Страница 33 из 63
— Конечно, до вас доходили хотя бы слухи, — заметила Аннет. — Слухи, за которыми есть хоть какой-то смысл? Обоснованное мнение?
Его взгляд ненадолго переместился на солдат, а затем вернулся к Розамонд.
— По слухам, это дело рук Китая. Они отрицают это, и их ядерные боеголовки на месте. Но это ничего не значит.
— Белый дом знает, — сказал Виггинс. — Можете поставить на это свою задницу. Они тянут время. Конгресс и в хороший день не отличит голову от хвоста. У них не хватает смелости сделать то, что необходимо.
Эндрюс пожал плечами.
— Не мой департамент.
— Когда мы можем ожидать прибытия грузовиков с гуманитарной помощью от агентства? — спросила Аннет.
Эндрюс сжал переносицу пальцами.
— Я здесь не для этого.
Все уставились на него.
Ноа прочистил горло.
— Что?
— Мы оповещаем города, поселки и деревни в регионе. К югу от Каламазу в Портедже и за пределами Сент-Джозефа на старом шоссе 31 были созданы центры экстренной помощи Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, а также палаточные госпитали Красного Креста. Автобусы агентства будут сопровождать граждан в соответствующие региональные центры, в зависимости от того, как Национальная гвардия расчистит дороги и сохранит их свободными. Я передам вам расписание для распространения среди ваших граждан.
— Не многие здесь захотят провести месяцы в переполненном, вонючем лагере для беженцев, — заявил Джулиан, нахмурившись.
Эндрюс напрягся.
— Это не лагеря…
— Мы передадим информацию, — быстро проговорила Розамонд, чтобы сгладить напряжение. — Большое спасибо, что сообщили нам.
— А как насчет еды? — поинтересовался Ноа. Для них это проблема стояла наиболее остро. Даже если ополченцам удастся наладить снабжение, того, что у них есть, хватит на несколько сотен человек не больше чем на неделю. — Когда начнут прибывать грузовики с продуктами?
Эндрюс переминался с ноги на ногу и вздыхал, его явный дискомфорт усиливался.
— Их нет.
— Приедут в следующий раз? — уточнила Розамонд.
— Я не отвечаю за это, — мрачно сказал Эндрюс. — Если люди голодны или нуждаются в жилье, они могут обратиться в один из официальных центров помощи.
— Никакой помощи не будет? — с тревогой спросила Аннет. — Совсем ничего?
Он лишь беспомощно пожал плечами.
— Я просто пытаюсь делать свою работу. Мне жаль.
Неприятное предчувствие охватило Ноа.
— Это неприемлемо. — Голос Розамонд прозвучал спокойно, но с острыми гранями ярости. Она жестом указала за спину. — Посмотрите на этих людей. Они и так не получают достаточно.
— Послушайте, мне очень жаль. — Эндрюс развел руками и оглянулся на свой вооруженный эскорт, словно желая, чтобы они пришли спасать его из очередного разъяренного города. — Только за последние два дня в округах Берриен и Касс подверглись нападению двенадцать грузовиков. Каждый развозной грузовик требует военного сопровождения. У Национальной гвардии есть другие задачи, поэтому количество автоколонн с гуманитарной помощью пришлось сократить. Мы оказались вынуждены расставлять приоритеты.
— А как насчет воздушной доставки? — спросил Ноа, перебирая в уме идеи, что может быть лучше, чем ничего. Молли предупреждала его, но он не хотел в это верить. — Разве нельзя использовать грузовые или военные самолеты, или что-то еще для доставки грузов?
— Мы так и сделали. Большинство военных самолетов остались в строю, и все еще летают. Как и многие старые модели самолетов и вертолетов. Но это невероятно дорого и отнимает много ресурсов. Не говоря уже о жестоких бандах, картелях и ополченцах, которые воруют и грабят все, что могут. В Детройте ни один из доставленных по воздуху товаров не попадает к людям. Их крадут банды с мощным оружием.
— У нас нет такой проблемы, — заверил Ноа. — Вы могли бы доставлять помощь по воздуху в любой из маленьких городков в округе.
