Страница 9 из 14
– Брат хозяина? – хмурюсь.
– Да, старший, но вообще-то они близнецы. Очень похожи.
Мое сердце сжимается в нехорошем предчувствии.
– И как же вы их различаете?
– Так Виктор Данилович носит бородку, а Владимир Данилович всегда гладко выбрит.
У меня на секунду темнеет в глазах. Прислоняюсь к стене. Не хочу думать об этом, но мысли сами собой возвращаются в тот день, когда я подписала договор с Барковским В. Д. А затем перепрыгивают на ту ночь в отеле…
Я не видела его лица. Сначала он был в маске по губы, потом скрывал лицо в темноте. Но одно могу сказать в полной уверенности: никакой бородки не было!
Горничная уходит, а я потрясенно опускаюсь на край кровати.
Что же это получается?
С кем я подписала договор? С кем была в отеле? И, самое главное, чьего ребенка ношу?
От этих бразильских страстей мне становится плохо. К горлу подкатывает тошнота, а голову лезут нехорошие мысли: закрытый особняк черт знает где, глушилки, прослушка телефона…
У этих людей достаточно денег, чтобы не только купить себе матку, как сказала Анна, но и стереть с лица земли любого, кто посмеет им угрожать.
Если этот Владимир прятал свое лицо, то лучше мне молчать и делать вид, что я ничего не знаю. Буду сидеть на ужине, улыбаться и кивать. И не стану смотреть в его сторону! А то еще сознание потеряю от страха.
Вскоре сигнал телефона напоминает, что пора собираться.
Мне не хочется идти на этот ужин. Хочется забиться в нору, забаррикадироваться в этой комнате и никого не впускать. Но я заставляю себя подняться.
Почему я вообще испугалась? Это какой-то иррациональный страх, не поддающийся логике. Мне же еще никто ничего плохого не сделал! Наоборот, Стас обращался предельно вежливо, Эльвира приняла радушно, слуги не хамят.
И все равно, все внутри сжимается в морозный комок. Ничего не могу с этим поделать.
Да еще в голову лезут слова Анны: он сотрет тебя в порошок. Почему она так сказала? Что она знает об этих людях?
Смотрю в расписание. Встреча с врачом в понедельник. Вот тогда и расспрошу ее хорошенько, а пока буду держать эмоции в узде. Чтобы никто не задавал лишних вопросов.
Приняв душ, надеваю отложенное платье. Расправляю складки. Смотрю на свое бледное лицо в зеркало и думаю, краситься или нет. Но все же наношу легкий макияж.
Я уже готова, когда за мной приходит Надежда. От волнения у меня ладони потеют. Горничная замечает, что я нервно сжимаю юбку.
– Расслабьтесь, – улыбается она, – не надо нервничать. Если вас пригласили на ужин, значит доверяют.
Ага, знала бы она, почему я нервничаю!
Почти не дыша, переступаю порог столовой.
За огромным столом сидят Эля и Виктор. Я понимаю, что это он, по короткой темной щетине на подбородке.
Мужчина с любопытством разглядывает меня. Так не смотрят на того, кого видят не в первый раз.
Значит, со мной был не он!
От этой мысли я густо краснею и отвожу глаза. Так неловко. Неужели и ребенок не от него? Какая мне разница! Плечи шире – и вперед. Меня не должны волновать чужие семейные тайны!
– Добрый вечер, – приближаюсь к столу.
Виктор сидит в торце, Эльвира по правую руку от него. Второй прибор стоит на другом конце стола, напротив Виктора, а третий – напротив Эли. Она кивает, чтобы я села именно там.
Мне приходится обойти стол. Темный взгляд Виктора скользит по мне, вызывая мурашки. Мужской, заинтересованный взгляд.
– Ох, Катерина. Хорошо, что ты к нам присоединилась, – улыбается Эля, когда я сажусь и кладу телефон рядом с собой. – Мы как раз обсуждаем детскую комнату. Да, дорогой?
– Милая, у тебя хороший вкус, обустраивай, как хочешь, – говорит Виктор, продолжая разглядывать меня.
– Ну как я могу без тебя? – она строит ему глазки и хлопает ресничками.
– Хорошо, Эля, съездим на выходных, – хмуро говорит он.
– Здорово, – она довольно откидывается на стуле и переводит взгляд на меня.
Вот не знаю почему, но мне не по себе. Вроде ж милая женщина, но когда смотрит, аж дрожь берет.
