Страница 10 из 12
— Не нужно быть вежливым. Не стесняйся показать, как ты потрясен. Я вообще в ужасе от самого себя.
Его взгляд блуждал по идиотским цветочным узорам на стене. Он не мог заставить себя посмотреть Яреку в глаза.
Эгоистично, трогательно Тристан жалел, что не мог солгать, притвориться, что отказался принять лестное предложение и таким образом стал изгоем. А потом снова обниматься с Яреком и ненадолго забыть об этом. Но он дал обещание и решил сдержать его, так что пришло время для последствий.
Со спазмом беспокойства он, наконец, осмелился взглянуть на Ярека. Но выражение его лица было не отвращением, а скорее любопытством.
— Полагаю, это по-человечески, — сказал Ярек.
Тристан криво усмехнулся.
— О да, очень. Я просто… В то время я не придавал этому особого значения. Я не хотел этого. Сильному человеку, высокоодаренному человеку — так я думал о себе — кажется естественным брать от слабого и обыкновенного. Их так много, а ты исключительный. Это ослепительно — быть уникальным, быть избранным. Кроме того, это разрешено. Дело было не только во мне. Вся система работала так, и работала превосходно, и брала на себя всю ответственность за мои поступки. Я был совершенно доволен собой, пока… ну, пока идея забирать чужую энергию не стала вдруг чем-то большим, чем просто смутная идея. Нас было трое. Я и два вспомогательных мага. Они называют это поддерживающими магами — звучит довольно достойно, как будто эти люди действительно имеют значение. У нас была очень простая задача. Разведданных было немного, но, похоже, все было ясно. Нам сказали, что мы должны привести молодого человека для допроса в Шоломанс. Раньше он был одним из нас. Ученик, по какой-то причине покинувший школу. Они не объяснили, зачем он им нужен. Или почему он не хочет возвращаться. Я не спрашивал. Это было легко — не спрашивать. Просто выполнять приказ. Он не должен был доставлять слишком много хлопот, так как был всего лишь стажером. Кроме того, они отрезали его от энергии школы. Он больше не мог ею пользоваться, а обращать собственные слабые заклинания против объединенной мощи Шоломанса все равно что бить кулаком по стене.
****
Предполагалось, что это будет простая задача, да, но Тристан чувствовал, что это важно для школы, так что это может быть шанс для дальнейшего продвижения. Крошечные искорки возбуждения плясали в его животе. Честно говоря, он был воодушевлен. Совсем чуть-чуть.
Это была не первая его работа, но раньше он был занят обычными, рутинными поручениями, которые Шоломанс получал от различных клиентов, которые могли себе это позволить — наложение охранных заклинаний на помещения и тому подобное. И ему никогда не давали подчиненных.
Они доехали до окраины Санкт-Галлена на невзрачной машине и оставили ее на обочине грунтовой дороги за липовой рощей рядом с заброшенным фермерским домом, куда направились. Они хотели подкрасться незаметно, неслышно. Забавно, как некоторые люди думают, что маги могут перемещаться из одного места в другое за считанные секунды. Это потребовало бы энергии, равной той, которая разрушила бы маленький город, и кто будет столь расточителен?
Ночью шел дождь, и утренний воздух был влажным и приятно прохладным. Изгибы изумрудных холмов и бело-голубые горы вдали все еще были покрыты прозрачным туманом. Фермерский дом стоял на склоне холма, на опушке леса, и, как ни странно, его входная дверь выходила на лес, а не на идиллический луг внизу в долине, усеянный веселыми, солнечно-желтыми лютиками. Это было мрачное двухэтажное здание с облупившейся штукатуркой на кирпичных стенах, с крыши не хватало нескольких черепиц, а ставни на окнах, некогда выкрашенные в зеленый цвет, свисали с петель. Не очень хорошее место для деревенского отдыха, несмотря на спокойный альпийский вид.
Тристан внимательно наблюдал за домом из-за деревьев. Никакого движения. Никаких признаков паранормальной активности, даже охранного заклинания, чтобы дать жильцу знать о нежелательных посетителях. Был ли этот человек вообще там? Разве он не ждал гостей из Шоломанса?
Отсутствие мер безопасности должно было казаться удачей, но что-то было не так. Тристан не мог объяснить, почему он так подумал, но он был готов к неприятным сюрпризам, когда открыл скрипучую входную дверь и вошел внутрь, его партнеры последовали прямо за ним.
И именно это спасло их, по крайней мере, в первый момент, когда все полетело к черту.
****
— Он напал на нас мгновенно. Мы отразили первый взрыв, но он был… — Он не смог сдержать нервного смешка. — Это было похоже на то, как если бы менеджеры по продажам выступили против торнадо. Я имею в виду, что нас учили боевой магии в какой-то степени, но это было не то, что мы знали, ничего знакомого, и в то же время он мог предсказать каждое заклинание, которое мы произносили. Он знал их и рассеивал. В значительной степени ужасающим, вот каким это было. Нам нужно было что-то, с чем он не смог бы бороться. Новое заклинание. Очень сильное. И я знал, что справлюсь с созданием его с нуля, как кода в компьютерном программировании, но я должен был принять решение, и быстро, в считанные секунды. Мне потребовалось огромное количество энергии, чтобы отправить этот код туда, где он поразит реальность, как вирус. В моем распоряжении было два человека. Чтобы это сработало, мне пришлось бы истощить их почти безвозвратно. Я мог бы осушить их и остаться невредимым. Только я, чтобы закончить работу. Это было то, что я должен был сделать.
****
В мгновение ока его осенило давно откладываемое осознание. Ударило его, как кулаком.
Каждый год в Шоломанс приходило по меньшей мере десять учеников — и было так много молодых магов, но не так много старых. И так было всегда. Потому что…
Все системы, изобретенные людьми, испорчены.
Сколько соломонаров высокого ранга, выше его, решили истощить других до предела? Они делали это только тогда, когда дело касалось чрезвычайных ситуаций или…
****
— Я действовал на автопилоте, потому что был хорошо обучен. Я был лучшим. Внутри я все еще колебался, но, тем не менее, действовал. Я сотворил заклинание и передал его своей команде. Заклинание было произнесено каждым из них… и затем, в последний момент, я не поддержал его. Я не мог. Круг разорвался, заклинание не сработало. Мы потерпели неудачу.
Когда пауза стала слишком длинной, Ярек тихо сказал.
— Это был правильный поступок.
— Ты так думаешь? Это была битва, и я бросил их. Ради них самих, как я думал, но все же. Последствия… они были так же плохи, как если бы я следовал своим инструкциям. Наш противник практически прорвался сквозь нас. Один из моей команды погиб, другой был тяжело ранен. А я… как видишь, я выжил. Конечно, стало известно, что я сделал — или, точнее, чего не сделал, специально. Был суд. Меня изгнали. Конец истории.
И, возможно, это был не самый худший выход.
Всякая система, созданная людьми, развращалась, гнила изнутри так же неизбежно, как каждое живое тело начинало свой путь к смерти, как только рождалось на свет. Выстраивалась иерархия, и те, кто добирался до вершины, всегда охотились на тех, кто был внизу. Когда дело доходило до магии, до получения и потери энергии, это не было ничем иным.
Должно быть, именно поэтому школы магии в изобилии принимали молодых талантливых энтузиастов, но не все из них становились достаточно взрослыми, чтобы стать легендарными седобородыми магами. Избранные творили магию, остальные обеспечивали ее сырьем. Те, кто понимал это, обычно надеялись вписаться в первую категорию и оставались в системе, становились ее частью, добровольно.