Страница 98 из 120
– На лошадях успеем дотемна? – спросила она, видя, что они едут медленней, чем она шла бы пешком.
– Если поторопимся, – ответил Олес.
– Тогда почему мы еле плетёмся? – сердито спросила девушка. – Ты после плена не можешь ехать быстро? Или опять ждёшь разрешения?
Они скакали около часа, чередуя галоп с рысью, после чего пустили лошадей шагом.
– Им нужно отдохнуть, – сказал её спутник, – а нам осталось ехать совсем немного. Сейчас дорога повернёт, и будет берёзовая роща, а сразу за ней стоит наш замок. Солнце уже зашло, но скоро появится Лая и будет светло. Здесь я и в темноте не собьюсь с пути.
– А как ты попал в плен? – спросила Вика. – Зачем одному шляться по лесу?
– Отец послал к соседям, – объяснил Олес. – У барона Орба дочь на выданье, вот он меня к ней и отправил. Дела – это только предлог, надо было познакомиться с девицей. Я видел её до отъезда в столицу, но это было четыре года назад. Она тогда была девчонкой, а сейчас уже девушка шестнадцати лет. И поехал не один, а с двумя воинами. Их побили стрелами, а мне сзади засветили по голове. Очнулся уже в их лагере связанный. А в замке побеспокоились бы только через два дня, когда я по уговору должен был вернуться. Вот за этой рощей и будет замок. Сейчас взойдет Лая, и всё станет видно.
Лая оказалась одной из двух здешних лун. Выглядела она раза в два меньше нашей Луны и двигалась заметно быстрее. До замка добрались очень быстро, поторопив отдохнувших лошадей, а вот возле него случилась заминка. Ворота заперли, а на высоких стенах не было охраны, и Олу пришлось долго тарабанить в калитку, пока подошёл кто-то из прислуги.
– Кого это носит по ночам? – спросил он, добавив крепкое слово. – Господин барон запретил открывать ворота ночью. В зорне отсюда есть деревня, там и заночуйте, а утром вам окажут гостеприимство.
– Открывай, Гарш, не то откручу голову! – гаркнул на него Олес. – Благородная госпожа должна ждать, пока вы оторвёте от лавок свои задницы!
– Вы, что ли, ваша милость? – спросил слуга. – Звиняйте, мы вас так рано не ждали. Чуток подождите, я сбегаю за ключом!
– У нас мало воинов, – смущённо объяснил Олес. – Они не смогут оборонить всю стену, да ещё в темноте, поэтому запираем ворота, а отец забирает ключ, чтобы сдуру не открыли кому не надо.
Им открыли минут через десять, предварительно посветив факелом и убедившись, что у ворот действительно сын хозяина с какой-то шлюхой. Горящие факелы слепили и не дали ничего рассмотреть, но Вику не интересовало внутреннее устройство баронского замка. Она по-прежнему не чувствовала усталости, но страшно хотела есть и спать, и смыть с себя грязь и кровь. Девушка уже не раз укорила себя за спешку. Вот что стоило зайти в те избушки? Наверняка там были вода и какая-нибудь пища. Нет, решила быстрее приехать в замок, и, как выяснилось, зря: всё равно не успели до ночи.
– Возьми коней, Гарш! – приказал спешившийся Олес. – Госпожа...
Вика не стала ждать, пока он галантно поможет ей слезть с лошади, и соскочила с неё сама. Слуги почему-то застыли на месте, но девушку они интересовали меньше грязной и заплёванной брусчатки, по которой пришлось идти босиком. К сожалению, заимствованная божественность не спасала от грязи. В самом замке тоже было темно, но Олесу это не мешало, а она шла за ним, ориентируясь на звук шагов. Когда в одном из коридоров натолкнулись на слугу с зажженным фонарем, идти стало легче. Олес забрал у него фонарь и светил так, чтобы Вике было удобно идти.
– Сейчас зайдём к отцу, – сказал он девушке. – Его наверняка разбудили, когда бегали за ключом. В замке есть только одна достойная вас комната, но я не в праве ею распоряжаться.
До спальни барона не дошли, он встретил их сам в большой комнате, в которой не было ничего, кроме камина, низкого стола и двух стульев. Барон был ниже сына и лет на двадцать старше. Два фонаря, которые там горели, хорошо освещали Вику с Олесом, но его отец стоял в тени, поэтому был плохо виден. Зато он хорошо её рассмотрел.
