Страница 26 из 93
– Верните кольцо, – потребовала Элиза. – Вы сами видите, что оно недорогое. С ним связаны только воспоминания.
– В таком случае я оставлю его у себя. – Он повесил кольцо на кожаный шнурок, где уже красовался медальон с гербом Монтгомери. – Что ж, мадемуазель, теперь садитесь и поешьте.
– Нет.
– Вы заплатили за ужин, моя дорогая, так что не стесняйтесь.
– Нет. – Она повернулась к Люку спиной и с вызовом в голосе добавила: – Вы сказали, что возьмете только то, что по праву принадлежит вам. Но если я отказываюсь от еды, то это значит, что вы просто украли у меня кольцо.
Капитан был ошеломлен словами девушки. Он внимательно посмотрел на нее – и вдруг расхохотался.
– Вы довольно стойко держитесь, мадемуазель. Но вашего терпения хватит только на сегодняшний вечер. Возможно, еще на один день. Однако со временем вы смягчитесь и примете мое условие, так что это станет честной торговлей.
– А до этого времени вы просто-напросто вор, хотя и заявляли, что не являетесь таковым.
– Я переживу этот временный позор, миледи. Сейчас я поднимусь на палубу и подышу свежим воздухом. А вы держитесь твердо и не поддавайтесь искушению… Я буду разочарован, если вы слишком быстро сдадитесь.
Капитан с насмешливой улыбкой поклонился и вышел из каюты.
Элиза со вздохом опустилась на сундучок; она очень огорчилась из-за потери кольца. Поскольку Жан Люк усомнился в ее решимости, она будет держаться, несмотря на муки голода. Если бы он был человеком чести, то смягчился бы и вернул ей кольцо. Теперь же ей остается только горевать – как горевала она, вспоминая об отце и брате.
И, конечно же, ей следует помнить об угрозе Жана Люка. Было совершенно очевидно: дни… и ночи, проведенные на пиратском корабле, непременно скажутся на ее репутации, пусть даже она не является Филоменой Монтгомери.
Захочет ли Уильям после всего этого взять ее в жены? Или он снова склонится перед отцом и бросит ее окончательно? Элизу мучила неизвестность, и каждый час, проведенный на борту пиратского корабля, уменьшал шансы сохранить репутацию невинной девушки. Бессердечный… Да-да, именно таким был Жан Люк Готье.
Но скоро придет спасение. Должно прийти. Иначе все ее жертвы и даже свобода потеряют для нее всякий смысл.