Страница 7 из 8
– Да проверил уже, Вить. Тут роту солдат можно на ноги поставить и месяц их лечить.
– А ты шворный! И периметр обежал, и машину проверил, и аптечку прошерстил…
Одобрение Виктора было приятно. Как будто погладил кто по шерстке. Мамка все говорила: «Ох и котяра ты ласковый, Огонечек. Тебя если приголубить, дак веревки вить можно! Ох, достанешься ласковой девке, согнет тебя в бараний рог». А я фыркал да под руку подставлялся мамкину. Да что уж теперь.
– Вить, да ты кулинар от бога! Вкусно – охренеть!
Первая партия шашлыков да на свежем воздухе идет на ура. Виктор довольно кивает, впиваясь затем белыми крепкими зубами в прожаренный кусок. Я не отстаю. А Андрей пусть так и подглядывает за нами из окна. Нам спокойнее.
Именно такие короткие минутки отдыха почему-то ценишь сильнее и в память они впаиваются надолго. Оттого что полное спокойствие и умиротворение бывает редко, тем оно ярче и слаще.
Глава 8. Виктор
С Максом мы засиживаемся допоздна – июнь начался, можно хоть всю ночь сидеть, только куртку из дома все равно вынести пришлось. Ночи тут холодные, комарья пока немного, но я слышал, что если зайти в лес, то можно познать первый круг ада, потому что мошек там и в дневное, и в ночное время предостаточно. Они успели мне надоесть в дороге, когда липли к лобовухе и залетали в открытое окно. С Максом спокойно – он не раздражает, даже когда болтает без умолку. Намолчался, бедолага, в машине, при Андрее вообще лишний раз рот не раскрывал, а тут смотри-ка распелся соловьем. Гашу улыбку, с интересом поглядываю на него: когда он говорит, прямо оживает на глазах – мимика у рыжика экспрессивная.
– У нас были родственники в Сибири, присылали шишки кедровые. Намучились мы с ними! Хрен достанешь этот орех, еще липнет все. Потом узнали, что их варить надо, чтоб смола сошла, их тогда можно лущить вручную. Правда, кастрюлю потом только выкидывать, не отмоешь. – Макс, задумчиво глядя, как мошкара кружится под фонарем, допивает пиво из бутылки: я разрешил, видя как он поначалу присосался к соку. Слегонца расслабиться даже нужно было, чтобы стресс не ушел в невроз.
– А еще я всегда думал, самый страшный зверь в тайге – это медведь. Ну тигр еще, волк на крайняк. Хрен там. Знаешь, кто самый страшный?
– Лось? – Я допиваю из стеклянной банки томатный сок. За долгие годы на службе даже от пива отвык и не хочется.
– Кабан. Особенно когда у него гон, если встретишь – считай, труп. Бегают быстро, в стадо могут влиться на тридцать-сорок голов. А еще тут есть росомахи и гадюки, так что, если даже придется убегать от кого, я туда не полезу… Слушай, а ты уже был в такой ситуации? Ну вот так, хрен знает где, без связи с цивилизацией?
– Обычно мы уезжали за границу и то на пару недель. Один раз, когда машину Сергея обстреляли, пришлось месяц отсиживаться на курорте, нам к концу сезона уже эти морепродукты и кокосовое молоко поперек глотки встали, ездили ночью в супермаркет за замороженными пельменями и водкой.
– Ты ж не пьешь.
– Я и не пил. Сидел смотрел, как Андрей накачивается, он, когда злой, либо буянит, либо бухает и молчит сутками. Тогда вот молчал. Но сейчас не знаю, чего от него ждать, так надолго мы еще нигде не застревали.
Сзади вдруг что-то хлопает, и я вскакиваю, выхватывая пистолет из кобуры. Макс смеется – заливисто, хрипло:
– Сова это!
Смешно ему…
Я сплевываю с досадой и снова сажусь на низкую кованую скамью, которая установлена рядом с мангалом. Можно было разместиться и во дворе, у беседки, но оттуда не видно окна Андрея, который сейчас стоит по ту сторону прозрачной стены и курит, привалившись к ней голым плечом. Пятна останутся, это же стекло, от любого прикосновения будут отпечатки, вытирать их сам он, конечно, не станет, придется мне. Домработницу нам не дали, хотя сейчас я понимаю, что это было бы хорошей идеей. И раз на Максе теперь готовка, несмотря на то, что он с этим не успел смириться, мне придется взять на себя стирку. И уборку. Я вздыхаю, поднимая голову и глядя на Андрея. Тот, бросив сигарету в пепельницу на полу, удаляется вглубь комнаты.
