Страница 5 из 17
Мало кто задумывается, что человеческое тело – это, по сути, биокомпьютер, который работает на электричестве, создаваемом за счет пищи. Мне кажется, даже душа – это сгусток чистой энергии, иначе как бы она могла существовать вечность. Просто восприимчивость у каждого своя, различная. К примеру, у меня – избыточная. А Ульянке даже электромагнитные бури пофиг, везет же! Между нами ни разу не искрило, поэтому я привычно схватила ее за руку, не волнуясь о том, что ударю током.
Время шло, напряжение нарастало, но ничего экстраординарного больше не происходило. Окружившие нас то ли роботы, то ли такие вот инопланетные живые твари после отправки в свободный полет самолетов, словно это обычный мусор, неожиданно замерли, а затем с едва слышным шелестом сложили конечности и опустились плоским брюхом на пол. Теперь эти жуткие монстры походили на отполированные до блеска черные камни.
Прошла минута ожидания, твари больше не двигались, а любому страху наступает предел, когда уже плевать на все. Рядом с нами стоял такой же кудрявый, как и я, мужчина. Он первым решился сделать хоть что-то: медленно двинулся к этим «камням», присел рядом с тем, что помельче, наверняка намереваясь его потрогать.
Я закусила губу до боли, но не сводила глаз со смельчака, невольно заражаясь его любопытством, и вздрогнула от внезапно раздавшегося грозного шипения:
– Игорь, тебе что – больше всех надо? Куда ты опять лезешь?
Видимо, это его супруга переживала за него. Но кудрявый Игорь ткнул в черный полированный «камень» пальцем и тут же отдернул, потому что между ними сверкнула искра.
– Ты совсем идиот? Дома всю технику угробил, думаешь, и здесь выйдет? А если они из-за тебя сейчас, наоборот, оживут снова? – рыкнула паниковавшая дамочка.
– Я, конечно, очень статичный, но не настолько, чтобы оживлять технику, – нервно, но с веселой улыбкой ответил Игорь.
Как интересно! Рыбак рыбака видит издалека, как говорится. И увидела я «рыбака» с такой же неудобной способностью, как у меня. Очень странное совпадение. Всегда считала себя особенной.
– Уверены, что технику? – уточнил Глеб, внимательно наблюдая за действиями Игоря.
Хороший вопрос. Неужели эти насекомые все-таки роботы? А выглядели – как живые! Игорь уже без опаски чуть ли лицом на пол лег, рассматривая со всех сторон неопознанный живой-неживой объект, и комментировал:
– Свод холодный, слишком… Хм-м-м… Гладкий. На ногах при близком рассмотрении четкие специальные сочленения, чтобы в разные стороны загибались и фиксировались.
Постучав по панцирю, Игорь радостно, как-то по-детски нам улыбнулся:
– Не двигаются!
Чем успокоил большинство людей. Когда все поняли, что роботы не шевелятся, стали понемногу отходить от шока. Давление на мой мозг ослабло, я с едва слышным стоном выдохнула от облегчения.
Улька, глянув на меня с сочувствием, тихонечко шепнула:
– Видишь, Ир, ты не одна такая. Этот мужик тоже искрит.
– Да, но я не…
– Ты боялась, что мы упадем, а нас вон пришельцы украли. В общем, со всех сторон не угадала. Зря боялась.
Ответить подруге, которая в этой кошмарной ситуации пыталась отвлечь меня, не успела. Толпа дрогнула, в следующий момент в сторону сиротливо брошенных у трапа мертвых тел кинулись родные и близкие. Глеб кивком попросил нас с Улей остаться на месте и последовал за ними к жуткой неподвижной «свалке».
Вскоре под причитания и стенания близких выяснилось: восемь тел однозначно мертвые, а вот одно – живое, без сознания. Правда, на затылке у него внушительная шишка. Как констатировал пластический хирург Владислав Штольман, плохой признак, но главное – мужчина жив.
Потом был совет, мы с Улей слушали, как Глеб и другие мужчины советовались, что делать с погибшими. Это было сложное решение. В нынешних условиях ни похоронить, ни кремировать их невозможно, а носить с собой – глупость. Поэтому тела просто уложили рядком посреди ангара и накрыли лица тем, что под руки попалось.
Восемь мертвецов… Интуиция подсказывала, что это лишь начало!
