Страница 76 из 154
Пролог
Она спала и видела сны: в этих видениях спящая видела себя на охоте, пируя среди компании гоблинов, или, наоборот, в роли добычи. Десятки образов наслаивались друг на друга, отдавая свои эмоции и мощь.
Изменённый лес жил своей жизнью и не обращал внимания на тех паразитов, что присосались к нему, высасывая его кровь и силу. Ведь больше всего они хотели жить. Как угодно, но не отправиться в небытие. Боги, вампиры, драконы, эльфы и гоблины — множество тварей ютилось в самых тёмных и насыщенных скверной углах чащобы.
Изредка сон Древних прерывался, и тогда начинались собираться орды монстров, желающих продолжить древнюю войну. В один из таких дней дрогнули веки спящей, когда пришли ощущения растекающегося по жилам огня. А после яркий образ испуганных, но горящих решимостью серых глаз над впившимся в шею шприцем. Потом пришло настоящее пламя, и следом за ним адская боль.
Отбросив неприятный образ, спящая увидела другой. Всё те же серые глаза, горящие бешенством. И копьё, несущее смерть в его руках. Боль.
Следующая картина. Усыпанная трупами поляна, на которой спина к спине дерутся израненный дракон и всё тот же воин. Боль.
Дым пожара, не дающий дышать. Рывок на свободу к чистому воздуху встречает на своём пути меч. Непонимание и тьма.
Закованные в латные рукавицы руки разрывают мелкие тела, кровь мутит разум, просыпается голод. Зубы впиваются в сладкое мясо, жадно сглатывая текущую кровь. Опасность сзади — пригнуться, пропуская над головой пролетевшее бревно. Прыжок в сторону, Ещё один. Что-то чёрно-зелёное метнулось сбоку. Подпрыгнуть, пропуская под собой. Удар бревном в воздухе остановил сцену.
Лёгкий интерес. Один из слуг пробудился от своей спячки, получив команду. Ожидание, встреча с целью. Досада от потери хорошего инструмента.
Начало ритуала. Исчезновение магов на другом плане. Понимание необходимости прямого вмешательства, досада. В глубинах центрального средоточия скверны, у гигантских корней, уходящих под землю и медленно переваривающих кристаллы маны бывшего схождения линий силы, началось движение.
Сгустилась мощь, и небольшое уплотнение на корне исчезло, чтобы появиться за месяцы дней пути в средоточии энергии возле места ритуала. Мягко опала изменённая плоть, оставляя после себя женскую фигуру.
Спящая открыла глаза и, наконец, вдохнула воздух полной грудью.
— Сколько я не выходила наружу? Двадцать лет? Десять? — тихо произнесла Фиона, выпрямляясь и проводя ладонью по сильно отросшим волосам.
Сделала шаг к ближайшему побегу паутинки. Мутировавшие растения встрепенулись и поползли вперёд, наливаясь мощью и оплетая обнажённое тело бронёй.
Миг концентрации, и десятки заранее присмотренных тварей попали под контроль, рванувшись на перехват её будущим инструментам. А перед женщиной преклонил колени огромный медведь. Побеги мягко подняли и посадили её на спину монстру.
Так приятно было наконец чувствовать густую шерсть пальцами, дышать полной грудью, а не просто бессмысленно существовать в веренице протекающих мимо образов. Но такова цена, и, грустно усмехнувшись, бывшая богиня произнесла:
— Зато я жива. А многие — нет!
Да и если подумать, не так уж сильно это отличалось от того, как она существовала раньше. Ведь что такое жизнь для воплощённой концепции магии? Над реальностью довлеет воля разумных существ и энергия, текущая сквозь планету. Нет ничего стабильного и постоянного в океане силы.
Только реальность временных аватаров, как глоток хоть чего-то постоянного и настоящего. В некоторых она проводила минуты, в других годы. Это ничего не меняло. Тени их памяти и душ ненадолго оставались с ней, а потом уходили, растворялись в океане силы.
Её именем проводили ритуалы, разрывали реальность, творя невозможное, выжигая в ткани мироздания новые концепции. И это правильно. С каждой тысячей лет океан силы становился всё более спокойным, предсказуемым и упорядоченным. Маги развивались, а вместе с ними всё чаще пробуждалась ото сна и Фиона. Одна из властительниц бесконечных океанов и рек силы, что опутали всю планету.
Потом вспыхнула война. Её братья и сёстры, несущие другие концепции, не способные ужиться друг с другом, стали умирать. Воля аватара магии дала жизнь вампирам. Её именем на устах люди сводили с небес океаны огня, обрушивая их на головы своих врагов.
Сталь и огонь стали её душой. А кровь и жизнь нелюдей лучшим подарком. Так было. Но колесо эскалации и ненависти продолжало крутиться дальше. Магия становилась всё губительней, вмешательство врагов лишило контроля над созданным оружием. И однажды наступил момент, когда то, что было игрой ума, оказалось пущено в ход.
Она сама помогала сокрушить бога ремесла гномов, чья сила легла в основу распространения кристаллизации. Дальше не было ничего сложного: воплотиться в эльфийку, как существо потенциально способное к долгожительству, и погрузиться в средоточие скверны. Ведь только она была в силах однажды вернуть всё обратно.
Мягкие шаги зверя продвигали её всё ближе к двум будущим инструментам. Глупые люди начали играть с демоническим планом. Это стоило пресечь. Как и заменить умершего слугу, разумеется. Но прежде чем превращать в инструменты, сначала их нужно немного сломать и привить покорность.
Растения зашевелились, скрывая её лицо, а Фиона сконцентрировалась на скверне внутри человека и дракона, а после точным воздействием их обездвижила.
— Время начинать представление, — тихо вздохнула женщина, и зверь под ней вышел на поляну, где застыли будущие слуги.
Демонстрация силы и превосходства, изъятие опасной информации. Придумали ещё, драконам переселяться в другой слой. Глупцы. Демонический план не отдельный мир, а отражение этого. Такой слой даже не один, но все они зависят от маны основного, плотность энергетического фона там падает каждый год. Не говоря уже о том, что они неизбежно притащат туда кристаллизацию.
Единственный настоящий шанс вернуть магию — скверна. Дождаться, когда она дорастёт до значимого уровня, и попробовать пустить эту силу на обратный процесс, чтобы растворить кристалл. Заменить одну волю на другую. Свою. А всё остальное — это просто попытка оттянуть неизбежное.
Думая о глупости людей и драконов, Фиона произносила речи, давила силой. Играла привычную роль, призванную сломить их жажду сопротивления, а там уже можно будет и давать послабления. Впереди ещё сотни лет сна, иногда менять изношенные инструменты бывает необходимо.
— Ты вспомнишь мои слова!