Осенний призыв попаданок

— Ты прости, я нехорошо о бастардах отзывался раньше. Сам как тот индюк граф был. Королевская кровь, даже если её разбавить, остаётся королевской.

— Да ладно, — ответил Дин, пожимая плечами, — я тоже тебя не расхваливал.

— Моих предков часто выскочками называли, пока дед Верховным не стал, — сказал Эрик.

— Неважно, кем мы с Альминуэ были там, — произнесла Ола, — все титулы остались в прошлом.

Фея согласно кивнула.

— За себя мне не обидно, а вот за вас очень, — сказала Анна. — Лошадиный граф за свои слова должен ответить. Попрошу его извиниться, а там по обстоятельствам.

— Какой граф? — в один голос спросили Дин и Марика.

— Лошадиный, — повторила Анна. — Горх, это же там, где тяжеловозов выращивают.

Все дружно рассмеялись, а принц Лейс, с мстительной улыбкой произнёс:

— Думаю, при дворе это прозвище оценят по достоинству.

— Ну, я это, не зря вам рассказал? — спросил Тиль.

— Не зря, конечно, — уверила его Анна. — Врагов нужно знать в лицо.

— И вовремя обезвреживать, — добавила фея, которая за себя обиделась меньше, чем за друзей. Раньше с ней такого не случалось.

Со стороны дорожки раздался гул голосов и топот, адепты торопились на лекции.

— Нам пора, — сказала Анна. — Кстати, преподаватель по этикету куда больше на аристократа похож. Он ведь тоже чей-то бастард?

— Ну, такая любвеобильность, как у дядюшки, в нашем роду случается, — туманно ответил принц. И тут же быстро добавил, глядя на фею: — Через поколение.

— Значит, я буду не как папаша, а верным избраннице, — сделал правильный вывод Дин и подмигнул зардевшейся Марике.

Выйдя из беседки, разошлись в разные стороны. Марика и Тиль отправились на лекцию по целительству, остальные — в Центральную башню, где им выделили кабинеты для прохождения факультативов.

— Сегодня вы вовремя, — заметил преподаватель по этикету после приветствий, улыбаясь. Он немного отступил от безукоризненного образа, чем завоевал ещё больше симпатии.

— Точность — вежливость королей, как говорят в нашем мире, — произнесла Анна.

— Интересное выражение, думаю, стоит запомнить, — сказал преподаватель и приступил к уроку.

Теперь число отстающих увеличилось, к ним присоединилась Эйта. У Анны даже настроение улучшилось. Всегда приятно знать, что имеются неумехи вроде тебя. Если первое занятие по этикету Анне было не по себе, не привыкла быть хуже всех, то к этому, во-первых, кое-чему уже научилась, а во-вторых, вспомнила, что поначалу и вовсе планировала стать заядлой двоечницей.

Кстати, система оценок в этом мире оказалась интересной: отлично, хорошо и «не сдал». То есть, тихих троечников не водилось по определению. Разумеется, к факультативам это не относилось. Тут имелись другие критерии: усвоил материал, не усвоил. Результат закреплялся зачётами или экзаменами. Но в случае трёх дополнительных факультативов для призванных экзаменом обещал стать бал.

В конце занятия преподаватель дал для не блещущей успехами троицы свиток с упражнениями.

— Если хотя бы пару раз в день будете заниматься по этой методике, сами поразитесь результату.

— Будем, — заверила Анна, принимая свиток.

— Уверенность в себе — необходимое качество для нашего мира, — зачем-то сказал преподаватель перед тем, как попрощаться.

Проводив одного учителя, группа приготовилась встречать другого. Они выстроились полукругом у входа. Вошедший граф Горхский замер на пороге под перекрестьем взглядов, не отличавшихся дружелюбием. Вперёд выступила Анна.

— Приветствуем вас, ваша Светлость, — произнесла она и даже сделала положенный по этикету лёгкий книксен. Спина её непроизвольно выпрямилась, подбородок вздёрнулся вверх. — Не соблаговолите ли извиниться за нелицеприятные выражения, коими удостоили адептов нашей группы в присутствии главы академии?

Придворный остолбенел и пару даже прикрыл и открыл глаза, проверяя, не привиделось ли ему. И только после этого до него дошёл смысл сказанного.

