Лучше прячься

– Ты любил ее… – эти слова словно яд прожигают мой язык, даются мне с таким трудом, что как только я это произношу, чувствую себя невероятно усталой.

А он улыбается нежно так, пальцами под глазами проводит, стирая мои слезы с лица.

– Дурочка ты, Романова, – выдыхает еле слышно. – И какая с тебя следачка, очевидного ж, не видишь… – смеется, упираясь в мой лоб своим.

– Поехали домой, родная. Я так сильно устал.

Глава 3

Дорога домой проходит в полной тишине. Он держит мою ладонь в своей, то и дело касается ее губами. А я в каком-то полусне нахожусь. Мысли о ребенке постоянно со мной. Я хочу ему сказать о беременности, но… Не сегодня. Пусть эта новость не будет омрачена ссорами и Ольгой.

Кстати о ней…

– Как думаешь, она правду говорит? – слетает с губ, и лишь сказав, я понимаю, что произнесла это вслух.

Не знаю, как теперь Миша отреагирует на разговоры о Данилюк. А мне много, что хочется узнать. Где она сейчас? Отправил ли он ее обратно в Россию? Или она все еще в стране, и собирается дальше мозолить нам глаза…

Миша косится на меня, словно прощупывает мой настрой. Не хочет обострять ситуацию?

– Не знаю пока, ничего не могу сказать. Но это странно все.

– Ты думаешь, она врет?

Шторм кривится. А потом качает головой.

– Она бы не пошла на подобное. Не пошла бы против меня.

– Потому что любит тебя? – едкая ухмылка слетает с его губ. Но я ничего не могу с собой поделать.

Он сжимает мою ладонь, бросая на меня взгляд.

– Это больше не имеет значения.

Хорошо. Пусть так.

– Хочешь услышать мою версию?

Он удивленно косится в мою сторону.

– Было бы здорово, – произносит с теплой улыбкой на губах. – Я все жду, когда вернется следователь по особо важным делам, и разложит мне все по полочкам.

В этот момент мы останавливаемся на красном свете. А я без шуток и об этом сегодня думала. Про все случившееся с Ольгой в России, и про ее версию.

– Она может быть невиновной, – я читаю в его глазах интерес. – Ольга вполне могла оказаться просто жертвой чьего-то заговора.

Миша кивает, явно ожидая от меня продолжения рассказа.

– Когда я осматривала фотографии с места преступления, волосы девушки были длиной чуть ниже плеч. Я еще удивилась, когда у тебя в доме фотографию ее увидела. Вы стояли на берегу моря, а ее волосы были такими длинными, что практически доставали до бедра. Но тогда я решила, что Оля незадолго до смерти сменила прическу…

– Нет. Она не стриглась, – он выглядел напряженным. Задумчиво потер подбородок.

– Ее волосы были длинными, она не стриглась. В день убийства, когда мне дали к ней подойти, я не заметил разницы. Но я был в таком состоянии, что ничего не видел, не помнил. Попросту упустил этот момент из виду…

Вот поэтому Шторм ни разу не додумался усомниться в смерти Ольги. Да и я искренне считала ее покойницей.

– И по поводу Дениса. Возможно, каким-то образом, он узнал о том, что Дробин хочет подставить тебя, что едет к тебе, желая убить Олю и повесить на тебя преступление. Им нужно было загнать тебя за решетку, чтобы там Дробин мог в легкую сломать тебя.

Шторм хмурится. Но просит продолжать. И я продолжаю.

– Денис узнает обо всем, перехватывает Олю и отправляет ее на вокзал. Тебе не успевает набрать, возможно, боится быть раскрытым. Он хочет всеми правдами спасти Олю, ведь для тебя она – самое важное.

Шторм молчит. Только пальцы сильней сжимают руль. Его взгляд устремлен в лобовое, но я знаю, что он внимательно слушает меня.

– Золотарев возвращается к себе домой, возможно, собирает вещи, понимая, ЧТО именно наступает. И вот там его поджидает Дробин. Он хладнокровно убивает Дэна, боясь, что тот расскажет тебе и испортит твой план. Потом, Дробин возвращается к тебе в дом, возможно, уже понимая, что Ольга сбежала… что он там искал? Тебя?

В салоне полная тишина. Мы можем только догадываться, по какому плану следовал Дробин. Но то, что ему пришлось импровизировать – это бесспорно. Если бы не потерянные во время сопротивления лже-Ольги часы, мы бы не смогли узнать, что убийцей был именно Дробин.

