Я тебя сломаю

Послышались короткие гудки и спустя пару секунд в трубке раздалось привычное "Слушаю, Тимур Альбертович".

А я потерял дар речи. На том конце провода музыка оглушительными вибрациями била по ушам. Да еще и попса какая-то. И я растерялся, не зная как на такое реагировать.

— Костя, что там, блять, происходит? — прорычал я, все ещё ничего не понимая.

— Тимур Альбертович, тут Майя вечеринку устроила.

От злости я практически до хруста сжал телефон, раздраженно выдыхая.

— Что значит вечеринку? Она пила? — я уже вообще н*хуя не понимаю.

— Пила, — спокойно заключил Костя.

Я вышел на балкон, потому что был готов взорваться от тупости своего охранника и ах*евшости Майи. Господи, да почему ж она такая не угомонная. В детстве видать мало п*здюлей от родителей получала, раз теперь каждый раз ищет приключения на свою аппетитную задницу. Ладошка зачесалась от того, как сильно захотелось хлестко полоснуть рукой по её упругой заднице. Чтоб на всю жизнь следы остались, в виде моих отпечатков.

— А когда я сказал звонить мне в случае чего, я по твоему что, блять, имел в виду! — орал я в трубку, как ненормальный.

— Ну…я думал…

— Не думай в следующий раз, — перебил я его и отключился.

По венам неконтролируемым потоком растекалась злость. Дыхание становилось резким и обрывистым. И я сжимал зубы так сильно, что казалось они раскрошатся от такого напора. Сколько бы я не стоял на свежем воздухе, пытаясь успокоить свое сердцебиение, это не помогало. Злость уже охватила и тело, и разум, не собираясь никуда уходить. Ох, Майя, видит Бог я этого не хотел…

Вернулся в зал и попрощался с отцом, сославшись на важные дела. Поцеловал в щеку Алину и быстро растворился в зале. Слушать как она в очередной раз будет ныть, совсем не хотелось. Что-что, но бабские истерики я на дух не переношу.

Единственное за что обидно в плане с Алиной так это за то, что не потрахаюсь сегодня. И опять из-за Майи. Взрослый мужик, а как школьник передергиваю в душе, потому что, сука, даже в собственном доме мне не дают нормально потрахаться. Вот Майя сейчас и исправит моё положение. Как мы уже выяснили, глотать она умеет. Ведь судя по музыке на том конце провода, влила она в себя не одну бутылку чего-то алкогольного.

Доехали мы меньше, чем за пол часа и вот я уже стоял на пороге собственного дома. Открыл дверь и по ушам сразу же ударила раздражающая музыка. Нет, ну кто такую блевотню слушает!? Кровь снова начала закипать от злости и я быстрыми шагами отправился на звук. Резко влетел в кухню и замер, от представшей перед моими глазами картины.

Тимур

Майя с закрытыми глазами стояла на барной стойке, двигаясь в такт музыке. Коротенькая футболка открывала взгляд на треугольник, что был прикрыт кружевными трусиками. А изгибы ее тела перекатывались каждый раз, когда она меняла позу.

Она положила ладошку на голое бедро и медленно начала подниматься рукой по своему телу. Так медленно…словно уже видела меня, видела и дразнила. Футболка поползла вверх под ее рукой, открывая полный взгляд на кружевные трусики и плоский живот.

Член в штанах болезненно дернулся, упираясь в ширинку брюк. И когда я разглядел на ней свою футболку, мой мозг окончательно съехал с катушек. Она выглядела как самое желанное, самое сексуальное существо на этой планете.

Майя продолжала гладить свое тело, подпитывая мое возбуждение, и я ослабил узел галстука, потому что воздуха в комнате становилось катастрофически мало. Словно кто-то выкачал весь кислород насосом.

Глаза налились диким желанием, вены просто вскипали от возбуждения, а яйца болели так сильно, что казалось лопнут от такого напряжения. Я сжал каменный член в руке и на секунду закатил глаза в диком в наслаждение, но резко вздрогнул услышав оглушительный вскрик Майи.

— Давайте поднимем бокалы, за горячо любимого, за столь уважаемого… — и тут Майя распахнула глаза, — Ой, Тимурчик…чик…чик-чирик, — и громко разразилась смехом от собственной шутки.

Я подождал пока она успокоиться, а заняло это слишком много времени для неудавшейся шутки, и двинулся на нее.