— Позвольте мне уточнить. Население Фолл-Крика сколько? Тысяча человек в хороший день? У нас семьдесят пять тысяч голодающих семей в Каламазу. Двести тысяч в Гранд-Рапидс. Сто двадцать тысяч в Лансинге. В Детройте — семьсот — восемьсот тысяч, даже не считая пригородного населения.
Эндрюс нахмурился.
— Мы делаем все возможное, чтобы охватить каждую общину, но некоторым из вас придется справляться самим.
Внутренности Ноя скрутило от волнения и нарастающего гнева.
— Значит, вы просто бросаете нас?
— Вы живете в сельской местности. У вас есть фермы и ресурсы, которых нет в городах.
— Ты что, издеваешься? — Выражение лица Джулиана потемнело, как грозовая туча. — Ты собираешься стоять здесь и нести эту чушь? Сейчас зима. Ты видишь какие-нибудь посевы, готовые к сбору урожая?
Эндрюс сделал шаг назад и поднял руки, защищаясь.
— Вам нужно успокоиться, сэр.
— Мы спокойны. — Розамонд положила свою руку на руку сына, мягко сдерживая его. Она сохраняла спокойствие, хотя уголок ее правого глаза продолжал подергиваться. — Мы знаем, что это не ваша вина, мистер Эндрюс. Но есть ли кто-нибудь, с кем вы могли бы поговорить? С региональным руководителем? Мы нуждаемся в помощи не меньше, чем большие города.
Выражение лица Эндрюса смягчилось. Он всего лишь бумажный бюрократ, не способный ничего сделать, даже если бы захотел. Он выглядел крайне уставшим. Измотанным.
— У нас в Мичигане десять миллионов человек. Проблемы нарастают как снежный ком. Массовые отключения электричества, потеря воды и тепла, отсутствие связи и транспорта… аварийные службы делают все возможное, но мы не можем позаботиться обо всех… мы просто не можем.
Ноа почувствовал, как гнев вытекает из него. Он чувствовал себя подавленным. Даже подозревая, услышать это вслух оказалось в равной степени досадно, тревожно и удручающе.
— У меня связаны руки. — Эндрюс вытер лоб. Его лицо осунулось, под глазами залегли круги. — Мне жаль. Правда.
Никто не проронил после этого ни слова. У них просто пропал дар речи.
Случилось то, чего они так боялись.
Фолк-Крик оказался предоставлен сам себе.
Глава 31
Квинн
День одиннадцатый
Горе — тяжелая штука. Особенно когда ты горюешь о чем-то потерянном, но в то же время никогда не принадлежавшем тебе.
Материнская любовь для Квинн Райли всегда оставалась понятием туманным. То, о чем она читала в книгах или смотрела в фильмах. Скорее идея, желание, чем реальность.
И вот теперь она ушла навсегда. У нее никогда не будет матери, которая целует ее в макушку перед сном, которая обнимает за сказкой или песней, которая слушает, когда она жалуется на школу, мальчиков и домашние задания, которая всегда рядом.
Ни она, ни бабушка не говорили об этом, когда Квинн вернулась в дом после публичной казни, пораженная и все еще не оправившаяся от шока. Кроме того, с ними был Майло. Как бы он ей ни нравился, но он не член их семьи.
Бабушка, видимо, считала так же и занялась делом. Она показала Майло, как консервировать мясо под давлением. На ужин они вместе приготовили мясной рулет. Когда стемнело, бабушка принесла керосиновые лампы и показала Майло, как их зажигать и обращаться с ними.
Квинн действовала на автомате, почти не присутствуя. Она сидела за столом и возилась с кольцом на губах, а ее мысли витали за тысячу миль отсюда. Она не могла есть. Кошки прыгали к ней на колени и терлись о ноги, но она не обращала на них внимания.
После ужина они слушали экстренные предупреждения по радиоприемнику с наручным регулятором. Правительство наконец-то перешло на новое сообщение, которое повторяли до тошноты. Национальная гвардия совместно с Федеральным агентством по чрезвычайным ситуациям и Красным Крестом распределяла помощь и создавала убежища по всему восточному побережью.
Они по-прежнему не называли причину отключения электричества и не упоминали слово ЭМИ. В сообщении содержалась просьба сохранять спокойствие и порядок, а также заверения в том, что электричество будет восстановлено в течение нескольких недель.