Страница 111 из 250
Глава 30
Уже стемнело, а фонари на улицах столицы лишь немного рассеивали мрак, поэтому, пока Альда добиралась до дворца, от неё никто не шарахался. Редкие в это время прохожие могли разве что обратить внимание на неровный стук копыт хромающей кобылы. Гвардейцы в карауле распахнули для неё створки ворот и впали в изумление. Альда так устала, что не обратила на них внимания. Когда подъехала к конюшне, увидела возле неё много людей, слышались взволнованные голоса и ржание лошадей. Поначалу её не заметили, и лишь когда что-то закричал один из конюхов, все обернулись в сторону девушки и на несколько мгновений застыли, глядя на неё, как на привидение. Двор возле конюшни был освещён светом факелов, и было видно, что Альда с ног до головы залита запёкшейся кровью. Не выпуская из руки волчьих хвостов, она слезла с Бри, стараясь опираться на здоровую ногу. Это послужило сигналом: все взволнованно заговорили, а несколько человек бросились к ней. Конюх взял повод кобылы, а Лани схватила за больную руку, заставив непроизвольно вскрикнуть.
– Ну что ты так хватаешь – больно же, – сказала её Альда и повернулась к конюху. – Посмотрите лошадь, у неё рана на правой задней ноге. Уважаемый Дорн, не могли бы вы отдать кому-нибудь эти хвосты? Я хочу, чтобы их выделали, а то начнут вонять.
– Ты что творишь?! – закричала Лани. – Если не думаешь о себе, подумала бы о сыне!
– Ну задержалась, – девушка попыталась выдернуть больную руку, в которую опять вцепилась девочка. – Мало ли что бывает на охоте.
– Задержалась она! Мы чуть с ума не сошли, а у неё охота!
– Подождите, герцогиня, – протиснулся вперёд Расмус. – Альда, с вами всё в порядке?
– Не совсем, – призналась она. – Ушибла бок и руку, но ничего серьёзного. А кровь на одежде не моя.
– Ясно, что не ваша: в вас её столько не наберётся. Сейчас пойдёте со мной в лазарет. Осмотрю, а заодно и помоетесь, а то в крови не только одежда, лицо всё в разводах. Вы так разделывали дичь?
Она не успела ответить, потому что рядом оказался Джок, взял за плечи, подержал и молча ушёл.
– Я её забираю, – сказал Расмус обступившим Альду людям. – Поговорите потом. Какая рука болит?
– Левая.
Он взял ее за правую руку и потянул за собой.
– Подождите, Расмус, – упёрлась Альда. – Лани, как там Алекс?
– Вспомнила! – с сарказмом ответила герцогиня. – Мальчик начал капризничать и звать маму. Забрала я его у служанки. Сейчас он играется у меня.
– Спасибо.
В лазарете Амели, ругаясь как извозчик, стянула с Альды задубевшую от волчьей крови куртку и бросила у входа.
– Это только на выброс, – сказала она, – такое не отстираешь. Садись, буду снимать костюм. И это, по-твоему, ничего серьёзного? Да с таким надо укладывать в кровать.
Весь левый бок покрывал огромный синяк, на бедре виднелась большая гематома, а на руке красовалась изрядная ссадина.
– Да уж, прогулялась, – пробормотала девушка. – Послушай, Амели, у меня что-то закрываются глаза. Давай я сейчас оденусь, а к вам приду завтра. Мне ещё идти к герцогине за сыном.
– Сейчас обработаю руку и протру лицо, а то напугаешь мальчика. Потом можешь одеваться и проваливать. Ты своей глупостью взбудоражила весь дворец. Уже хотели посылать на поиски гвардейцев!
– Кому я могла понадобиться, кроме отца и сына, чтобы обо мне вспомнили?
– За обедом многие обратили внимание на то, что тебя с сыном нет за столом, но не придали этому значения.
– Я сказала служанке, чтобы ему принесли обед.
– Так и подумали, но, когда вы не пришли на ужин, герцог забеспокоился и спросил Дорна. Управляющий ответил, что ты на охоте, после чего ужин был забыт и начали собираться искать.
– На ночь глядя? И где бы вы меня искали?
– Ты не могла уехать, не попавшись на глаза патрулям, так что гвардейцы нашли бы тебя или твои никчемные остатки.
– Ну ладно, виновата. Не подумала, что в лесу могут быть волки, да ещё такие нахальные. Дома я не охотилась так поздно, а летом от волков нет неприятностей.
– С рукой я закончила, лицо протёрла. Надевай костюм и возьми мою куртку, завтра отдашь. И чеши отсюда, охотница. Глаза бы мои тебя не видели! Да, твоему отцу ничего не говорили, хоть он и выразил удивление и беспокойство в связи с тем, что ты навестила только утром.
Во дворе уже никого не было, а из факелов остался гореть только один. У лестницы ждала Леора.
– Ну ты и учудила, – сказала она Альде. – Надо же было додуматься – охотиться на волков, да ещё сейчас, когда они по-зимнему голодны и не боятся людей! Иди в свою комнату, Лани повела Алекса туда. Дорн распорядился, чтобы тебе принести ужин. Да ты едва держишься на ногах! Давай помогу, а то ведь и до комнаты не доберёшься.
Первым, кто бросился к Альде, когда она с помощью Леоры доковыляла до двери свей комнаты, был сын. С громким воплем «Мама пришла!» он с разбегу прыгнул к ней на руки, заставив пошатнуться и зашипеть от боли.
– Алекс! – Леора взяла мальчика и поставила на пол. – Мама очень устала, плохо себя чувствует и хочет есть и спать. Да и тебе уже пора в кровать. Сейчас тётя Лани уложит и расскажет сказку. Тебе ведь нравятся её сказки? Вот и хорошо.
– Хочу сказку про Золушку, – сделал заказ мальчик, на время забыв о матери.
Лани поморщилась на «тётю», но уложила Алекса и присела рядом на кровать.
Альда с помощью Леоры сбросила сапоги и принялась снимать костюм.
– Ничего себе! – высказалась баронесса, осматривая пострадавший бок. – Кто это тебя так?
– Волки, кто же ещё.
– Неужели они таскали тебя по земле? – недоверчиво спросила Леора. – Следов от зубов не видно.
– Мне не хватало только их зубов, – проворчала Альда и пододвинула к себе поднос с ужином. – Сбил один с ног и сломал лук, пришлось кончить кинжалом. Повезло, что там был мох.
– А сколько их было? – спросила Лани.
– Я убила девять, и двое удрали. Послушайте, имейте совесть! Дайте поесть.
Борясь со сном, она съела хлеб и ветчину, поставила поднос на прикроватный шкафчик и легла спать.
Девушки укутали мальчика одеялом, погасили масляную лампу и ушли.
Утром Альда чувствовала себя почти нормально. Немного болела рука, а синяк начал желтеть. Плохо было то, что желтизна начала расползаться по телу. Даже шея и нижняя часть лица отчётливо отсвечивали жёлтым.
– Красавица, – сказала девушка, осмотрев себя в зеркало. – Точно сегодня буду иметь большой успех. Ну и ладно, не сидеть же из-за этого в комнате. Когда ещё пройдёт эта гадость.
Она занялась Алексом, а потом наскоро привела в порядок себя и вместе с сыном поспешила в трапезную.
Как обычно в последнее время, они вошли в зал одними из последних. Девушка, не поднимая глаз, прошла на своё место, усадила сына и села сама.
– Здравствуйте, Альда, – поздоровался Джок. – Как самочувствие? Вчера вы выглядели очень уставшей. И ещё этот ушиб...
– Здравствуйте, Джок. Всё нормально, за исключением цвета кожи. Когда шла сюда, посмотрела в зеркало. Половина лица была жёлтой, как спелая тыква. Как сейчас?
– Сейчас вы вся такая, но это не страшно. В вашем возрасте синяки проходят быстро, зато слава остаётся. О ваших девяти хвостах уже слагают легенды. Вы встретили патруль?
– Было такое, а что?
– Вами и раньше восхищались в армии герцога, а теперь все говорят только о вас и о вашей охоте на волков. Знаете, как они вас прозвали? Нет? Альда неистовая. А барсы* срочно ищут волчий хвост, чтобы закрепить его в вашу честь на знамени полка.
(* барсы – пехотный полк герцога, эмблемой которого была голова оскалившегося барса)
– Хорошо, что не назвали бешеной. Взрослые мужчины, а ведут себя как мальчишки. Пусть забирают себе хоть все эти хвосты.