Сердце Берсерка

Ладно, стоило признать, что как минимум зачатки дедукции у него имелись, так что, возможно, только возможно, какую-то пользу расследованию он принесёт. Но Юра всё равно собирался ставить всё под сомнение и делить на два.

В участок они вернулись к семи. И сегодня у Берсенева было много работы, бумажной в том числе. Оставлять её на завтра было нельзя. Слишком много новых подробностей вскрылось. И завтра придётся ехать ещё и на Тимирязевскую, искать очередную подворотню. Учитывая давность преступления, на это мог уйти весь день.

Лисецкий домой тоже не ушёл, то ли ждал похвалы за сегодняшнюю догадку, то ли выслужиться хотел. Юру его мотивы в принципе мало интересовали. Но то, что он тут тёрся и мозолил глаза, напрягало.

– Влад, можешь быть свободен, я здесь надолго, – произнёс Берсенев, не поднимая глаз от стола. Он строчил отчёт практически на автомате, даже не прикладывая особых умственных усилий. Всё равно Степаныч больше на устный рассказ опирается.

– Не переживайте за меня, товарищ капитан, – елейным голоском пропел Лисецкий и поднялся с дивана.

Вот же, не буди лихо, пока тихо. Влад подошёл к Юриному столу и опёрся на него бедром, как в обед о машину. Да ещё и свой зад на краешек примостил. А зад был мясистый, хорошо устроился.

Юра медленно поднял взгляд от чужих ягодиц на лицо их обладателя. Он очень надеялся, что его собственное не выражало никаких эмоций. Берсенев просто ждал продолжения спектакля.

– У меня уйма времени, – Влад посмотрел на наручные часы. Юра не особо разбирался, но, наверняка дорогие, как и костюмы Лисецкого. – Клуб только в одиннадцать открывается.

Юра вздрогнул. Дерьмо. Запомнил.

– А тебе негде перекантоваться? – он вопросительно приподнял брови. – Здесь не ночлежка, между прочим. Тут люди работают, либо сидят в обезьяннике. Что предпочитаешь?

– Скажите, товарищ капитан, – Влад нагнулся вперёд, едва ли не ложась на стол, заваленный бумагами. Юра не отпрянул только большим волевым усилием. – А вы успели проверить, какие именно клубы я посещаю?

– Мне вообще без разницы, – отрезал Берсенев. – У меня брат твоего возраста, будто я не знаю, что в эти годы только по ночным клубам и шарахаются.

Юре было стыдно за то, что оклеветал Илью. Впрочем, тот бы отнёсся с весельем, наверняка.

– Ага, брат, – Лисецкий облизнул свои губищи и взял в руки карандаш, который Юра обычно использовал для заметок. И он начал буквально его надрачивать. – Я так и подумал.

Берсеневу стало жарко. Что это недоразумение себе вообще позволяет? Или это сам Юра позволяет ему себя так вести?

– А ну слез со стола, – рявкнул он и стукнул кулаком. – Устроил тут бордель. Запомни, я не позволю вносить деструктив в рабочую атмосферу. Не знаю, как ты там привык жить, но здесь мы ищем убийц, маньяков, педофилов, насильников. А не играем в игрушки. Оттачивай своё обаяние на ком-нибудь другом.

– Капитан, вы такой напряжённый, – Влад вздохнул и цокнул языком. Он даже не вздрогнул от удара по столу. Разве что чуть растерянно моргнул, но так быстро взял себя в руки, что Юра понял – легко его из себя вывести не удастся. Крепкий орешек. – Вам бы это напряжение как-то снять. А то точно диструктив приключится.

Юра едва сдержался. Почему это прозвучало так пошло? Почему его вообще волновало всё это дерьмо?

Он посмотрел на Лисецкого тяжёлым взглядом. Тот назвал Берсенева скучным и всё же вернулся на свой диван. А через несколько минут Юра услышал, как заскрипел по бумаге дорогой «Паркер».

Диструктив, блядь. Да у него в штанах едва такой диструктив не возник, когда Лисецкий схватил карандаш. Спасибо хоть в рот совать не стал.

Юра раздражённо выдохнул и поднял глаза на Влада. Лишь затем, чтобы увидеть, как тот задумчиво сунул ручку между губ.

Глава 5

Лисецкий уснул.

Вырубился часов в десять, когда Юра едва преодолел экватор своих записей. Он старался не обращать на консультанта внимания, потому что и без того вёл себя как дикарь. Реагировал так остро, словно жеребец, почуявший течную суку.

Да, у него давно не было обычного секса с живым человеком, а не с подпиской на Порнохабе. Но ему особо и не требовалось. Небольшая разрядка пару-тройку раз в месяц. А порой Берсенев забывал и про это, погрузившись в очередное дело.

Не появись Влад, он бы и дальше копался со своим маньяком, забыв обо всём на свете. Но Лисецкий материализовался в его жизни, как снег посреди июля. Ну вот очень не вовремя. Впрочем, разве такое вовремя бывает? Юра слишком давно не испытывал каких-либо эмоций, кроме раздражения и злости к другим людям. Нет, к Лисецкому раздражение и злость Берсенев тоже испытывал, даже в троекратном размере.

Но помимо этого имелось и ещё кое что. Сексуальное влечение. И не стоило быть семи пядей во лбу, чтобы это понять. Хоть до Юры и не дошло сразу. Не распознал, потому что слишком давно не было.

Вот только Берсенев для себя решил, что мужчины – это не для него. А своё слово он умел держать. И пусть этот Лисецкий хоть на голову встанет в попытках Юру соблазнить или вывести из себя, ничего у него не выйдет.

Впрочем, после выходки со столом Влад ничего больше не предпринимал. Сидел себе тихо на диване, не мешал, а потом и вовсе уснул. Юра-то и понял это лишь потому, что ручка поскрипывать перестала.

Спящим Лисецкий походил на сущего ангела. Тёмные, чуть вьющиеся локоны, длинные ресницы, приоткрытые пухлые губы. Юра и сам поразился тому, что в его голове родилось столько эпитетов. Обычно он мало обращал внимание на чью-то внешность, только если это был не фоторобот.

А тут…

В его руке хрустнул карандаш, и Юра очнулся.

– Консультант, подъем! – крикнул он, рискуя разбудить даже дежурного на посту. Влад вскинулся и сонно проморгался. Он был похож на большую испуганную сову. А глаза растёр совсем по-мальчишески.

– Уже домой? – уточнил он и сел прямо. Юра заметил, что Влад и разуться успел, а сейчас аккуратно обувал свои дорогие кожаные туфли, которые одни стоили как вся машина Берсенева.

– Ты можешь хоть сейчас, – Юра пожал плечами. – А у меня дел ещё часа на два.

– То есть, вы меня разбудили просто потому, что вам стало скучно? – Влад подозрительно сощурился. – Очень по-взрослому.

– Как я уже говорил, в участке либо работают, либо сидят за решёткой. В обезьяннике можно отлично выспаться, – ровным тоном ответил Берсенев.

– Товарищ капитан, вы – бессердечная с… – Юра резко вскинул взгляд на Лисецкого, мол, только попробуй. – Саркастичная личность.

– Ну-ну, – Берсенев отложил очередной исписанный лист. – В общем так, либо занимайся делом, либо езжай домой. Не верю, что тебя некому отвезти. Как-то ты изначально до участка добрался. А теперь, как кошечка, вспомни обратный путь и проваливай.