Страница 93 из 250
– Я перехватил их пару свечей назад и убедил заглянуть к нам на огонёк. Правда, двигались не в ту сторону, но я думаю, что удастся убедить их принять моё предложение.
– Пока мы не слышали от вас, господин, никаких предложений, – сказала пожилая женщина с красивым властным лицом.
– Вы собрались на север? – спросил отец. – Почему бы вам не повернуть на юг?
– Мы уже были на юге, – ответила она. – Теперь нам нечего делать в тех местах. Кроме того, в Парнаде началась война с Сотхемом и мы слышали о поражении герцога. Говорят о беженцах и разбое на дорогах. Мирным циркачам лучше быть подальше от всего этого.
– Ответьте мне, госпожа Хильда, сколько зарабатывает ваш цирк за три декады?
– По-разному, в последнее время собирали двадцать золотых.
– Мы можем помочь друг другу. Дело в том, что мы с дочерью попали в затруднительное положение. Не повезло встретиться в придорожном трактире с сыном графа Рабека и компанией его друзей. Молодые люди были выпивши и занимались своей обычной забавой – ловлей девушек, и моя дочь им приглянулась. Граф знает о забавах сыночка и выделяет ему своих дружинников. Одним словом, уходить пришлось с шумом и я подозреваю, что нас с дочерью ищут. Попасться – это верная смерть. Будем искать правосудия у герцога, но до него ещё нужно добраться. Помогите перебраться через реку, и я заплачу пятьдесят золотых. Потом сможете вернуться, но я этого не советую. У вас две очаровательные девушки, и они могут попасться на глаза сынку графа. Если уж так хочется на север, то лучше объехать этот участок тракта просёлочными дорогами. Представления можно давать и в деревнях. Убытки будут, зато доедете целыми.
– Интересное предложение, – задумчиво сказала Хильда. – Пожалуй, мы его примем, если набросите двадцать монет. За помощь вам граф может развесить нас всех на деревьях.
– Ладно, согласен. Теперь подумаем, как это проделать.
– Что умеет ваша дочь?
– Она неплохо стреляет из лука и мечет ножи.
– Мы поработаем с её внешностью и проверим мастерство. А что умеете вы?
– Хорошо – только драться.
– Мечом или вообще?
– Мечом лучше, но могу и так приголубить.
– Тогда вы будете борцом в кругу. Никогда не видели?
– Не приходилось.
– Человек становится в круг и предлагает его оттуда вытолкнуть. Тот, кому это удастся, получает вознаграждение. Но за право участия нужно платить. Я не знаю, сколько вы продержитесь, поэтому возможный проигрыш оплатите из своего кармана. Если не понадобится выступать, просто прогуляетесь в нашей компании. Теперь давайте решим с лошадьми. Двух можно запрячь в один из фургонов, но я не знаю, что делать с вашим жеребцом.
– Есть одна мысль, – сказал Рон. – Приоденьте получше одного из ваших парней. Я дам пять монет, а он договорится с хозяином ближайшего трактира, что жеребца перегонят в соседний город. Денег на оплату хватит с лихвой. Обычно в таких случаях дают специальную бирку. А чтобы вашему человеку не тащиться обратно пешком, а нам его не ждать, пусть возьмёт заводного коня.
– Так и сделаем. Давайте ваши деньги за коня и за остальное.
Часа через три цирк матушки Хильды развернулся и покатил в обратном направлении к мосту через Парану.
В обозе с циркачами Буше путешествовали три дня. При этом смогли убедиться, что стража ищет пожилого мужчину с девушкой. Такие пары тщательно проверялись. Циркачи никого не интересовали и беспрепятственно проезжали заставы и городские ворота. В пути дали несколько представлений, в одном из которых довелось поучаствовать Альде. Она ловко метала ножи, попадая в подбрасываемые яблоки.
– Какой талант пропадает, – вздыхала матушка Хильда.
Но пришла пора расставаться. Хильда решила остановиться на зиму в небольшом городе, так как уже не успевали до дождей добраться до нужного места. Отец с дочерью тепло простились с циркачами и углубились в лес.
– Мы заметно приблизились к цели, – сказал Рон, – но уже не успеем до дождей. В этом году они задержались, но эта отсрочка ненадолго.
