Страница 28 из 93
Он снова улыбнулся:
– Думаю, нет.
– Я тоже так подумала.
Люк довольно долго молчал; казалось, он не знал, как продолжить разговор.
– Знаете, мадемуазель, – проговорил он наконец. – Ведь теперь стало значительно теплее, мы вошли в воды Карибского моря. – Капитан налил девушке кофе, и она заметила, что и взгляд его потеплел – в нем уже не было прежнего холода. – Может, вы хотите подняться на палубу и насладиться солнышком? Это вернет вашему лицу здоровый цвет.
– С удовольствием, капитан. Он кивнул:
– Вот и хорошо.
– Вы не хотите, чтобы кто-нибудь подумал, что вы плохо обращаетесь с пленницей, капитан?
Он усмехнулся и пробормотал:
– Некоторые обращаются с пленными гораздо хуже, мадемуазель.
Элиза посмотрела на его руку и решила, что лучше сменить тему.
– Вы, кажется, говорили, что мы направляемся в Новый Орлеан?
– Я? – Он искренне удивился.
– Да, вы.
– Что ж, значит, так оно и есть. До Нового Орлеана еще несколько дней пути. При благоприятных обстоятельствах там нас должны ждать новости от вашего отца.
На какое-то мгновение между ними снова возникло отчуждение – Элиза сразу же это почувствовала.
– Новости? – переспросила она.
– Теперь ваши дни на этом корабле можно сосчитать по пальцам, мадемуазель Монтгомери, – продолжал Люк.
– Зовите меня по имени. Нет необходимости соблюдать формальности, капитан. И знаете, Филомена – мне не очень-то нравится. Я предпочитаю, чтобы меня называли моим вторым именем – Элиза…
– Элиза, – с улыбкой повторил Люк.
И она тоже улыбнулась – ей понравилось, как он произнес ее имя. Кроме того, она вдруг осознала, что ей ужасно не нравится имя Филомена.
Вскоре Элиза поднялась на палубу и, прислонившись к поручню, подставила лицо теплому ветру. Выросшая в семье моряков, она с детства любила море. Когда-то они с Нейтом часто путешествовали вдоль побережья на парусной шлюпке, а позднее, когда шлюпки сменились кораблями, она узнала все, что касается морской науки, потому что эти знания позволяли ей меньше тревожиться, когда любимый брат надолго уходил в море, сначала – в качестве помощника капитана, а затем и капитаном. Одетая как мальчик, Элиза становилась членом команды и выполняла все приказы брата во время их коротких рейсов. Правда, приходилось обманывать отца – они говорили, что она направляется на прогулку как пассажирка. Элиза не боялась взбираться на корабельные снасти и управлять парусами во время шторма. В эти моменты ее пьянило чувство свободы, и она прекрасно понимала тягу моряков к морю.
Как же она завидовала Нейту, когда он отправлялся в Калькутту, подняв все паруса. К сожалению, она не могла сопровождать брата. Но зато Нейт, вернувшись из плавания, часами рассказывал ей обо всех своих приключениях, и Элиза была очень благодарна брату – он прекрасно ее понимал…
Увы, теперь она уже никогда не услышит рассказов Нейта. И никогда не увидит его…
– Чудесный день, мисс Монтгомери.
Быстро смахнув со щеки слезу, Элиза повернулась и увидела Реми.
– Да, действительно чудесный, – ответила она с улыбкой.
Подойдя к поручню, юнга встал рядом с девушкой, и Элиза вдруг поняла, что он необыкновенно похож на ее брата в юности. Тут Реми улыбнулся, и Элиза подумала о том, что и Нейт когда-то улыбался точно так же. Она чуть снова не прослезилась, но все же взяла себя в руки. Чтобы не думать о брате, Элиза спросила:
– Реми, а как случилось, что ты оказался на пиратском корабле?
Мальчик посмотрел на нее с удивлением; казалось, он не понял вопроса.
– Вы о чем? – пробормотал он наконец.
– Почему ты стал плавать под командованием капитана с такой… дурной славой?
Юнга приосанился и заявил:
– Для меня большая честь плавать на этом судне. А наш капитан – благороднейший человек.
– Неужели? Разве благородно рыскать по морям и нападать на беззащитных торговцев, чтобы завладеть их богатством?
– Прошу прощения, леди, но откуда у вас такое мнение о нашем капитане? – Реми выглядел явно озадаченным.
– Но ведь суд вынес приговор вашему капитану…
Реми рассмеялся:
– О, все это ложь, миледи! Капитан Черная Душа никогда не плавал под флагом с черепом и костями.
Элиза вздохнула. Преданность мальчика была восхитительной, но наивной.
– Мне кажется, ты считаешь своего капитана совершенно безупречным, не так ли?
Тут Реми вдруг нахмурился и проворчал:
– Поосторожнее, миледи. Я не потерплю непочтительного отношения к капитану даже от такой прекрасной леди, как вы. Капитан Люк, возможно, не святой, но он спас меня. Он подобрал меня в сточной канаве в Новом Орлеане, где я копался в отбросах. А спал я под мостом. Он дал мне чистую одежду и кров. Я же трудился в поте лица, чтобы оправдать его доверие. Порой он бывает очень строгим, но жестоким – никогда. И он никогда не нарушал нашего кодекса чести.
– Эй, Реми! – окликнул юнгу Жан Люк. Мальчик повернулся и ответил:
– Слушаю, капитан.
Реми, ты пассажир на этом корабле или член команды?
– Я зарабатываю здесь на хлеб, капитан. – Кивнув Элизе, мальчик помчался на корму.
– Вы вышли на палубу, чтобы очаровывать мою команду и отвлекать людей от своих обязанностей? – с усмешкой спросил Люк.
Элиза пожала плечами и отвернулась. Немного помолчав, проговорила:
– Реми только что превозносил достоинства своего капитана.
Люк засмеялся:
– Уверен, что вы открыли ему глаза на истину.
– Я пыталась, капитан, но, кажется, у меня ничего не получилось. Что ж, возможно, вы действительно прекрасный капитан.
– О, моя красавица, будьте осторожны. Ваши слова звучат почти как комплимент. – Люк подошел к девушке и, скрестив руки на груди, подставил лицо соленому ветру и теплому солнцу.
– Реми довольно красноречиво защищал вас от обвинения в пиратстве, – продолжала Элиза.
К ее удивлению, Люк не рассердился.
– Что ж, ничего удивительного, мадемуазель. Ведь мальчик жил в таких ужасных условиях, что даже ад мог показаться ему раем.
– А вы, капитан, в каких условиях выросли? Я чувствую, вы не из простой семьи. Я не ошибаюсь?
Капитан вдруг нахмурился и пробормотал: