Руины Роз (ЛП)

И ненавидела каждый поход.

— Когда? — мрачно спросил Ханнон.

— Листья наиболее сильны ночью, — сказал я, — И у нас есть время. Лучше всего сейчас.

— Ты абсолютно уверена, что нужно идти?

На мгновение у меня поникли плечи.

— Да.

* * *

Час спустя я стояла в гостиной с твидовой нагрудной сумкой. Растение, казалось, лучше всего сохранялось, когда его несли так. Я нашла это в книге и доказала теорию методом проб и ошибок. Мои братья и сестра стояли рядом.

— Будь осторожна. — Ханнон сжал мои плечи, глядя в глаза.

Ростом примерно на восемь сантиметров выше меня со ста восьмьюдесятью сантиметров, он был самым высоким в нашей деревне. Один из сильнейших, с накаченными руками и крупным телосложением. Большинство предположило бы, что именно он будет рисковать жизнью в логове зверя. Или охотится за обедом в более безопасном лесу на востоке. Но нет, Ханнон из тех, кто заламывает руки и ждёт дома, чтобы подлатать меня, когда я, вся израненная вхожу в дверь. И это хорошо, потому что я не раз так возвращалась. Чёртовы дикие кабаны в восточном лесу научились искусству растерзания. Злобные ублюдки.

Зверь совершенно иная ситуация.

«Мужайся!»

Вдалеке предупреждающе крикнула ночная птица. Домики вокруг нас на грунтовой дороге казались затихшими. Их обитатели в это время ночи спят. Спят или тихо сидят без света, не желая привлекать внимания того, что могло вынырнуть из-за деревьев. Возможно, такого не случалось годами, но у местных хорошая память.

— Не рискуй, — науськивал Ханнон. — Если увидишь зверя, беги.

— Если увижу зверя, я, наверное, обмочусь.

— Ладно, но постарайся делать это, пока бежишь домой.

Мудрый совет.

— Ханнон, всё хорошо. Я выпила эликсир, маскирующий запах. Обычно это срабатывает, и сейчас поможет.

Он кивнул, но нравоучения, очевидно, ещё не закончились.

— Зверь лишь один, — сказал он. — И он — главная проблема. А при встрече с другими существами, набрасывайся на них.

Не совсем так, но, как я уже говорила, Ханнон доверчив. Казалось, он не понимал, когда я лгу. Если он считает, что я круче, чем на самом деле, он бы меньше волновался. Кому от этого хуже?

Я повернулась и крепко обняла Сейбл, целуя её в голову, затем повернулась к Дэшу, и тогда мне пришлось оттолкнуть его.

— Возьми меня с собой, — взмолился Дэш. — Я знаю, куда идти и что делать. Я могу помочь собрать больше. Я могу отбиваться от монстров!

— Как… — Я замолчала. Сейчас не время кричать на младшего брата. Вместо этого ткнула в Ханнона. — Пока меня не будет, выясни, откуда он знает, где находится поле. А с наказанием дождись меня. Я хочу принять в этом участие.

Я в последний раз обняла Ханнона и быстро пошла. Я справлюсь. Просто должна.

На прошлой неделе один из кабанов сломал мой лук, так что я шла лишь с кинжалом и перочинным ножом, засунутыми в брюки. Ни одно оружие не помогло бы против зверя. С другой стороны, если у зверя действительно чешуйчатая броня, десять стрел, которые у меня имелись, тоже не смогли бы защитить.

Я срезала путь через сады двух домиков, перелезла через заборы и приблизилась к краю Запретного Леса. Лишь клочок земли, обглоданный козами, отделял меня от него. Сорняки ползли по краю… А после вяли и умирали. Призрачные стволы поднимались по краю, их изогнутые ветви тянулись к деревне… а за ними лежала тьма, прорезанная лунным светом под усыпанным звёздами небом.

Я очистила разум от мыслей, затолкала образ больного отца в постели на задворки, отбросила беспокойство, плескавшееся в глазах Ханнона, и ощущение, как Сейбл и Дэш обнимают меня на прощание, надеясь, что это не в последний раз. Прямо сейчас только я и лес. Я и существа, которые скрывались в глубинах ветвей. Я и зверь, если уж на-то пошло.

Я не подведу отца.