— Род Горхских никогда не отказывается от своих слов, — ответил граф надменно. Но на этот раз за высокомерием скрывалась растерянность.

— В таком случае, избавляем вас от необходимости лицезреть простолюдинов и выскочек, раз вам это претит. С сим откланиваемся. — Анна обернулась к друзьям и уже другим тоном скомандовала: — Группа, за мной.

И прошествовала к двери с видом полководца, ни капли не сомневающегося, что его воины двинуться следом, и неважно, в атаку, в разведку или присоединяясь к демаршу.

— Немедленно вернитесь! — раздался следом вопль опомнившегося графа.

Никто и ухом не повёл. Группа строем по двое во главе с Анной двигалась к выходу из башни.

Анна повела всех прямым ходом в штаб квартиру, подождать пока наступит время идти на обед.

— Вот это ты выступила! — воскликнул принц Лейс. — Один в один моя матушка, когда провинившихся фрейлин отчитывает.

— Вот почему у графа так лицо вытянулось, — протянул Эрик.

— Не ожидал подобного его лошадиная светлость, не ожидал, — хохотнул Дин, и добавил: — Я, пожалуй, в город смотаюсь. Надо до оружейника дойти. Да и к матушке загляну, проверю, не обижает ли её рыжий. К ужину вернусь.

— А лекция по теории магии? — спросила Анна.

— Я же артефакт копирования от твоей тетради не отключил, ты ведь не против? — спросил Дин.

— Иди уж, партизань, — ответила Анна, махнув рукой. — Кстати, может, оружейнику предоплата нужна?

— Не нужна, это же знакомый. Сегодня закажу, а в субботу перед ярмаркой заберём. — Сказав это, Дин вышел.

— Ну что, сыграем в нориту? А то что-то мы заклинание сегодня не отрабатывали, — предложила Анна.

— Я с тобой в паре, — быстрее остальных сориентировалась фея.

Она не прогадала. Они выиграли все партии и с удовольствием наблюдали за тем, как остальные выстраивают защиту.

Ни до обеда, ни после тринадцатую группу к ректору не пригласили. Или лошадиный граф не нажаловался, что казалось невероятным, или ректор не нашёл нужным подопечных за демарш отчитывать.

Несмотря на то, что торжественное шествие группы состоялось во время занятий, и свидетелей в пределах видимости не было, уже к обеду академгородок заполнился слухами. Адепты с восторгом делились друг с другом новостью, как одна из призванных поставила на место какую-то важную шишку. Согласно правилу испорченного телефона, существующему в мире Анны, в итоге граф превратился в герцога, а то и советника, мечтающего жениться на попаданке, пристающего к ней и получившего пощёчину за свои домогательства.

Этот вариант и рассказала Марика, давясь от смеха. Они с Тилем стали, пожалуй, единственными из адептов, знающими, что и как произошло на самом деле. Переглянувшись после рассказа друзей о сорванном факультативе, Марика и Тиль решили держать язык за зубами.

— Пусть фантазируют, выставляя лошадиного графа общим посмешищем, — сказала Марика, тонко улыбаясь.

Подумав, что сословные разногласия здесь даже больше, чем ей представлялось, Анна почувствовала себя Робин Гудом.

Перед входом в конюшню, Пушок засуетился, всем видом показывая, что хочет спуститься. Альминуэ отпустила питомца на землю, Пушок стрелой рванулся к единорогу. Когда тот склонился, тинка ловко цепляясь за гриву, взобрался на шею второго питомца феи и что-то возмущённо застрекотал на ухо. Когда все подошли к стойлу, Снежок встретил вопросом:

— Кто там посмел плохо отозваться о моей хозяйке и её друзьях? Приведите сюда этого негодяя, я лягну его правым задним копытом.

— А почему именно правым задним? — спросила Анна.

— Там подкова крепче, — гордо объяснил единорог.

— Ты понимаешь Пушка? — удивлённо спросила фея.

— Разумеется, понимаю, хозяйка. Цени, какой неповторимый я тебе достался, — ответил Снежок.

— Ценю, — коротко ответила фея, наглаживая питомцев.

Про то, что тинка тоже неповторимый, ведь сумел правильно понять происходящее, она благоразумно промолчала. Решила похвалить Пушка наедине.