Поймать кураж.

Вечером мне уже ничего не надо было объяснять отцу, по моему поникшему виду было все ясно.

Батя сел напротив меня за стол и сказал:

— Саша, понимаешь, эту проблему никто за тебя не решит, ни мама, ни я, ни директор школы. Только ты сам можешь все исправить.

И я попытался исправить.

В скором времени все Борькины шестерки испытали мои кулаки, и в одиночку больше не попадались. Но с Борькой все было по-другому. Я никак не мог преодолеть свой страх. И он почти полностью парализовал меня, не давая драться так, как я это делал с другими ребятами. Весь четвертый класс я, как все остальные выполнял его требования. Но видимо он чувствовал, что я внутренне не смирился с его превосходством и периодически пытался унизить меня. Кое-как четвертый класс подошел к концу. А в пятом классе к нам пришла новая девочка Лена Гордеева. Когда она в сопровождении директора в первый раз появилась в классе, все парни открыли рот, а девчонки зашушукались. В нашем классе таких красивых девочек еще не было. Может, это показалось еще и потому, что все они ходили с косами, а у Лены была модная стрижка, и капроновые чулки, на которые наши девицы глядели не дыша.

В первое время Борьке Аккуратову эта Лена была до фонаря, у него были совсем другие интересы, он с увлечением рассказывал о ворах, о том, что скоро из колонии придет его старший брат и тогда они ограбят сберкассу, а девчонки не интересовали его совсем.

Но равнодушно смотреть, как я пытаюсь с ней подружиться, он не мог, и в один прекрасный день, когда я шел с Леной в сторону дома и нес ее портфель, на нашем пути встал Борька. Он оттолкнул меня плечом и пошел рядом с Леной, а я шел сзади, как слуга. Надо было драться, но я не мог себя заставить, было страшно. Когда мы дошли до дома, где жила Лена, она молча, забрала портфель, и кинув в мою сторону презрительный взгляд, ушла в дом.

Борька, хихикнул, подмигнул мне и тоже ушел.

Я стоял, как оплеванный, от стыда горели уши, в ушах звенело от психа.

Я боялся, боялся до ужаса вновь подраться с Борькой.

Так, что весь пятый класс Ленка меня не замечала. Наступила весна, и так случилось, что я встретил одного из Борькиных приятелей, Сережку Бизюкина. Все уже привыкли к тому, что меня и не видно не слышно, поэтому он ничего не боясь, начал ко мне приставать.

И тут я взбесился, и отметелил его так, как никого еще не бил. Только, когда он упал и начал стонать, я остановился.

Вот после этого начались мои беды. Борькина компания ловила меня почти месяц, и сегодня, наконец, подловила.

Солнце уже начало светить в окна класса, где я сидел, видимо время было ближе к четырем часам.

Я начал соображать.

— Скорее всего, меня уже не ждут, думают, что я удрал. А может, и ждут, что же делать?

Тут мой взгляд остановился на пожарной лестнице, проходившей рядом с крайним окном.

— Черт, а может, спуститься по лестнице? С этой стороны меня точно никто не ждет, — подумалось мне.

Я точно знал, что пожарная лестница заканчивалась метра за три до земли, чтобы на нее не залазили школьники.

— Ай, ладно, спрыгну, — подумал я и храбро выкинул портфель в окно.

— Все, путь назад отрезан, — я встал на подоконник и, дотянувшись рукой до лестницы, крепко ухватился за нее и, оттолкнувшись, повис на перекладине. Нащупав ногой ступеньку, начал спускаться вниз. Когда спустился до самой нижней, оказалось, что до земли очень высоко. Преодолев страх, я повис на нижней перекладине и теперь пытался заставить себя отпустить ее.

— Ну, давай, прыгай, ты — трус проклятый! — говорил я сам себе. Но тут мокрые от пота пальцы заскользили, и я рухнул вниз, приземлился вроде бы на ноги, но удар бы такой силы, что ноги подогнулись, я упал на колени и ударился головой о гранитный валун, лежащий здесь с неизвестных времен.

