Страница 8 из 25
– Похищение людей очень далеки от твоей специализации, – сказал я ему в спину. – Или ты её поменял?
– Ишь ты! – удивлённо сказал один из самых неприятных клиентов в моей практике. – Знакомая? Мишка, хватит возиться с сумкой! Сними с неё линзы!
– Шеф, здесь камни! – взволнованно сказал добравшийся до алмазов Мишка. – Всё понял, снимаю!
Бросив мою сумку на сидение рядом с собой, он протянул руку и сорвал с меня очки.
– Шеф! – прошептал амбал парой мгновений позже, боясь пошевелиться. – Эта инопланетная блядь воткнула в меня ствол! Без дураков. Слушай, не вздумай выстрелить…
– Все спокойно сидят и не дёргаются, – сказал я, поворачивая голову к бугру с водителем. – Дёрнетесь, и я кончу и его, и вас обоих: моего проворства на это хватит. А будете паиньками, поговорим и разойдёмся.
– Мы так и хотели, – дрожащим голосом ответил бугор. – Ничего бы тебе не сделали.
– И не сделаете. Вы, Никита Сергеевич, по-прежнему принципиально не носите ствола? Похвально. Тогда пусть ваш водила, пока нет ментов, прижмётся к бордюру и осторожненько протянет мне свою пушку рукоятью вперёд.
«Грач» перекочевал от водителя на заднее сидение.
– Больше ничего нет? – спросил я шофёра. – Тогда давай сюда магазины, все, какие есть.
– У меня тоже есть пушка, – напомнил о себе Мишка, вызвав бешеный взгляд бугра. – Парабеллум.
– Ты, голубь, сиди, – сказал я ему. – Сейчас будет твоя очередь. У тебя есть ещё что-нибудь, кроме волыны?
– Есть «авторучка» за сидением! – с готовностью ответил он. – Только она палёная.
– Мишка, падла, убью! – с ненавистью сказал бугор. – Дерьмо!
– Зря вы так, шеф! – убеждённо сказал тот. – Посмотрите ей в глаза! Она же видит нас насквозь. На фиг нужно связываться с пришельцами! Ну что для нас какой-то двухтысячный, тем более палёный!
– Жадный вы, Никита Сергеевич, – укоризненно сказал я двойному тёзке уже почти забытого генсека. – Нужно делиться! Вы даже не представляете, как вам всем повезло! Мало того что отпущу живыми, так ещё дам на прощание ценный совет. Не стоит соваться к Татьяне Скворцовой. Она ничего не знает, а в квартире нет никаких тайников. Зачем они, если есть я? Скворцов помог не только вам, но и мне, а я, в отличие от вас, ценю услуги. Так вот, если хоть кто-то из вас… Дальше продолжать? Мне ваши секреты до одного места, и их никто никогда не узнает. А ваша жизнь… Одним словом, попробуйте, и вам после этого не поможет и зона. Я ясно объяснила?
– Куда яснее, – мрачно сказал бугор. – Мы-то к ней не полезем, но кто нам поверит в этот бред?
– Она скоро избавится от квартиры и уедет к родителям. Надеюсь, к ней туда никто не поедет. Это будет верхом идиотизма, а мне потом гонять вас по всей России.
– Что будешь делать? – спросил он.
– Потерпи немного, сейчас расстанемся, – пообещал я. – Миша, доставай свою «авторучку».
Парень полез за сидение и вытащил брезентовую сумку, в которой что-то звякнуло.
– Клади туда же свой антиквариат, – скомандовал я. – Только осторожненько! Повернёшь ко мне стволом – и ты покойник. Ясно? Магазины положи в сумку, и этот ствол с боеприпасами тоже. Мою сумку тоже положи в брезентовую. А теперь все, не делая резких движений, выйдете из машины и постоите вон в том месте. Не бойтесь, мне не нужна ваша тачка. Сейчас займу место водителя, отъеду к входу в парк и там брошу. Из вас я доверяю одному Мишане. Вы люди нервные, а про честное слово только читали в сопливом детстве. Если дёрнитесь, буду стрелять. Вас я в любом случае завалю, но придётся уходить раньше времени, а это нарушит мои планы. Ничего, вам здесь ходьбы на пять минут, а мне хватит этого времени. И помните о том, что я сказала.
