроны-то недорогие, – вставил Джейн.
– Альянсу не нужно, чтобы его считали совершенно бессердечным, – мрачно усмехнулся Мэл. – Все это, – он указал на зимний пейзаж, – наглядная демонстрация сострадания. – Кроме того, они отправили заключенных на планету, на которой в противном случае никто бы не поселился. Не пропадать же добру.
– На Атате у всех пожизненное? – спросил Уош.
– Не у всех, – ответила Зои. – Когда твой срок заканчивается, тебя возвращают на родную планету. Лямур сказал, что в этом случае исправительное заведение изолируют, как при сбросе грузов, и выйти наружу могут только те, кто отсидел свой срок. Один из корветов Альянса спускается с небес, освобожденные собираются на складе, и как только проверка документов заканчивается, их вывозят с планеты и перекидывают на транспортный корабль.
– То есть, если к тому моменту они еще живы.
– Такие условия. Доживи до конца срока, и тогда сможешь снова стать частью общества.
– Не знал, что судебная система столь кровожадна, – сказал Саймон.
– А где бы ты это узнал – на Осирисе, у тамошних слюнтяев? – спросил Джейн. – Удивительно, что ты вообще слышал про Атату. Если таких, как ты, сажают за решетку, то в тюрьму, похожую на загородный клуб, который обнесли забором. Даже если ты забил до смерти родную мать молотком для мяса. Атата – для тех, о ком люди хотят забыть.
– Все равно не могу представить себе, как этот доктор Вен оказался здесь, – сказал Уош. – Он не из тех, кого отправляют на Атату. Если он всего лишь нарушил кодекс врача, то почему он не в обычной тюрьме? Это какая-то сомнительная история.
– Согласен, – сказал Мэл, – но нас это особо тревожить не должно. Наша задача – вытащить отсюда Вена.
Он выглянул наружу. Вдоль горизонта тянулись заснеженные горы, а прямо перед «Серенити» раскинулся густой хвойный лес. Все остальное – искристо-белая тундра.
– Сколько еще, Уош? – спросил Мэл.
Проверив координаты и скорость, Уош быстро произвел подсчеты в уме.
– Осталось пятьдесят километров. Минут через пять будем на месте.
– Значит, пора готовить десантный отряд.
11
Склад оказался огороженным комплексом, квадратом со сторонами около ста метров, окруженным высокими стенами, над которыми виднелась колючая проволока. «Серенити» приближался к земле; поток воздуха от его маневровых двигателей разметал снег во все стороны, окружая корабль спиральными белыми облаками. Расстояние от носа до кормы «Серенити» составляло около 82 метров, а ширина – 52 метра, поэтому особого пространства для маневра у корабля не было, но Уош выпустил посадочное шасси и поставил «Серенити» аккуратно словно чашку на блюдце.
Выключив двигатель, Уош опустил пандус, который протянулся к погрузочной площадке словно разводной мост. Площадка находилась под скошенным навесом, и поэтому снега на ней почти не было.
Уош, Ривер и Кейли принялись вытаскивать из глубин корабля десятки ящиков. В этом им помогал относительно новый байк «мул», пришедший на смену тому, который несколько месяцев назад превратился в торпеду на колесах. Те ящики, что полегче, они снимали с прицепа сами, а более тяжелые – их было четыре – спустили с помощью электрического цепного подъемника, который стоял на платформе.
Три члена экипажа работали быстро, почти не разговаривая – им хотелось закончить работу как можно быстрее. На них была термоодежда – парки с флисовой подкладкой и капюшонами с меховой оторочкой, такие же штаны и перчатки, но холод все равно пробирал их до костей и обжигал ноздри, закрытые тканевыми масками. Брови Уоша, Ривер и Кейли покрылись инеем и стали белыми, как у стариков, а узкие незащищенные полоски кожи на лбу онемели.
Когда последняя часть груза оказалась на платформе, Уош заехал на «муле» обратно на «Серенити», а затем вместе с Ривер и Кейли встал у дверей грузового отсека. Они посмотрели на тщательно сложенные ящики и на стоящие отдельно четыре больших контейнера.
– По-моему, это неправильно – бросить их тут, – сказала Кейли.
– Мы действуем по плану, – ответил Уош. – Мэл знает, что делает.
– Небывалый случай в жизни Малькольма Рейнольдса. Да нет же, они идут прямо в тюрьму! Кто знает, сколько там психов? А что, если они не выберутся оттуда?
– Выберутся. Должны выбраться.
– А если они не найдут доктора Вена, значит, все было напрасно.
– Кейли, все будет хорошо.
– Ты точно это знаешь, Уош? Лично я – нет, черт побери! Если бы все это было не ради Инары… – У Кейли задрожали губы. – Даже не верится, что она умирает. Это неправильно.
Ривер взяла ее за руку.
– Не плачь.
– Поздно.
Из глаз Кейли потекли слезы. Они почти сразу же замерзали и превращались в крошечные жемчужины на ее ресницах.
Кейли беззвучно рыдала, содрогаясь.
– Ненавижу, когда плачут, – пробормотала Ривер, гладя Кейли по голове. – Такое чувство, что из людей течет прозрачная кровь.
Прозвучала сирена – короткие, резкие гудки.
Затем из громкоговорителя, установленного на стене склада, зазвучало записанное сообщение:
«ВНИМАНИЕ. ТРИ МИНУТЫ ДО ОКОНЧАНИЯ ИЗОЛЯЦИИ. ВНИМАНИЕ. ТРИ МИНУТЫ ДО ОКОНЧАНИЯ ИЗОЛЯЦИИ».
– Дамы, нам пора, – сказал Уош. – Не хочу застрять здесь, когда заключенные придут за товарами.
Он щелкнул выключателем, и пандус начал подниматься.
Минуту спустя двигатель «Серенити» начал разогреваться. Через две минуты корабль уже взлетел, создавая вокруг себя снежные вихри.
«ВНИМАНИЕ. ШЕСТЬДЕСЯТ СЕКУНД ДО ОКОНЧАНИЯ ИЗОЛЯЦИИ. ВНИМАНИЕ. ШЕСТЬДЕСЯТ СЕКУНД ДО ОКОНЧАНИЯ ИЗОЛЯЦИИ».
«Серенити» с ревом уходил в синеву.
«ВНИМАНИЕ. ДО ОКОНЧАНИЯ ИЗОЛЯЦИИ ДЕСЯТЬ СЕКУНД. ПЯТЬ. ЧЕТЫРЕ. ТРИ. ДВЕ. ОДНА».
С громким лязгом на воротах склада отодвинулись засовы.
«ИЗОЛЯЦИЯ ОКОНЧЕНА».
12
Рокот двигателя «Серенити» стих, и на складе воцарилась тишина. Через несколько минут крышка одного из четырех больших контейнеров приоткрылась. В щели показалась пара глаз.
Мэл осторожно осмотрел территорию склада и решил, что опасности нет.