В голове вспыхнуло сто тысяч солнц, и затем сознание исчезло.

Пришел в себя, оттого, что на лицо лились струйки жутко холодной воды. Открыв глаза, увидел, что надо мной стоит Ленка Гордеева с лейкой в руках и поливает меня. На ней был надет какой-то странный балахон грязно-серого цвета.

— Ленка! — возмутился я, — ты чего творишь, холодно ведь?

Вместо ответа девчонка взвизгнула и убежала.

Я, морщась от боли в голове, сел и начал оглядываться.

А посмотреть было на что. Вокруг меня было большое поле, на котором росла пшеница или что-то похожее на нее, За полем виднелся огромный бревенчатый дом. С земли несло дымом и гарью.

— Интересно, где это я очутился? — подумал я.

В это время послышались голоса. В мою сторону от дома двигалась небольшая процессия, впереди шла Ленка Гордеева, а за ней еще мелкая девчонка и тощий старикашка.

Они подошли ко мне и начали молча разглядывать.

— Ленка, — обратился я к девчонке, — скажи, что случилось, где это мы?

Но в ответ девочка начала говорить, что-то непонятное. И только тут я понял, что это вовсе не Ленка, а просто очень похожая девчонка.

Я с трудом встал на ноги, начал озираться вокруг, и тут с удивлением обнаружил, что лежал в середине выжженного на земле круга. А там, где я лежал, зеленела трава в форме моей фигуры.

Наклонившись, я зачерпнул рукой горсть золы и начал с удивлением её разглядывать.

— Интересно, меня, что сжечь хотели? — была первая, пришедшая в голову мысль.

В это время старик вышел вперед, крепко взял меня за руку и потащил к дому.

Несмотря на свой тощий вид, волок он меня за собой без всяких усилий.

— Дедушка! — закричал я, — погодите, куда вы меня тащите?

Но тот не обращал на мои вопли ни малейшего внимания и вскоре заволок меня в широкую дверь сарая, имы очутились в пустой бревенчатой комнате с прорезанным в верхнем бревне оконцем, через которое не вылезла бы и кошка. Хлопнула дверь, и я остался один на холодном земляном полу.

Когда глаза привыкли к полумраку, в дальнем углу комнаты обнаружился топчан со шкурой неизвестного зверя серо-зеленого цвета. Я подошел, улегся на эту шкуру и начал размышлять, куда это меня занесло.

Честно признаться, в голову ничего не лезло.

Последнее, что я помнил, это удар головой об валун, а вот, что случилось потом?

Если бы у меня была серьезная травма, то меня отвезли бы в больницу. Но на больницу это не очень похоже. Я передумал, все, что только приходило в голову, но объяснений случившемуся событию, не находил.

Попал к странным людям, необычно одетым и к тому же говорящим не на русском языке. Мне стало страшно, я накрылся вонючей шкурой с головой, повернулся к стене и, неожиданно для себя, заснул.

Проснулся я от прикосновения.

Открыл глаза, увидел над собой темный силуэт. Я вскочил с топчана и в сумраке разглядел, что это все тот же дед. Его узенькие глазки пристально смотрели на меня со скуластого бесстрастного лица.

Он наклонился и надел мне на шею кожаный шнурок с серебряной монетой.

— Пошли со мной, — сказал он и двинулся к дверям.

— Интересное кино, — подумал я и пошел за ним, — он же явно говорит не по-русски, а я его понимаю.

Когда мы вышли на улицу, было уже темно, а на небе призрачным зеленоватым светом сияли три луны.

Я задрал голову к небу и, открыв рот, разглядывал небывалое зрелище. К пятому классу я прочитал несколько фантастических книг, поэтому сразу понял, что я не на Земле, а на другой планете. Вот только, как я здесь оказался?

— Меня похитили инопланетяне, — была первая мысль, — и потом выгрузили здесь. Все, как у Стругацких в книжке «Извне», только они наверняка, перепутали и высадили меня не там, где надо.

От таких мыслей страх начал исчезать, и я пошел вслед за дедом, которому надоело ждать, когда я оторвусь от небес, и он дернул меня за рукав.