Страница 5 из 79
Принцесса Ливорского дома хоть и любила, в отличие от своей подруги Тании, поспать подольше, позволяла себе это только в пятый, последний, день местной недели. Сегодня же был третий, и свою повелительницу чета графов Приарских застала уже за работой в кабинете. Вот так вот, с утра пораньше, даже ещё не позавтракав, трудилась государыня Гирфеля.
Латана сидела откинувшись в кресле и положив руки на стол. Перед ней на полусогнутых ногах обливался потом по круглому, доброму лицу богато одетый толстячок.
— Ты ведь у меня совсем не благородных кровей, придурок, — голос герцогини, обращавшейся к столичному градоначальнику, которого, похоже, выдернули прямо из постели, был равнодушным, несмотря на грозное содержание её слов, — Поэтому усекновением твоей тупой башки дело не обойдётся. Хочешь испытать то же, что и твой заместитель? Так я ведь устрою. Могу прямо сейчас. Позвать начальника стражи?
Градоначальник всхлипнул и бухнулся на колени.
— Госпожа! — горестно возопил он.
— Всё, иди. Пока, — скомандовала Латана и поднялась навстречу друзьям.
Игорь мог бы подумать, что его появление с женой спасло гирфельского мэра от ужасной участи, но, нет, попаданец знал, что правительница уже сумела оценить деловые и личные качества градоначальника и считала одним из лучших своих чиновников. Это, впрочем, не мешало герцогине для пользы дела нагонять на него периодически страх, тем более, когда для такого действия имелся действительно серьёзный повод.
Три дня назад в бедняцких районах столицы вспыхнули беспорядки, вызванные нежеланием голодранцев участвовать в переписи населения, затеянной правительницей с подачи своего советника графа Приарского, уже таковую у у себя во владении проведшего. Люди опасались, и не безосновательно, что эта затея приведёт к невозможности уклонения от постепенно вводимой в герцогстве подушной подати. Новый налог легко администрировался и в конечном итоге должен был увеличить доходы казны герцогства и муниципалитетов даже при том, что одновременно отменялось большое количество всевозможных косвенных поборов.
Беспорядки удалось подавить достаточно быстро — управились в два дня — но для этого пришлось привлекать два полка регулярной армии, так как городская стража оказалась не на высоте.
Комиссар стражи Дильян вместе со своим начальником взбучку от правительницы получили ещё накануне, а сегодня дошла очередь и до главного столичного чиновника.
— Приветствуем нашу государыню, — склонился в учтивом поклоне бывший спецназовец, уже освоивший средневековый этикет нового для себя мира, — Прибыли по твоему указанию.
Вообще-то, для посещения дворца графу и графине Приарским никаких особых указаний правительницы не требовалось, она им и так всегда была рада. Долгое время окружённая одними лишь лукавыми и меркантильными льстецами Латана искренне была благодарна Порядку и Хаосу, пославшим ей настоящих друзей и помощников в лице Игоря и Тании, первый из которых к тому же, если не спас ей жизнь, то сохранил свободу и власть.
— Ты ещё здесь? — поинтересовалась герцогиня Гирфельская у градоначальника, а, когда тот буквально испарился из кабинета, Латана поочерёдно обняла графиню и графа, — Мне уже доложили, что завтрак на три персоны готов. Пойдём?
— Наша правительница — это подходящая компания, — кивнул попаданец, заставив подруг рассмеяться.
Истории про Винни Пуха, для которого подходящей являлась та компания, где его могли чем-нибудь угостить, попаданец рассказывал не раз, и обоим аристократкам шутка была понятна.
За столом Игорь продолжил обсуждение двух животрепещущих вопросов, и это вовсе не были традиционные "Кто виноват?" и "Что делать?".
Попаданцу для развития его прогрессорских дел требовались годы мирной жизни, и он наивно предполагал, что, если на Конгрессе интригами, подкупами, угрозами и родственными связями Латаны удастся склонить большинство владетелей хотя бы к длительному перемирию между сторонниками имперской партии и теми, кто поддерживает притязание Вескского и Тар-Нейского королевств на гегемонизм в этой части материка Роухан, то удастся получить желаемое.
Однако, как Игорю весьма убедительно объяснили Латана и граф Майен Моснорский, заключение мира между двумя враждующими группировками вовсе не означало прекращение войн. Наоборот, во времена таких перемирий начинались активные разборки между соседями.
Подобная ситуация попаданцу была хорошо знакома из истории средневековья родного мира. Крестовые походы во многом были обусловлены желанием церкви — тогдашнего глобального начальства — направить разрушительную энергию феодальных междоусобиц во вне. И данная идея оказалась весьма успешной.
— Мы до сих пор точно не знаем Игорь, кто стоял за покушением на неё, — Латана посмотрела на Танию, — Но это и не важно, был ли это сам старик Сероб Биранский или кто-то из его семейства. Уже понятно, что не только на юге, наши исторские соседи, а и северные границы весьма беспокойны, от биранцев можно ждать любой пакости. Я опасаюсь пакости и со стороны Ригасского герцогства, хоть его правитель и считается самым спокойным из всех владетелей Полуострова.
— Что для его семнадцати лет весьма необычно, — заметила Тания, — По слухам, герцог Юм весьма осторожный и послушный воле Совета юноша. Чем тебе не жених? — пошутила графиня.
Правитель восточного соседа Гирфеля надел герцогскую корону в тринадцать лет, но в связи с его малолетством все рычаги власти в Ригасе взяли себе оба дяди Юма и тётка, да так и не отдали до сих пор, хотя по достижении шестнадцатилетия герцог считался полноправным владетелем.
— Так хочется в тебя чем-нибудь запустить, Тань, — фыркнула Латана, — Юноша послушен, это да, только в консорты он не пойдёт, к тому же его не отпустят. Привыкли уже виконты за спиной правителя и вместо него всё решать. Хуже нет ничего, чем когда те, кто принимают реально решения, не несут за них никакой ответственности. Поэтому и настораживают меня наши восточные границы. Как бы оттуда неприятности ко мне не пришли. Игорь, может всё-таки не станем препятствовать очередной военной кампании? Пусть все делом займутся, а не строят козни каждый против соседей.
Не один раз землянину и самому приходила в голову эта мысль, но всё же он её отмёл.