Не зли училку!

Маринка с недоумением на меня смотрела.

– Эй… ты же тут аватар хозяйки этого бардака? Иди, принимай подарочек.

– Не пойду, – упёрлась я, – он грязный, кровавый и плохой. Слышала! Кстати, а вдруг это ещё какого-нибудь принца сюда занесло? Иди сама, ты же хотела за ними поохотиться.

Утробный вой заставил Маринку побледнеть и попятиться. Я как-то тоже не слишком хотела изображать сестру милосердия в милом чепчике, сострадательно сидящую над страдальцем.

Оказалось, под кроватью полно место, если вдруг резко захочется спрятаться. Пыли тоже много. Но ради того, чтобы не сталкиваться с неожиданным пациентом, можно и потерпеть.

Грязные тряпки, заменяющие полог, болтались прямо перед носом.

К сожалению, не менее грязные ботинки тоже остановились напротив.

– Мне нужна помощь, – услышали мы глубокий спокойный голос.

А мне-то как нужна помощь!

– Я не причиню вам вреда.

Завхоз врать не будет. Вот если бы он этого типа встречал более радостно, возможно, я бы и вылезла из-под кровати.

Полог дёрнулся и пополз наверх. Вместе с кроватью. Подняв голову, встретилась взглядом с очередным амбалом.

В этом мире все такие габаритные?! Ну хоть не в шортах и не в переднике извращенца, уже радует. Степень волосатости пациента оценить не получилось.

– Марина, – сказала я, толкнув локтем зажмурившуюся коллегу, которая лежала, воображая себя невидимкой, – похоже, в этом мире конкретная напряжёнка с прекрасными принцами.

Амбал, особенно не напрягаясь, держал железную кровать одной рукой.

Другая рука у него висела плетью, с пальцев капала кровь.

– Мне нужна целительница, – вежливо ответил раненый, – я могу заплатить.

Монеткой со знакомым профилем? Делать нечего. Пришлось вставать. И тащиться в операционную.

Не успевшая соскучиться мышь приподняла голову, сонно моргая глазками. И снова уткнулась в тряпки. А я указала клиенту на родильное кресло. Оно же операционный стол. И, глубоко вздохнув, крикнула в открытые двери:

– Завхоз, срочно! Любой алкоголь. Покрепче!

– Натали, ты уверена? – шёпотом спросила Маринка,– я бы и сама употребила чего-нибудь покрепче. Но тут столько всего странного. Сопьёмся нафиг.

– Это для дезинфекции, – ответила я, – возможно, для анестезии. Но ход твоих мыслей мне тоже нравится.

Хмурый клиент на родильном кресле встрепенулся, прислушиваясь.

– Мадам, а вы собираетесь употребить превосходный эльфийский ром, которым булькает ваш завхоз за дверью, до того, как меня будете лечить, или после? Вопрос шкурный, сами понимаете.

Однако. Мне бы такой слух! И нюх. Чтобы узнавать, что делает тот мутный тип, который у Чокнутой Эльфы числится завхозом, за три двери.

А вот как раз и дёрганый до невозможности заведующий хозяйством. Который часть этого хозяйства нежно нянчил в руках. Огромная бутыль из тёмного стекла намекала на большое количество напитка.

Выдернула пробку. Вдохнув пары, закашлялась.

– Прости, мужик, похоже, до лечения… Тут такая ядрёная штука – хватит понюхать, чтобы опьянеть.

– Нюхайте поменьше, – посоветовал заинтересованный в качестве лечения пациент.

Интересно, кто ему в этом лесу так качественно прочитал лекцию о вреде алкоголя? Нашему любимому 9 Б такого бы убедительного лектора пригласить.

Но оттягивать дальше было невозможно. Кровь продолжала струиться с неподвижно висящей руки пациента, уходя по узким желобкам в подвал. Надо же, как продумано! Однако лицо амбала уже приобретало нежный сиреневый оттенок.

Маринка, подойдя к пациенту, вытерла ему вспотевший лоб куском относительно чистой материи. Тот молча следил за ней большими карими, как у щенка, глазами.

– Ну, волшебный ноготь… Не подведи, – пробормотала я, и, прежде чем прикоснуться к мужику, обильно полила пострадавшую руку душистым элем. пары которого немедленно окутали комнату. Ароматная дрянь, надо же! Будто целый луг щедро рассыпали по операционной. Сдобрив сверху спиртом..