— Вечеринка закончилась, — прорычал я, грубо скидывая ее с барной стойки за локоть.

Она вскрикнула, шлепнув по моей руке ладошкой.

— Зачем ты такой грубый? — по-настоящему обидчивым голосом спросила Майя, растирая локоть от боли

Она что действительно обиделась? А я то думал, что наша мисс "Я все могу, от*ебитесь", и вовсе не знает такого слова, как обижаться.

— А нахрена ты заставляешь меня быть грубым? А! — вскрикнул я, выталкивая ее хрупкое тельце из кухни.

— Плохой день, да? — я так и замер, боясь, пошевелиться, и лишь до боли продолжал сжимать ее локоток.

Мы прожигали друг друга глазами. Но взгляд Майи впервые за все это время был другим…

Я всегда видел в ее глазах либо ненависть, либо страсть. Но еще никогда я не видел в них беспокойства…она словно по-настоящему волновалась за меня. И мой взгляд машинально стал мягче, я просто залип на ее лице, глазах…и таких бархатно-мягких губах.

И подушечку пальца вмиг неприятно закололо, потому что я все еще помнил, как гладил ее манящие губы.

Майя аккуратно положила тёплую ладошку на мою щеку и нежно…черт, слишком нежно погладила меня по щетинистой коже. И я прикрыл глаза, задыхаясь от этого момента.

Кожа лица невероятно горела, посылая заряды импульса по всему организму, словно ток. Кровь начала закипать, а сперма ударила в голову диким возбуждением. Внутри поднималось такое желание…словно трех метровая волна, грозящая затопить все в округе.

— У меня тоже бывают плохие дни, Тим, — после ее "Тим" я больше ничего не слышал. Моё имя слетело с её губ, как что-то привычное, родное. И я необратимо быстро стал уходить от реальности, а Майя все продолжала, — главное не расстраиваться и не выпускать свою агрессию на других. Понимаешь?

И я машинально кивнул, хотя уже не разбирал ни единого ее слова. Я лишь видел как шевелились ее алые губы, как щеки наливались пунцовым румянцем, а небесно-серые глаза горели теплотой. Но вся эта забота, нежность, вся эта чёртова теплота имела только одно название — алкоголь. Реальность больно резанула по каким-то жизненно необходимым органам и я поморщился от неприятного покалывания внутри.

Пока я был погружен в свои мысли, Майя снова присосалась к бутылке с игристой жидкостью. Во алкашка! Она слегка пошатнулась на месте, громко втягивая в легкие воздух.

— Ты вкусно пахнешь, — севшим голосом прошептала Майя, втягивая в себя аромат моей футболки.

Я медленно приблизился к ее телу вплотную, прижимая разгоряченное тело к барной стойке.

— Хочешь понюхать? — хрипло спросил я, прожигая ее потемневшим от возбуждения взглядом.

— Хочу, — двойственно прошептала Майя и резко прильнула к моей шеи, втягивая в себя запах моих духов.

Слегка потерлась носом о мою шею и я зашипел, до боли сжав её хрупкую талию. Всё тело покрылось мурашками и сладкая нега непреодолимо заполняла каждую клеточку моего организма.

— Так вкусно… — и когда она прошлась горячим языком по пульсирующей венке, слегка прикусив ее зубами, я не выдержал.

Резко схватил Майю за талию и попкой усадил на холодную поверхность барного стола. Тормоза слетели, кнопку стоп словно заело и я больше не мог…не мог контролировать свой голод.

Разорвал свою же футболку и руками пробрался к груди, что так идеально помещалась в мою ладошку. Слегка надавил на затвердевший сосок и сжал налитый возбуждением холмик.

— Ах… — мучительно простонала Майя, прикусывая нижнюю губу.

Прошелся горячим языком по её шеи и проложил влажную дорожку вниз, к ключицам, пока не добрался до груди. Дёрнул вниз кружево лифа, освобождая для себя аккуратную грудь с розовыми сосками.

Прошелся горячим языком по вставшей горошине, слегка прикусывая ее зубами, и вновь послышался сладкий стон этой девчонки.

Член в штанах уже дымился от дикого возбуждения. Смесь из алкоголя, разгоряченной Майи, распластавшейся на барном столе и моего собственного возбуждения, превращали все это в адский коктейль. Собственная смазка стекла по члену, словно я был подростком в пубертатный период.