Страница 10 из 11
Смотрю на часы, потом ищу взглядом лавку пекаря. Ага, вот и она! Да и переулок рядом имеется. Время нападения наступит не раньше, чем минут через тридцать, я специально приехала пораньше, чтобы перехватить Элизу на подходе. Остаётся только её дождаться.
Жаль, конечно, что из-за маски Элизу я сразу не узнаю. И именно по этой причине бесполезно пытаться найти её среди гостей фестиваля. Однако если кто-то выйдет из булочной, а потом попытается свернуть в переулок, то можно будет смело предполагать, что это она.
Всего-то надо увести её подальше. А если будет сопротивляться, то можно позвать стражу. Вон, несколько вооружённых мечами солдат дежурят у дома напротив. Оттуда им меня не видно, но стоит крикнуть, и они придут на помощь. Что может пойти не так?
Пока жду, я рассматриваю гостей фестиваля. Не хочется признавать, но невольно я ищу глазами Алана. Он высокий и плечистый, его никакая маска не скроет. В одну секунду мне кажется, будто похожая на него фигура мелькает в толпе. Сердце тут же пускается в галоп.
– Муау, – неожиданно раздаётся позади жалобное мяуканье. Или нечто на него очень похожее.
Я вскидываюсь, ищу глазами Элизу. Какая-то девушка как раз выходит из булочной и направляется ко мне. Или, скорее, к переулку.
– Элиза? – вопросительно спрашиваю я, преграждая девушке дорогу. Та вздрагивает от неожиданности и поднимает на меня голубые глаза. Я вижу их даже через маску.
– Да? – удивлённо говорит она своим тоненьким голоском. Он и правда похож на “звоночек”, книга не врала. Губки у девушки мягко-розовые, точно сахарные, волосы уложены в нежную косу. И вся она миниатюрная, точь-в-точь ангелочек. Только крылышек не хватает.
– Мне надо с тобой поговорить, Элиза, – говорю я, пытаясь девушку не напугать.
– О чём? – она чуть отступает. – Я вас знаю?
– Нет, но я знаю тебя. Давай поговорим. Но не здесь. Пожалуйста, это важно.
– Но я, кажется, что-то слышала… – она с сомнением смотрит в переулок, как вдруг из темноты снова раздаётся жалобное мяуканье. Девушка тут же делает шаг навстречу звуку, но я перехватываю её за локоть.
“Элиза, это ловушка!” – хочу сказать я, но со мной вдруг что-то происходит. По ушам снова ударяет “мяуканье”, только теперь оно звучит как колокольный звон, сотрясая каждую клеточку моего тела. Губы не двигаются. Элиза смотрит испуганно, но тоже ничего не может сделать. Её, так же как и меня, сковывает чужая магия. Невидимыми щупальцами она оплела наши тела и теперь управляет ими, заставляя сделать шаг в переулок. Потом ещё один.
"Что за ерунда происходит! Разве это было в книге?!" – панически думаю я, силясь разорвать путы. Мимо проходят счастливые парочки и просто одинокие гости, но они и не думают остановиться. Просто не знают, что это нужно.
Я до последнего сверлю стражников взглядом, но они, конечно, не слышат моего молчаливого крика.
Мы с Элизой точно деревянные солдатики, с трудом переставляя тяжёлые ноги, неумолимо идём в переулок. “Это плохо! Очень плохо!” – стучат бесполезные мысли в моей голове. Я придумываю план за планом и тут же отметаю каждый. Все они бессильны перед возникшей опасностью. Какой смысл был убегать от принца, если я погибну уже сегодня. Сейчас!
Вот, фестиваль остаётся позади, а когда мы сворачиваем за угол, и вовсе исчезает. О нём напоминают лишь долетающие обрывки смеха и музыки. Но здесь, в темноте и сырости, они кажутся изощрённым издевательством.
“Дура-дура”, – ругаю я себя.
– О, мы поймали двух рыбок сразу! – хрипит появившийся из темноты незнакомец. Его товарищ выходит с другой стороны. Оба они одеты в мантии с глубокими капюшонами. Лиц не разглядеть. Судя по всему – культисты сумрака, те самые, которых разыскивает Алан.
Тьма вокруг этих людей словно гуще, а воздух тяжелее. Даже дышать приходится через силу.
– Это не по плану, – говорит второй. Голос у него скрипучий, точно старый засов. – Глава не одобрит. На вторую заказа не было.