Завхоз, увидев такое расточительство драгоценного продукта, подскочил, чтобы отобрать у меня бутыль. Но наткнулся на мой взгляд искоса, и предпочёл стонать неподалёку.

– Это же для особого случая! – высказал претензию он, трагическим шёпотом.

– А это не особенный случай? – возмутилась я бессердечием завхоза, пожалевшего капельку эля для раненого.

– Бродячая больная псина – точно нет! – заявил он, и гордо удался.

Замерев, мы с Маринкой посмотрели друг на друга. Потом на пациента. Тот смотрел на Маринку. Затем лизнул ей руку.

– Фе-е-е! – поёжилась та, отшатываясь, – коллега, похоже тут сложный случай. Тыкни его ногтем, и пусть уходит. Кровь, кстати, остановилась.

Мужик поднял раненую руку. Пошевелил задумчиво огромными пальцами. Мы завороженно смотрели. Не знаю, о чём думала подруга. А я прикидывала, сможем ли мы быстро выскочить за дверь. Если кое-кто неожиданно взбесится.

– Спасибо, мадам, – вежливо сказал пациент, – эльфийский эль действительно закрыл рану, и я смог восстановиться.

Да на здоровье.

Я выразительно посмотрела на дверь, потом на мужика. Рада, что не пришлось его трогать, даже ногтем. И на заметку – уточнить у завхоза, сколько эля есть в запасе. Отличная штука, оказывается. Столько возможностей!

– Могу отработать своё лечение, – предложил пациент.

Похоже, монеток на этот раз не будет.

– С ближайшей охоты принесу вам отличную оленью тушу, – продолжил мужик, вскакивая с кресла и по-собачьи встряхиваясь.

– За еду не работаем, – хмуро сказала я, представив, что придётся возиться с сырым необработанным мясом, отделяя от него рога, копыта и шкуру, – можете просто уйти.

По виду пациента было понятно, что как раз уходить он и не хочет. А я всерьёз задумалась, не пора ли мне полировать скальпель. Демонстративно. Чем я и занялась, медленно проводя по острому ножу не менее острыми ножницами.

Пока у меня бесцеремонно не выдернули из рук железки.

– Не, – сказал амбал, профессионально проверив на остроту инструмент, – такой ерундой вы оленя не разделаете.

– Спасибо за совет, – прошипела я, оторопело глядя на скальпель, мелькающий перед моим носом. И отошла подальше.

Маринка задумчиво смотрела на амбала, прищурившись. И отволокла меня за рукав в сторонку.

– Давай его себе оставим? – предложила она шёпотом, оглядываясь.

Отличное безумное предложение. Давайте, конечно. Безумная Эльфа, когда вернётся, будет рада пополнению.

– Ну Натали, ему же явно некуда идти!

Кажется, незнакомец подслушивал даже широкой спиной.

– Нельзя же просто облить человека элем, и выставить за порог! А вдруг осложнения будут? Тебе койки жалко палатной?

– На нём всё зажило, буквально, как на собаке! – не менее жарким шёпотом ответила я, – он явно не нуждается в нашем лечении.

Бывший пациент кашлянул, привлекая внимание.

– Мадам, не хочу вас отвлекать от вашего совещания, но у меня, кажется, жар…

Маринка развела руками, выразительно на меня глядя, и подошла к мужчине.

– Да он горит! – охнула она, приложив руку к послушно подставленному огромному лбу.

После чего её снова лизнули в запястье, не отрывая печального карего взгляда от лица девушки.

– Ладно… – сдалась я. Не выгонять же его, действительно, в ночь. – Завхоз! Чистое постельное бельё. И ужин.

В двери замаячил изумлённый завхоз.

– А…

– Без «А», – прервала я его, – отведи к крайнюю палату, я пока поищу, что здесь может быть жаропонижающим.

– Топор, – буркнул завхоз, – один удар по башке – и у оборотня жар быстро пройдёт. У них тело всегда горячее. Прежняя хозяйка бы даже смотреть на него не стала, выгнала. А тут – ужин, чистые простыни. Эль извели! Кто же откажется уходить от такого сервиса. У нас своей еды осталось – всего ничего. Хозяйка запасов не сделала. На ужин – овсянка. Завтра и её может уже не быть – крысы, знаете ли, тоже ужинать любят.

Я широко открытыми глазами посмотрела на симулянта. Оборотень?!