– А вы женаты? – спрашивает Макс, тоже проследив за ним. – Дети? Ой, то есть ты женат?
– Холост. Детей нет. Я, как бы тебе сказать, тоже равнодушен к противоположному полу.
– Серьезно? – Макс тянет удивленную ухмылку, косясь на меня.
– Знаешь, анекдот такой мог бы быть: «Заходят как-то в гей-бар мажор, охранник и водитель», если бы ты тоже был из наших. Серьезно. Давно так, Сергей знал, когда меня нанимал, был уверен, что лишнего себе в отношении его драгоценного Андрюши не позволю, и я оправдал его ожидания. Не переживай по этому поводу, я взрослый человек и всегда стараюсь думать головой. И тебе советую. Особенно когда Андрей начнет клеиться.
– Да вы… ты шутишь, на кой я ему? Не красавец, обычный работяга-водила.
Хочется Макса разуверить насчет первого утверждения, потому что мордаха у него хоть и не эталонной прелести, но породистая, не скажешь, что некогда сельский парень, но начать отпускать комплименты в его глазах сейчас все равно, что подкатывать, потому говорю:
– Да ему плевать, хоть ты сантехник или свиновод. Главное, что дырка есть. И член. Поэтому предупредил, а там как знаешь.
Макс хмыкает недоверчиво и прикладывается ко второй бутылке.
– До конца недели отдыхаем, осваиваемся, потом будем думать, чем тут можно заняться, – произношу я. – Без дела сидеть нельзя. Я спать, а ты, когда будешь уходить, шампуры убери в ящик и мангал закрой.
Прихватив пакет с мусором, дохожу до мусорного бака у задней двери, потом отношу на кухню ножи, и, пока мою их, снова бесшумно появляется Андрей. Подойдя со спины, открывает шкафчик над моей головой и шарится там в поисках кофе. Я качаю головой, поражаясь в неизвестно какой по счету раз его умению находить способы намекнуть о том, что актив он хороший.
– Ты своим хером трешься об мою задницу, – сообщаю, вгоняя нож в отверстие деревянной подставки.
– Нравится? – звучит рядом с ухом. Андрей напирает сильнее, стягивая упаковку кофе с полки выше, а потом отходит. – Мне вот да.
– Прекрати это, Андрей. Мы сюда не интрижки крутить приехали.
– А что мы сюда делать приехали? По грибы ходить? Ягоды собирать? Расслабься уже, Витюш.
– Если расслаблюсь, нас всех тут закопают.
– От судьбы не уйдешь – если мне на роду написано подохнуть под сосной, то я и без парашюта не разобьюсь. Но я по десять раз не предлагаю, помни – не придешь сегодня ко мне, трахну водителя.
Я, вытирая руки полотенцем, поворачиваюсь к нему и пытаюсь понять – злится или шутит. Игривое у него настроение или паскудное, с желанием доебаться хоть до кого-то.
– Ты такой смешной, когда пытаешься быть манипулятором. Со стороны это выглядит очень забавно.
– Со стороны и ты выглядишь серьезным дядькой, хотя я уверен, что ты хоть сейчас готов отсосать, просто типа лицо держишь. Я предупредил, Витюш, – час тебе на раздумье.
Потаскуха, а не мужик. Впечатление такое, что он только об этом постоянно и думает. Противно. Да, я хочу его, но уважения у меня к нему меньше, чем к проститутке на трассе. Та хоть этим себе на жизнь зарабатывает.
Укладываясь в постель, я слышу, как по лестнице поднимается Макс, проходит мимо, останавливаясь на мгновение – видимо, дверь в комнату Андрея открыта и он невольно замер, рассматривая что-то. Потом идет дальше, и вскоре становится тихо, а еще через некоторое время я слышу шаги Андрея, и дверь захлопывается. Не дождался меня.
Извини, Андрюш, не собираюсь я под тебя прогибаться. Не в этой жизни.
Глава 9. Макс
Огорошил Витя, так огорошил. Вот по нему я бы ни за что не сказал, что он из «этих». Двоякое у меня мнение на этот счет сложилось. Два-один в пользу голубцов, выходит, в нашей команде.
Да как так-то? Такой приличный мужик. И трепались вчера душевно, а оно вон как…