Лезвие кинжала скользнуло по упругой коже ножен, висящих на бедре. Я легко и осторожно ступала, целясь в пружинистую почву и избегая всего, что могло хрустнуть или треснуть. Сейчас ещё граница деревни, это легко. Как только я пройду линию деревьев, станет намного сложнее и опаснее. Ни один звук не вибрировал в воздухе. Ни один порыв ветра не шевелил обмороженные ветви или сучья. У меня изо рта вырывались белые облачка пара. Я замечала каждую мельчайшую деталь окружения. Я — добыча, и не хотела танцевать танго с охотником. Воздух стал ещё холоднее, когда я переступила порог из кустарника. Я замерла и сделала глубокий вдох. Паника — прямой путь к смерти. Мне нужно сохранять хладнокровие.

Я шла вперёд, настороженно оглядываясь. Мне нужно обращать внимание на любое движение. Любое изменение запаха или звука. Я вспомнила время, до проклятия, когда Запретный Лес был прекрасен с пышной зеленью. Теперь, однако, хрупкая трава потрескивала под моими изношенными ботинками. Кора под пальцами рук казалась шелушащейся. Ни один листочек не украшал ветви, даже вечнозелёных деревьев, и ни один цветок не украшал растения, распускающиеся зимой.

Впереди, вокруг большой сосны, скудно усыпанной иголками, я заметил её — берёзу, которая, казалось, не соответствовала собратьям. Сразу за ним находилась моя цель.

Поле бессмертницаа было меньше половины обычного размера, когда я его нашла. С годами оно разрослось, хотя на самом деле это не имело значения. Я могла использовать только то, что удавалось украсть, а я не осмеливался делать это часто.

Треск.

Адреналин хлынул в кровь. Я застыла с вытянутыми руками, как идиотка готовая к полёту. Возможно, я смелая, но явно не сильно крутая, когда сталкиваюсь с опасностью.

Мне показалось, треснула ветка.

Затаив дыхание, я ждала, что произойдёт дальше. Затем ещё немного подождала, наблюдая за движением, прислушиваясь к звукам.

Ничего.

Прерывисто вздохнув, я продолжила путь. Очертания деревьев двигались вокруг, ползли по усеянной звёздами черноте наверху. Слева издалека завизжало существо. Его крик распространился по воздуху, прежде чем затихнуть, как рябь в пруду. У меня быстрее забилось сердце, но писк прозвучал слишком далеко для беспокойства. Надеюсь, существо будет продолжать визжать, чтобы я смогла отследить его маршрут.

Ужасный крик разорвал воздух, тоже далёкий. Только теперь это походило на то, как кричит человек, которого съедают заживо или жестоко пытают, или когда режется о бумагу. Иными словами, человек сильно страдал, нуждаясь в помощи.

«Хорошая попытка, ублюдок».

Я уже слышал это существо раньше. На самом деле я даже видела его, когда однажды в панике бежала домой. Его цель — заманить тех, кто спешит на помощь. Такие спасатели погибали. Существо явно думало, что его уловка сработает. Вот только все знали, что в Запретном Лесу каждый сам за себя. Здесь не было спасателей. Эта тварь могла продолжать кричать, мне плевать. По крайней мере, он не станет подкрадываться ко мне.

Берёза уже близко. Её ветви резко задрожали, как будто от холода.

Я снова застыла и вдруг задумалась, почему я всегда вытягивала руки, как какая-нибудь танцовщица, когда пугалась…

Но серьёзно, почему во имя богини, дрожало дерево? Раньше такого не случалось. Я проходила мимо берёзы каждый раз, когда приходила на поле, и оно никогда не шевелилось, кроме как из-за ветра.

«Неудачное время дереву пуститься в пляс, ребята, — подумала я, обращаясь к невидимой аудитории, наблюдающей за моим приключением. Этим я занималась с самого детства, и не отказалась от привычки и в двадцать три года. Раньше я делала так, потому что притворялся шутом или королевой, но теперь из чувства комфорта. И эксцентричности, наверное.

«Давайте все будем сохранять спокойствие. Все становится немного странным».

Я обошла берёзу чуть дальше, обрадовавшись, когда она перестала дрожать. В ночи вновь всё затихло, кричащая тварь на мгновение сделала перерыв. Поле, залитое лунным светом, лежало передо мной. Я осмотрела местность за поляной. Ничто не двигалось. Ни одно дерево не дрогнуло.

Один взгляд с прищуром на берёзу позади и все стало ясно. Никаких телесных предупреждений о приближающейся опасности, никакого ощущения, что на меня смотрят. Сейчас или никогда.