– Боже, да ты помешан на правилах! Ладно-ладно, что предлагаешь? – он смотрит на меня.
– Эту оставим здесь, – отвечает второй, тот, что со скрипучим голосом.
При мысли о том, что значит “оставим здесь”, у меня по коже бегут мурашки, а желудок стискивает страхом. В отчаянии я пытаюсь двинуть хотя бы пальцем, но тело скованно и неподвижно как камень. У меня остались только глаза…
– Ладно, – хрипит преступник и вытаскивает из-за пазухи длинный кинжал с волнистым лезвием.
– Ну-ну, ты же не будешь плакать, цветочек, – говорит он, подходя ко мне. – Всё быстро закончится.
“Помогите! Помогите… Алан! Деккард! Кто-нибудь… ” – кричу я, но всё бесполезно. Слова застревают где-то на подступах к горлу. Краем глаза я вижу, что Элиза, кажется, плачет.
– Подожди! – вдруг приказывает напарнику скрипучий. – Посмотри на лезвие.
Я тоже опускаю взгляд. Лезвие светится алым.
– Не может быть… – Шепчет преступник, поднося кинжал к глазам.
– Так… Тогда мелкую в расход, а эту забираем! И давай быстрее. Мы уже задержались! Заклятие недолго будет их держать.
– Я что ли виноват? – ворчит преступник, перекидывая кинжал в другую руку и поворачиваясь к Элизе. Свободную он кладёт девушке на плечо придерживая.
“Ну нет, только не Элиза! Как они смеют к ней прикасаться? Они её волоска не стоят!” – несутся в голове мысли. Негодование пробуждает какие-то скрытые резервы, я чувствую, как по телу разливается тепло, точно в груди разгорелся костёр.
Преступник замахивается, а я собираю всю свою силу, всю волю в единую точку и всё-таки заставляю тело двигаться.
Это всего лишь неуклюжее скованное движение, но мне удаётся схватить лезвие, когда оно уже готово вонзиться Элизе в грудь. Ладонь пронзает болью.
От неожиданности преступники теряются, но в следующую секунду бьют меня в живот, да так сильно, что я сгибаюсь и падаю на брусчатку. Перед глазами темнеет. Я вижу кровь, растекающуюся от руки.
“Это конец… конец”, – в отчаянии думаю я, пытаясь не отключиться. И дело не в ударе. То короткое усилие, которым я преодолела заклятие, высосало из меня слишком много энергии.
Сознание уплывает.
Неожиданно, сквозь пелену, до меня доносится грохот и топот шагов. Чей-то отчаянный вопль бьёт по ушам. Совсем рядом кто-то кричит:
– Они тут! Быстро сюда! Есть раненые!
Я с трудом открываю глаза и вижу нескольких человек. Они бегут за культистом. Другой преступник лежит в паре шагов со вспоротым брюхом. Элиза рыдает в три ручья, её больше не сковывает заклятие. А рядом стоит Алан и смотрит своими невыносимыми глазами. Потом присаживается на корточки и аккуратно помогает мне сесть, придерживая под спину. Заботливо прикладывает что-то к порезанной ладони. Тихо спрашивает:
– Как вы себя чувствуете? …можно я сниму?
И он тянется к моему лицу… чтобы снять маску.
Глава 9
Даже если я и хочу помешать Алану снять с меня маску, то никак не могу. Сил хватает только на жалобное: "Не надо", которое принца, естественно, не останавливает. У меня вообще есть ощущение, что этого оборотня даже глухая стена не остановит, если уж он чего-то захочет.
Алан аккуратно подцепляет маску и стягивает её прочь. Эмоции последовательно сменяются на его лице: от искреннего удивления к закрытой холодности.
– Виктория Саблфорд, – говорит он самым мрачным голосом.
– Ваша светлость, – шепчу я. Губы слушаются плохо, точно после наркоза. Я пытаюсь улыбнуться, но получается криво. Ладонь ноет, хотя кровь похоже остановилась. Силы возвращаются по капле.
Принц сверлит меня взглядом, словно выбирая, между тем, чтобы отдать меня на эшафот и оказать первую помощь.
– У вас ранена только рука? Или…
– Только рука.
– Первую помощь я оказал. Кровь остановилась. Врач осмотрит рану позже.
– Спасибо…
– Но что вы здесь делаете, Виктория? – спрашивает он.