– И там, во дворе твоего дома, он видит сестру Ольги… Решив, что это она, он убивает ее. Потом возвращаешься ты, и все дальше по сценарию.

Несколько секунд Миша молча переваривает информацию.

– Все равно это странно. Почему она так долго не давала о себе знать? Почему не вышла на связь с тем же Гаспаром? Почему не набрала Изварина раньше?

– Тут сможет ответить только она, – пожимаю плечами, отворачиваюсь к окну.

Я хочу спросить о том, где она сейчас, но решаю, что это неважно. Шторм выгнал ее, он выбрал меня, пустившись на мои поиски по всему городу. Разве что-то еще может иметь значение? Вряд ли.

Миша заезжает во двор и выходит из машины. Я выхожу следом и поднимаюсь вместе с ним в дом.

Чувствую себя невероятно усталой. Прямиком направляюсь в спальню, в то время как Миша задерживается внизу. Разговаривает с начальником охраны.

В ванной снимаю одежду и бросаю все на пол. Захожу под теплую воду, наслаждаясь ее ощущением на своей коже. Намылив ладони гелем, провожу ими по животу. Интересно, как скоро он начнет расти? Внутри меня сейчас другая жизнь… Это так удивительно, так невероятно…

Высушив волосы и надев теплый халат, возвращаюсь в комнату. Слышу, как льется вода из душевой в коридоре. Шторм не стал меня ждать, отправился туда.

Устроившись на мягком пуфике напротив шкафа с косметикой, наношу на лицо немного ночного крема. Мысли снова возвращаются к сегодняшней гостье. Где она сейчас? Была ли Ольга в этой комнате? Или Русаков выгнал ее сразу же после моего исчезновения? Господи, это так унизительно! Нет, я не стану его ни о чем спрашивать.

Поднимаю глаза, и вижу в отражении зеркала, как он заходит в комнату. Останавливается в проеме, буквально заполняя его собой.

Обернувшись, взглядом на нем застываю. Облизнув вдруг пересохшие губы, поднимаюсь и к нему иду. Он замирает. Глазами своими серыми каждый сантиметр моего тела ласкает. Жадно так скользит, словно истосковался дико.

На нем лишь полотенце, повязанное на бедрах. На торс его оголенный смотрю и вижу маленькие капли воды, стекающие вниз. Ловлю себя на мысли, что хочу слизать каждую из них.

Мой.

Вкусный. Красивый. Сильный. Опасный. Тот, кто выбрал меня. Кто отдал мне свое сердце. Разве я могу позволить забрать его у меня? Разве могу отдать, вручить его ей собственными руками? Два метра чистого, горячего тестостерона. Горячее сердце, и такой сложный характер.

Дырка ей от бублика, а не этот мужчина.

– Иди сюда, – голос свой не узнаю. Севший, хриплый, тихий. А он взглядом своим наглым, голодным по мне скользит. По оголенной коже ключиц, по шее.

Мало мне этого. Хочу полностью его ощущать. Хочу, чтобы как воздух ему была, чтобы ни секунды не мог в разлуке. Каким бы счастливым, каким бы горячим не было его прошлое, я – настоящее. И я не отпущу его никуда.

Тянусь к лямке халата. Неспешно, словно в замедленной съемке. Даю насладиться, играю с ним. А он глаз не сводит с чертового куска ткани. Наблюдает за тем, как развязывается халат, как его полы расходятся, как ткань тяжелой массой падает на пол, оставляя мою наготу совершенно незащищенной.

Я смотрю на него, высоко задрав подбородок. Нет, я не принесла себя к его ногам. Я та, от кого он зависим. И это будет неизлечимая тяга.

Пусть смотрит, пусть впитывает каждый сантиметр меня. Я не хочу больше разыгрывать сцен. Я хочу, чтобы он даже не вспомнил сегодня о своей бывшей. Каждый миллиметр пространства в его голове и сердце займу я. И больше никто.

– Не бойся, я тебя не съем. Иди сюда, – произношу это, а самой так странно. Никогда еще не командовала им. Шторм не позволял. А сейчас я хочу показать ему, что и я умею быть сильной.

Он смеется. И в этом смехе столько страсти и желания обладать. Им буквально воздух пропитан.