Пока мы возились с погибшими, спасшиеся разбирали багаж, кто-то искал свой, кто-то копался в бесхозных чужих чемоданах в поисках теплой одежды. Это было понятно и, наверное, правильно: здесь холодно, словно веяло дыхание космоса… или смерти. Под присмотром капитанов обоих самолетов, Майкла Кроули – боинга и Дерека Сандерса – суперджета, собрали всю еду, воду и другие полезные вещи. Сначала все пассажиры от мала до велика жадно присосались к бутылкам с водой – бешеные перегрузки, жар и холод буквально иссушили людей. Мы с Ульянкой тоже сперва напились и Глебу передали бутылку, чтобы напился, затем помогали тем, кто горевал, потеряв родных.
Возможно, скоро мы все погибнем и будем завидовать тем, кого смерть забрала сразу. Но как оставаться безучастной к чужому горю? Я сочувственно гладила по плечу безутешную женщину, оплакивавшую своего мужа, осторожно подносила бутылку с водой к ее губам, говорила слова поддержки, слабо в них веря. Слушала громкие голоса Глеба и капитанов, отдававших команды. Одним из приказов устанавливался жесткий запрет на бесконтрольное потребление пищи и воды. Грустно вздохнула, понимая, что, видимо, еды собрали мало. Надолго нам не хватит. И это страшно. Страшно, что будет потом, когда она закончится.
Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я рассматривала колоритных пассажиров из суперджета. Судя по их внешнему виду и багажу, группу музыкантов. Наверное, какие-нибудь рокеры, очень уж специфически выглядели: длинноволосые, худощавые, некоторые с подведенными глазами, в кожаных штанах с заклепками, «расхристанных» рубахах, с цепями на груди. Вокруг них стояла куча чемоданов, чехлы и коробки с барабанами и гитарами. Бедные, что они с ними будут делать?
Не успела развить эту мысль, как вдруг роботам будто команду кто отдал. Неподвижные все это время «камни» зловеще поднялись, расправив «умные» лапки и начали вновь загонять нас в круг, подталкивая к нам разбросанный багаж. В пришедшей в движение толпе я на миг потеряла из виду Ульяну, к которой рванула, когда роботы зашевелились. Глеб вовремя поймал меня крепкой рукой и недовольно проворчал:
– Сказал же, быть рядом.
И подтолкнул в объятья подруги. А люди вокруг возмущенно кричали, толкались, сбиваясь в кучу. Страх и чужие эмоции вновь хлестнули меня по вискам электрическим разрядом. Но все резко стихло, стоило ожившим тварям грозно поднять передние лапы и выпустить щетинки. По ушам ударил низкочастотный звук. Я закричала, рядом застонала Ульяна. Боже, что это? Я видела, как и остальные несчастные, хватаясь за уши, загибались от разрывающего мозг гула.
Но вскоре вновь наступила тишина, в которой особенно остро слышались судорожные вздохи и всхлипы людей.
– Скорее всего, это было «вежливое» предупреждение, – просипел рядом Глеб.
– Внимание, чтобы обошлось без жертв, предлагаю всем подчиниться! – взял слово Майкл Кроули, его голос был злым и хриплым, звучал как приказ, а не просьба. – Не сопротивляйтесь роботам! Следуйте их указаниям!
– Что они хотят? – выкрикнул кто-то в толпе.
– Мне кажется, чтобы мы куда-то шли, – предположил «контачивший» с роботами Игорь.
Он оказался прав. Твари, вынудив схватить багаж и переноски с ранеными, кошмарной черной массой выдавливали нас из ангара. Шаг за шагом мы медленно двигались в сумрачный тоннель.
– Нам «тактично» намекнули воспользоваться чьим-то гостеприимством и «любезно» показывают, куда тащить свои задницы и барахло, – сухо прокомментировал Глеб, сверля взглядом ближайшего огромного, в половину его роста, монстра.
Наш не то строитель, не то спасатель, обремененный лишь кейсом, помогал Кроули, везущему тоже только один чемодан, поддерживать Кристину, которая хоть и пришла в сознание, но на ногах держалась с трудом от головокружения и тошноты.
– А вдруг нас свои попытаются спасти… а мы уйдем отсюда. Где потом искать будут? – подросток, насмотревшийся голливудских фильмов, не терял надежды.