Высадив криминальную троицу, я, как и обещал, доехал до одного из боковых входов в парк Горького, забрал с заднего сидения брезентовую сумку и вышел из машины. В мире эльфов у меня было совершенно неопределённое положение, поэтому посчитал, что захваченное оружие не помешает. Это решение чуть не стало последним в жизни, но откуда мне было знать, что массы отправленного и возвращаемого тел не должны сильно отличаться? Ни один из магов об этом не сказал! Элегантно одетая дама с не очень чистой брезентовой сумкой через плечо в другое время привлекла бы к себе больше внимания, но в самый разгар рабочего дня глазеть на меня было особенно некому. Денег на покупку билета у меня не было, поэтому прошёл так. Билетёр на меня не отреагировал. Или зачитался своей книгой, или у меня получилось отвлечь его с помощью хилых зачатков магии в теле принца. Хотя какой теперь принц! Захочет семья Повелителя оставлять это тело мне или нет, но другого обитателя в нём не будет! Стоп, что-то я не то подумал! Если кто-то однажды поменял в этом теле сознание, что мешает поступить так ещё раз, выгнав из него теперь уже меня? По-моему, ничего. И что это меняет? Оставаться здесь и всю жизнь скрываться? Хрен это поможет! Оскар собирался вернуть принца, не спрашивая его желания, лишь бы тот был жив и в сознании, а это значит, что от меня вообще ничего не зависит. Останусь здесь и умру. Вряд ли маги эльфов побеспокоятся о наглеце, укравшем тело принца. Так, пора работать, пока до меня не добрались брошенные урки. Я очень удивился бы, если бы у них не осталось какого-нибудь ствола в загашнике, а пальнуть из-за кустов много ума не нужно. Они напуганы, но страх имеет обыкновение проходить. Оторвут за дурость яйца Мишане и пойдут смотреть, куда подевалась наглая инопланетянка. Вот будет весело! Положив на лавочку набитую оружием сумку, я достал из правого кармана брюк коробочку наподобие тех, в которых хранят кольца. В нём и лежало кольцо с блеклым невзрачным камнем. Надо было дать сигнал о том, что пора возвращаться. Чертыхаясь, я разрезал один из пальцев специально заточенной для этого кромкой кольца и капнул несколько капель крови на камень. От былой невзрачности не осталось и следа. Камень засветился яркими красными вспышками, чем привлёк ко мне внимание двух девушек с детскими колясками. Зажав кольцо в одной руке, а сумку с оружием – в другой, я закрыл глаза, и в следующий миг сильный удар погрузил в беспамятство.
Очнулся уже в постели Кирена. Боли не было, даже когда приподнялся и свесил ноги с кровати. Ковёр с гантелями исчез, но всё остальное было на месте, в том числе и столик, который взял из гостиной. Было утро, но я так и не удосужился узнать, как измеряют время здешние часы, поэтому положение их стрелок ни о чём не сказало.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил стоявший в дверях отец Кирена.
Я задумался и не заметил, как он вошёл, поэтому вздрогнул от неожиданности и, вскочив на ноги, почтительно поклонился.
– Благодарю Повелителя! – ответил я. – Чувствую себя нормально.
– Недавно ты называл меня отцом, – с горечью сказал он. – Как умер Кирен?
– Он не пожелал принять правила чужого мира, за что и поплатился. Моя сестра пыталась уберечь вашего сына, но что для него значат слова какой-то женщины! Его, а заодно и моё тело, убили двумя выстрелами в голову. Это случилось до того, как мы попытались провести обратный обмен.
– И что мне теперь с тобой делать? – спросил он. – Не подскажешь?
– Очень не хочется прожить чужую жизнь! – глядя ему в глаза, сказал я, – но умирать не хочется ещё больше. Не знаю, решайте сами.
– Я решу, – пообещал он. – Железо, которое было при тебе и привело к несчастью, – это оружие?
– Это ручное оружие моего мира, – ответил я. – Но мне никто не объяснил, что его нельзя брать с собой.
– Брать можно всё, – сказал он, – только маги должны знать об изменении веса, иначе получится, как с тобой. Тебе залечили восемь переломов. Ладно, ты изображал моего сына, вот и продолжай это делать дальше, пока я не решу иначе. Мой маг заложит в твою голову много нужных сведений, включая образы знатных дворян Ахрамии и краткую характеристику их родов. Потом отдельно пройдётесь по тем, с кем у сына были особые отношения. Заодно подучишь этикет, фехтование и всё остальное. Я вижу, что ты через боль немного развил это тело, значит, в тебе есть то, чего не было у Кирена, – настойчивость и воля. Трудись и дальше, это не будет забыто. Тебя привлекут к поиску заговорщиков, а оружие чужого мира принесут в твой арсенал. Нам оно не нужно, а ты умеешь им пользоваться и не скоро станешь полноценным бойцом. Может, оно тебе пригодится. Одевайся и иди завтракать, а то всё остынет.