Страница 72 из 154
Если бы я мог, то сейчас бы орал матом. Но был в состоянии только дышать и вращать глазами. Рядом проходила дрожь по телу пытающегося двигаться дракона. У него успехи по контролю своего тела были немного лучше, возможно виновата как раз та скверна, которая выросла на основе собственного магического источника.
Но это ничего не изменило. До нас дошла река заразы, и на полянку вырвался огромный изменённый медведь, на котором сидела закованная в знакомые растительные латы фигура. Вот только в отличие от эльфа с его жалкими тентаклями, вокруг неё кружилось несколько десятков побегов.
Отростки зафиксировались на земле и деревьях, а фигура, плавно поднявшись со спины монстра, опустилась пред нами. Скверной от неё лупило совершенно невозможно. Несколько мелких побегов прошли по мне, обхватывая за шею, ноги и руки.
— Значит, это ты убил Анориона? — пронёсся над нами заданный мягким тоном и очень приятным, грудным, обволакивающим сознание голосом.
Это хотелось слушать и слушать, несмотря на смысл того, что она спросила. А глухая маска из побегов на лице фигуры зашевелилась и начала расходиться вниз и стороны, открывая взгляду женское лицо. На меня в упор взглянули голубые глаза, а покачнувшиеся пшеничные волосы на секунду открыли удлинённые уши.
Всё бы было красиво, если не снующие везде побеги и не равнодушный взгляд вивисектора. Побеги на горле немного расслабились и также резко исчез часть паралича, позволяя мне говорить. Я глубоко вдохнул и постарался изобразить недоумение:
— Не знаю, о ком вы говорите!
Она мягко улыбнулась, а у меня перед глазами встало видение:
Побеги пытаются оплести закованную в сталь фигуру, которая отмахивается тесаком, а потом трусливо разворачивается и убегает. Ярость, азарт погони. Но преследование затягивается, и, бьющая через край, туманящая разум злоба начинает сменяться усталостью и тяжёлым дыханием.
Враг делает последний рывок, сумев оторваться. Но замирает, исчерпав свои силы. Опять просыпается азарт. Финальный бросок и боль в груди. Ещё больше боли, попытка защитить свою жизнь. Страх. Мольба к благодетельнице. Мир переворачивается, когда голова покатилась по земле. Темнота.
Встряхнув головой, я попытался собрать мысли после вбитого мне в голову видения. Вот тебе и ушастая клумба. Не просто поражённый скверной эльф, это, оказывается, заражённый эльф со связями!
— Умирать ты будешь долго, — мило улыбнулась мне эльфийка и повернулась к дракону. — Что тут у нас? Целый мастер Крайг’Он…
Дракон, получивший возможность частично шевелить шеей, повернул голову и, окинув взглядом эльфийку, прищурился, шумно вдохнув воздух. Такая вот у него привычка, предпочитает оценивать эманации скверны и магии нюхом. Он надолго задумался, а потом с большой долей сомнения произнёс:
— Фиона?
— Удивительно! Понял с первого раза. Умная зверушка! — с лёгким удивлением произнёс этот райский голос.
Многочисленные побеги мягко пронесли её к морде дракона, и она постучала его по клыку. Я же завис, пытаясь сложить это в голове. Единственная Фиона, которую я знаю в местном пантеоне богов и демонов, это бывшая покровительница магии. Но прикол в том, что это мёртвая человеческая богиня, не эльфов.
— Запах эльфийской магии совсем другой. Мягкий, плавный цветочный аромат. И это можно уловить даже при заражении. Твой же — это металл и огонь. И даже то, что ты в этом теле, не смогло подобное скрыть, — тяжело дыша, выплюнул слова дракон.
— Умница. Даже жаль будет убивать, — довольно улыбнулась она.
Побеги подняли «эльфийку» над спиной ящера, она окинула взглядом прикреплённый мешок.
— Это знание выпускать в мир будет лишним. Рано вам с таким играть.
По её жесту побеги сорвали мешок с его спины и мягко опустили на землю.
— Это надежда моего народа опять летать! — зло проревел дракон, отчаянно дёргая лапой.
— Вашему племени предстоит умереть. Не питай иллюзий, животное, — презрительно усмехнулась Фиона. Лениво взмахнула рукой и дракон распластался по земле.
Ящер мог только еле слышно дышать. Но я видел, как его взгляд наполнился отчаянием пополам с бешенством. Он бы разорвал её на куски, дай ему сейчас хоть немного свободы.
— Значит вот чем стала бывшая богиня волшебства? Очередной тварью скверны? Убого! — сплюнул я.
— Плесень открыла рот? Удивительно! — подняла бровку бывшая богиня.
А побеги, держащие меня за руки и ноги, рванули в стороны, вытягивая руки и ноги из суставов. Больно. Но я растяжку хорошо тренировал, так что оказалось не так страшно, как она, вероятно, планировала. Я напряг мышцы, сопротивляясь, и через сжатые зубы, процедил:
— Когда умрут драконы, эльфы, следом придёт и ваша очередь. Вы все твари без будущего.
— Ты так уверен в своих словах… — она с интересом взглянула в мою сторону. — Удивительно от того, кто сумел убить моего слугу и знает, насколько слабы простые люди!
— Когда твои «владения», — я презрительно окинул глазами окружающее, — начнут полыхать под ударами оружия, силу которого ты сейчас даже представить не можешь, ты вспомнишь мои слова.
Замолкнув, я продолжал бороться с тянущими меня в разные стороны побегами. Получалось так себе и боль в порванных связках разгоралась всё сильнее. Меня и правда немного утешало, что рано или поздно местные начнут двигаться по пути привычного технологического прогресса.
И вся эта сказочная шантрапа будет выжжена, не напалмом, так в пламени ядерного огня. Других поводов для радости и надежды мне всё равно не осталось. Силуэт эльфийки подплыл ближе, побеги сорвали с моей головы шлем, а на щеку легла прохладная ладошка.
Голубые глаза взглянули, казалось, в самую душу, и мягкий голос произнёс:
— Покажи!
Голову стегануло болью, а в сознании начали мелькать сцены.
Светловолосая женщина, с болью и любовью смотрящая на меня. Её копия, выглядящая младше, что-то непонятное мне выговаривающая. Желание спрятаться. Женская фигурка больше не приходит. Непонимание. Голод. Запах дерьма и грабли в руках. Картины пролетали быстро, воспоминания были затёрты непониманием, неспособностью сосредоточиться хоть на чём то.
Яркая сцена встающего на дыбы хорсы и деревяшки, входящей в раненый бок монстра. Удар лапой. Темнота. Лекарка. Эрхард. Густав. Магистр. Тренировки, прочитанные книги, первый выход в лес. Картины прожитых дней пролетали с огромной скоростью. Разговор с Густавом. Чертёж. Быстрый бег воспоминаний замедлился. Смазанное видение горящей керосиновой лампы.