На следующий день зарядил дождь, который вскоре превратился в ливень. Грязи в лесу не было, но холодная вода пропитала одежду и так намочила лес, что не было возможности разжечь костёр.
– Ходу, дочь! – торопил Альду отец. – Эти дожди будут идти две декады, поэтому нужно найти пристанище. Города отпадают, да и не доберёмся мы до города, раньше околеем. Нужно срочно найти деревню и переждать.
Часа через четыре выехали на уже раскисшую просёлочную дорогу и по ней к вечеру добрались до деревни в три десятка дворов. Остановились в избе старосты, которая была больше других, заняв одну комнату на двоих. Вся одежда, в том числе и сменная, промокла, поэтому пришлось переодеваться в то, что нашлось у старосты. Альду одели легко, а вот на отца, который был крупнее хозяина и его старшего сына, не нашлось ничего подходящего. Он закутался в одеяло и в таком виде сел за стол. Только поев горячий мясной суп, они начали отогреваться.
Деревня, в которой остановились, стояла на свободной земле.
– Кому мы нужны! – говорил отцу староста. – Неужто кто из благородных полезет в нашу глухомань? Сами отвозим герцогу налог два раза за год, нас никто и не трогает. А вы, ваша милость, живите, сколько надобно. Неужто мы не люди? Вам только рады!
Радость мужика была понятна, потому что Буше не скупились и за две декады, которые пришлось провести в его доме, отдали всё серебро. Это время было самым скучным в жизни Альды. Отец хоть беседовал со старостой и мужиками, приходившими посмотреть на необычных гостей, а ей и поговорить было не с кем. Дочерей у старосты не было, а о чём болтать с его женой? Девушка даже начала ограничивать себя в еде, чтобы не растолстеть от лежания на лавке.
– Отъедайся и отсыпайся впрок, – утешал отец. – Нам несколько дней добираться до столицы, а какой отдых в промокшем лесу!
Наконец ливни закончились, и отец решил ехать. Выехали поутру и весь день провели в седле, на ходу перекусив тем, что захватили с собой из деревни. Ночевать остановились в лесу, подобного которому Альда ещё не видела. Огромные ели уходили высоко в небо, полностью закрывая его своими кронами. Стволы деревьев поросли мхом и были опутаны лианами, которые взметнулись вверх на десятки метров в тщетной попытке достичь солнца. Подлеска в этом полумраке не было, не было и травы: всё вокруг поросло мхом. Было холодно, сыро и немножко страшно. По преданиям, именно в таких лесах жили колдуны. Лошадям пришлось скормить последний овёс, который берегли на крайний случай. Отец с дочерью прорвали мох и очистили большую площадку для костра.
– Выдирай до земли, – говорил Рон. – Если загорится мох, мы с тобой здесь и останемся. Вернее, останутся наши обгорелые кости.
– Может, обойдёмся без костра? – предложила Альда. – Поставим палатку...
– Нет, – не согласился отец. – Ночью уже холодно, и к утру без костра околеем. Так что рви мох и не разговаривай.
Когда очистили площадку, долго собирали сучья, а потом зажгли костёр.
– Дров хватит надолго, – сказал Рон. – Положи немного мха, а сверху постелем палатку, получится хорошая перина. На лошадей нужно набросить попоны, тем более что они у нас не кормлены.
Альда лежала на мягкой подстилке из мха, укрывшись одеялом. От костра несло жаром, и ей было тепло. Рядом переминались и вздыхали голодные кони. Девушка смотрела на пляшущие языки огня и думала о том, как сильно изменилась жизнь.
– Ты не спишь? – тихо спросил отец, устроившийся в стороне от костра.
– Пока не сплю. Ты зачем лёг так далеко, холодно же.
– Пока тепло, а когда похолодает, лягу ближе. Дрова к этому времени прогорят, а жара от углей хватит надолго. Вот ты сейчас смотришь на огонь. Это красиво и всё такое, но если из леса придёт опасность, то после огня долго не сможешь ничего различить в полумраке. Поэтому часовые всегда сидят спиной к костру, а те, кто дорожит жизнью, вообще в стороне, как я.