Тафгай.

Глава 29

В среду 22 сентября на утреннюю тренировку вышла вся команда целиком. У бортика появились тренер Прилепский с перевязанной головой и его ассистент Виталич с виноватым и хитроватым лицом. Я старался держаться обособленно и не общаться с партнёрами по команде, в раздевалке молча натянул щитки и завязал коньки, даже с «пионерами» старался не говорить о хоккее.

- Молодцы, - начал тренировку с разговоров главный тренер. – Но я посмотрел протоколы, плохо играем. Результат делает пока тройка, кхе, Тафгаева и помогает ему немного тройка Федотова. А остальные что? Херов наелись?! Покатили по кругу!

Минут десять мы катались по разным траекториям, и по кругу, и восьмёркой, и с разными по скорости участками. Затем поработали над дриблингом, объезжая фишки на льду, потом побросали по воротам. А когда начались игровые упражнения, выход на ворота два в одного, и выход трое на двоих, я подъехал к Прилепскому.

- Тихоныч, нога болит, да и синяк на спине не даёт работать на полную катушку, можно пропущу тренировку? – Спросил я, так как, честно говоря, не хотел никого видеть.

- Болит, - задумался Прилепский. – Подойди к Тамаре, пусть она тебя осмотрит. Помажет где надо, уколет если что. Да и я от тебя тоже отдохну. Не халявим! Распустились, мать вашу! – Крикнул «папа» на остальных хоккеистов, которые с интересом наблюдали за нашей беседой.

От командного врача Тамары Михайловны Иоффе, получив бутылёк с разогревающей мазью, я транзитом протопал в гостиницу, в свой номер, где и завалился спать. Но где-то через пять минут, неожиданно в дверь кто-то постучал.

«И этот кто-то, 100% женщина, - подумал я, и не думая натягивать спортивное трико. – Ну, что я говорил? – спросил я сам себя, когда на пороге оказалась певица из ресторана, княжна Мэри».

Она пулей залетела в номер и быстро захлопнула дверь.

- Удивлён? – Это были её первые и последние слова, произнесённые при встрече, ведь Мэри просто накинулась на меня, впившись своими полными и жадными губами.

«Изголодалась, кобылка, - забубнил голос. – Что я тебе говорил, надо брать!»

Конечно, дальше должно было начаться страстное срывание одежды, но срывать с меня уже было нечего, поэтому певица из ресторана сразу рванула к микрофону. «Это, наверное, произошло чисто интуитивно», - подумал я, наматывая темно-русые волосы на кулак…

Женщина на мне прыгала, рычала, царапала спину! «Бедная спина, к синяку теперь добавятся кровавые борозды! А за что? Съездил, называется в Череповец поиграть в хоккей! – обругал я сам себя, опрокидывая Мэри в позу, из которой ей царапаться будет в прямом смысле не с руки…

«Ты меня слушай! – приговаривал голосок. – Я плохого не посоветую!»

«Да, помолчи!» – шикнул я.

- Мы, мы, мы, - мычала эта ненормальная, когда я упёр её лицом в подушку, чтобы соседи не вызвали милицию и скорую помощь.

- Понимаю, мы за мир во всем мире, - сказал я и ускорил процесс, так как тренировка команды обычно не длится вечно, и нежелательное появление пионеров из отряда Вали Котика могло произойти в ближайшие десять или пятнадцать минут.

И очень удачно, что через непродолжительное время, содрогнувшись, в необъяснимых мужскому уму, конвульсиях Мэри повалилась на бок. Затем певица затуманенным взором посмотрела на меня.

- «Три встречи» Тургенева по сравнению с этим, детский лепет, - пробормотала она, улыбаясь непонятной шальной улыбкой. – Ты когда уезжаешь?

- В субботу последняя игра, - ответил я и, взяв со стола графин с водой, сделал несколько крупных глотков.

- Вот я дура, просчиталась на день, - женщина встала с моей кровати, сделал пару нетвёрдых шагов и уселась мне на колени. – У меня муж дня через два тебя точно вычислит и отомстит.