– Совсем ума лишился? – недовольно сказал он сыну. – Мало того что нарушил мой приказ и приехал раньше положенного, так ещё приволок с собой грязную шлюху!
– Отец! Не смейте так говорить о госпоже! – вскинулся Олес. – Она спасла мне жизнь, перебив разбойников и исцелив от ран!
– Точно рехнулся, – сделал вывод барон. – Жад, выброси шлюху из замка, пока слуги не принесли мне ключи. Иначе её придётся сбрасывать со стены, а вам завтра заниматься уборкой того, что от неё останется. А ты иди спать, утром поговорим! И не вздумай мне перечить! Не забывай, что у меня есть ещё два сына.
От его слов на Вику накатило такое отчаяние, что на глазах выступили слёзы. Она заревела бы, если бы ей позволило реветь то, что с утра угнездилось в сознании. Оно опять перехватило управление телом, поэтому оторопевший барон увидел, как грязная, почти раздетая девчонка сделала шаг навстречу его слуге, и тот упал, захрипев и засучив ногами.
– Если кто-нибудь хоть раз назовет меня шлюхой, вырву язык! – глядя в лицо барону, сказала она, бросив к его ногам вырванный кадык. Немедленно предоставьте мне комнату, воду и прислугу!
Светлана открыла глаза и потянулась. Сегодня она проснулась не в той комнате, в которой спала в первую ночь. После того как вчера исцелила жену наместника, отношение хозяев изменилось с вежливого и немного опасливого на почти родственное. Сам наместник относился к ней как к дочери, а его сын не отходил ни на шаг. Маг обещал научить всему, чем она сможет пользоваться, а миледи Тония залила слезами, поцеловала и сама отвела в комнаты, которые раньше принадлежали дочери и с момента её смерти никем не занимались. Весь гардероб умершей Гани тоже достался ей. А после вечерней трапезы, провожая её сюда, Бар, покраснев от смущения, надел на шею колье. Такое поведение не подходило сильному и уверенному в себе молодому человеку. Неужели он влюбился? Эта мысль была приятной, как был приятен сам красивый сын наместника. Закрутить с ним роман? А почему бы и нет? Мужчина был нужен, да и Гарла подталкивала к чему-то такому. А брак с сыном наместника – это очень хорошая партия. Домой пока не тянуло. Единственное, что хотелось сделать, – это передать родителям и брату, что она жива и в порядке. Но ведь ей обещали прогулку в родной мир... Вчера Бар полдня рассказывал Светлане об этом мире и отвечал на её вопросы, поэтому она получила хорошее представление о королевстве, в котором находилась, и кое-какие знания о его соседях. Короля в Ортане не было, был принц Ивор, которому исполнилось только двенадцать лет. По какой причине умер его отец, Бар не сказал, намекнул только, что дело это тёмное и лучше его не касаться. До совершеннолетия принца правила его мать – королева Лора. Власти у неё было немного, и самые важные решения должны были одобряться советом наместников. Наместники заинтересовали девушку не только потому, что она гостила у одного из них. Она не помнила ничего похожего в истории земного средневековья. В королевстве дворяне делились на три группы: нетитулованные, которых было большинство, бароны и князья. Герцогов не было, хотя по силе и влиянию на эту роль могли претендовать наместники. Разница была и довольно существенная. Герцогство переходило от отца к сыну и даже при утрате земель сохранялось право на титул, а наместник ставился королём и мог быть им же снят, становясь обычным дворянином. На практике такое случалось считанные разы за всю историю королевства, и большинство наместников, постарев, с согласия короля передавали управление провинцией своему наследнику. Особняком стоял Совет магов, который занимался самими магами и очень редко вмешивался в дела наместников или короля. Но в этих случаях его требования немедленно исполнялись. Светлана так и не поняла, почему маги не подгребли под себя всю власть. Наверное, было что-то ещё, о чём не знал или не захотел говорить Бар. После рассказа стала понятной реакция на её красоту. Если судить по виденным ею женщинам или портретам в одном из коридоров дворца, красивых здесь не было. Точнее, у них не было красивых лиц, потому что стройных девушек с густыми и красивыми волосами встречалось много. Когда-то, много сотен лет назад, с женской красотой всё было нормально. Говорят, что причиной того, что так погрубели женские лица, стала свара местных богов. Сейчас красивое женское лицо было признаком магического улучшения породы, которое давно и повсеместно запретили.