Телефон Виктора вибрирует, и он отвлекается на него.
Слуги приносят еду. В основном салаты и мясо. Виктор первый набирает себе, а затем и мы с Элей.
За ужином хозяева расспрашивают о моем состоянии. Я стараюсь не вдаваться в подробности, чтобы лишнего не сболтнуть. Но мне очень любопытно, знает ли Эля, что не Виктор со мной заключал договор?
– Кстати, ты можешь с Катей посмотреть мебель для детской, – внезапно говорит Виктор.
– Почему это? Я хочу с тобой.
– Она женщина, вдвоем вы лучше поймете, что нужно ребенку, – поясняет он и переводит взгляд на меня взгляд. – Ведь у нее уже есть дочь.
– Ах, да, – Эля тоже смотрит в мою сторону. – Расскажите про вашу дочь.
– Ее дочь здорова, – морщится Виктор. – Никаких болезней.
– Я не об этом спрашиваю. У вас есть фото? Покажите ее.
– Хорошо, – беру телефон.
Модель старенькая, не чета айфону в руках Виктора. Листаю фотографии и показываю Настю Эльвире. Та рассматривает мою дочь на экране.
– Миленькая, – кивает. – Надеюсь, у нас такая же будет. Хотя Виктор хочет мальчика.
Он хмуро смотрит на нее, а мне становится не по себе. Эля что-то воркует про то, как она будет рада ребенку.
Я же не могу отвести взгляд от четвертого прибора. Где же Владимир? Что он скажет, когда увидит меня? Сделает вид, что мы не знакомы?
Глава 7
Ужин продолжается. Неловкость, повисшая в воздухе остается, но, похоже, испытываю ее только я. Виктор и Эля спокойно едят, моя компания их не смущает.
Я же ничего не могу с собой сделать. Кусок в горло не лезет, а взгляд раз за разом возвращается к противоположному концу стола.
У Виктора снова вибрирует телефон.
– Отключи уже! – недовольно морщится Эля. – Поесть спокойно не дадут!
Меня нагоняет запоздалая мысль: тут же мобильная связь не работает! Как ему звонят? Может, через домашний вай-фай или у хозяев есть своя защищенная линия?
Надо будет спросить после ужина…
– Это важный звонок, – оправдывается Виктор.
– У вас братом все звонки важные, – фыркает его жена. – Вон, Вова даже не соизволил спуститься к ужину! Тоже занят чем-то важным?
Она тормозит одну из горничных:
– Ирина, напомните Владимиру Даниловичу, что у нас семейная встреча.
При упоминании этого имени у меня по телу бегут мурашки. Думала, что смогу спокойно поесть и улизнуть из-за стола, пока этот таинственный Владимир придет. Но, похоже, вряд ли это удастся.
Прислушиваюсь к голосу Виктора, который говорит по телефону о каких-то поставках. Нет, это точно не он был в маске. Тембр другой. Даже думать не хочется о том, во что я ввязалась.
Постепенно за столом воцаряется спокойствие атмосфера. Пара общается на свои семейные темы. Обсуждают какой-то благотворительный вечер, родителей, которые должны вернуться из-за границы. Эля опять поднимает разговор о вещах для ребенка, но Виктор умело переводит тему. Я же сижу молча. Все же незнакомые люди. Общаться не о чем.
На середине ужина, когда подают десерт, из гостиной в столовую кто-то входит. Я сижу спиной к этим дверям, но всей кожей чувствую появление нового человека. Это не прислуга: горничные носят блюда через арку.
Виктор поворачивает голову в сторону вошедшего и хмурит брови. Эля опускает вилку и поднимает глаза. Смотрит мне через плечо. На ее лице всего на миг появляется странное выражение, но она тут же умело берет эмоции под контроль.
А у меня почему-то цепенеет все тело. Не могу заставить себя оглянуться. Так и сижу, уставившись в свою тарелку и вслушиваясь в тихие шаги за спиной.
Наконец, искоса замечаю мужчину. Он высокий, в свободных штанах, небрежно повисших на бедрах, и темно-коричневом свитере.
Мой взгляд прикипает к его лицу.
Владимир. Ошибиться невозможно. Он копия брата, только, как и сказала Надежда, гладко выбрит. А еще волосы: у Виктора они чуть светлее и длинная челка тщательно зачесана назад, а у Владимира дерзко падают на глаза.