Мэри это сказал с таким равнодушием, будто речь шла о погоде за окном, или о судьбе, попавшей в ловушки мухи. Потом женщина взяла графин из моих рук и тоже принялась жадно пить.

- А кто у нас муж? – Спросил я. – Волшебник?

- Муж у нас очень ревнивый и большой человек из администрации, - певица стала спешно натягивать брошенное на пол платье. - Теперь натравит либо милицию, либо обратится к бандитам. Прости, - улыбнулась она, и вышла из номера.

«Нужно ехать в Горький, - сразу же включился голос в голове. – Там такого добра навалом и без всяких неприятностей. Собирай монатки!»

«Нужно тебе заткнуться минимум на год! А лучше навсегда! – психанул я. – Теперь будет, так как я скажу! Ясно?! Приехали на турнир вот и играем. Гостиница, ресторан, каток и больше никуда».

«И к девочками сегодня в общежитие не пойдём?» – осторожно спросил голосок.

- Нет! – Гаркнул я вслух.

***

Вечером в четверг 23 сентября случилось то, к чему наше горьковское «Торпедо» постепенно шло. Я этот процесс наблюдал пока со стороны и всего несколько дней, но сегодня после первого периода игры с московскими «Крыльями советов» всё стало ясно и для меня. Прилепский активно перекраивал команду под своё видение хоккея, подходит его концепция под игровой стиль горьковчан или нет - его не волновало.

- Четыре ноль! Четыре ноль! – Главный тренер метался по нашей раздевалке как лев в клетке. – Это разгром! Худший, б…ть, период за весь турнир! Мишин, ты – капитан команды… То есть…

- Я сегодня капитан, - подсказал тренеру важную информацию нападающий Свистухин.

- Я знаю! – Крикнул Прилепский. – Мишин ты долгое время был капитаном команды, так встряхни ребят! Что вы ползаете как мухи варёные, б…ть! Тафгаев, а где игра твоей самой результативной тройки?

- Где? В звезде! – Выпалил я. – У нас было за период всего четыре смены, и мы свой микроматч сыграли по нолям. И создали, между прочим, несколько опасных моментов.

- Ты совсем еб…улся! – Слюни изо рта главного тренера полетели на мой хоккей свитер. – Так со мной разговаривать, б...ть. Вылетишь у меня из команды пулей!

- А в чём он не прав? – Встал с места наш бывший капитан Лёша Мишин. – Самая результативная тройка большую часть игры провела на лавке. Почему в важнейшей игре, с сильнейшим соперником, на ворота поставили второго нашего кипера Сашу Котомкина? А Сергеич за бортиком сидит, отдыхает.

- Идите вы все на х…й! – Прилепский схватил чью-то каску и запустил её в стену. – Играйте сейчас как хотите, в Горьком с вами со всеми поговорю, - главный тренер развернулся и громко хлопнув дверью, покинул раздевалку.

Мишин посмотрел на ребят, вытер полотенцем пот со лба и обратился ко мне:

- Давай Тафгай выручай, - потом ещё почесал затылок и добавил. – Ты, это, за прошлую игру извини, были не правы.

- Чёрт попутал, - брякнул со своей лавки центр первой тройки Федотов.

- Ладно, после игры разберёмся, - пробубнил я, так как терпеть не мог детского отношения к хоккею. – Сергеич, - я встал со своего места, – готовься на второй тайм. Дальше продолжим играть в три тройки нападения и две пары защитников. Я с «пионерами» – первая тройка. Мишин, Федотов, Фролов – вторая. Свистухин Коля и его весёлая компания – третья. «Крылышки» – команда серьёзнейшая, поэтому играть надо так, чтоб «пёрья» летели. Пошли на лёд.

Из всех хоккейных дружин, которые приехали в Череповец московские «Крылья советов» были самыми именитыми. Чемпион СССР 1957 года, серебро - 1955, 1956 и 1958 годов, плюс пять раз брали бронзу. Ну и по мелочи, два раза «Крылья» взяли кубок Ахерна в Швеции, и один раз кубок Бухареста. Правда, в прошлом чемпионате СССР москвичи стали лишь шестыми, но зато наше «Торпедо» грохнули четыре раза, проиграв при этом всего единожды.