Страница 63 из 154
Я посмотрел на него и, подобрав палочку с земли, стал рисовать на песке перед нами схему керосиновой лампы. Когда-то, давно, когда меня отправили один-единственный раз на лето в деревню, у нас была проблема с электричеством, и мне пришлось несколько недель прожить с такой. Она старая совсем была, часто ломалась, и разбирать для ремонта вынужден был неоднократно.
Это одно из немногого, что я хоть как-то точно представляю, пригодное для местных условий. Кузнец с любопытством смотрел, как я пытаюсь расчертить подробности. А после, хмыкнув, сказал:
— Это лампа, да? Хотя со стеклом тут будет много возни. Да и фитиль явно должен быть необычный. А топливо?
— Лучше всего подойдёт один из продуктов перегонки земляного масла.
Он посмотрел на набросок, пару минут задумчиво посидел и, почесав в затылке, с сожалением признал:
— Нет, не выйдет ничего у нас с тобой.
Я только открыл рот, собираясь начать защищать «изобретение», но он меня перебил:
— Не потому, что я не верю, что оно будет работать. Ты был очень убедителен в том, что знаешь вещи, которые не должен, — он потёр челюсть. — Даже если мы с тобой сделаем образец, всё равно это изделие для мануфактуры. А это совсем другое, чем сделать несколько образцов и продать их. Не говоря уже про топливо.
— Значит ещё одно бесполезное знание? — горько спросил я.
Бросив на меня острый взгляд, он усмехнулся и отрицательно покачал головой:
— Для нас с тобой это сложно, но если подключить барона с его связями, деньгами и людьми…
— Ты думаешь, что-то из этого получится?
— Только если мне удастся сделать вещь вот из этого вот, — кивнул он на рисунок на земле у нас под ногами.
— Могу нарисовать на бумаге и занести завтра.
— Ты нарисуешь и занесёшь, — согласился он, смотря на рисунок.
Немного посидел, а после перевёл взгляд на меня и задумчиво спросил:
— Много ты ещё подобного знаешь?
— Так, чтобы сразу сделать образец? Практически ничего. Но если приложить годы экспериментов, попыток и расчётов, то много. Очень.
Он недоверчиво хмыкнул, но, потерев челюсть, перевёл взгляд на свой кулак, потом на меня. И твёрдо произнёс:
— Так, парень. Пусть небо упадёт на землю, но ты не должен умирать. Если получится с этим, — кивнул он на рисунок, — то я сам тебя в подвал на цепь посажу, пока не придёшь в норму. Зелья-хренозелья — всё будет. Мы тебя вытащим из этой жопы. Борись!
— Спасибо, Густав.
Улыбнулся, чувствуя, как на душе стало легче и свободней.
— Я думаю о деньгах, — сбил мой возвышенный настрой мужчина. — И да, для барона это наша с тобой совместная идея. Иначе я не нужен, на моём месте может быть любой кузнец. Да и тебе, как я понимаю, лишние вопросы совсем не нужны.
— Это точно, — кивнул я.
— И да, бабу — нахер! Эта аристократочка тебя угробит своими запросами и проблемами. Как ты вообще умудрился так пострадать? В тебе сейчас дури хватит человека пополам разорвать!
— Отряд, семь обычных человек и три гвардейца под зельями.
— Да ты, я смотрю, «счастливчик», — ядовито произнёс он. — Где ты их вообще нашёл? В городе был?
— Да. Не мог спать уже, решил уйти подальше и попутно сбросить часть заразы.
— Помогло? — хмуро спросил он.
— Стало легче. Но с тех пор, как вернулся и начал ходить в лес, всё стало ещё хуже.
— То, что ты на грани, у тебя на лице написано, — хмыкнул он. — Как тебя ещё не выгнали ещё за ворота? Ты же почти не контролируешь себя!.
— Сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя, — криво усмехнулся я, процитировав поговорку. — Да, кажется, все в деревне знают про задание от старика.
— Скорее он просто договорился со стражей, чтобы ты не сорвался раньше, чем выполнишь работу. Ладно. Главное выживи и останься в своём разуме. А там решим.
— Спасибо! Я тогда завтра или сегодня вечером занесу хороший рисунок.
— Давай уже, иди, — отмахнулся он.
Я развернулся, планируя быстрее добраться до дома, но чертыхнулся и остановился. То, для чего приходил и забыл совсем.
— Слушай, помоги с оценкой украшений?
— Показывай, что есть, — остановившись, буркнул кузнец и поманил меня за собой в кузню.
Там у него в дальнем углу возле окна пристроился небольшой верстак, за которым он сам баловался с украшениями.
Аккуратно выложив драгоценности, я стал наблюдать, как он внимательно на свету осматривает каждое. достав своё единственное увеличительное стекло. И буквально через десять минут выдал вердикт:
— Браслет — пятнадцать золотых. Серьги десять. Медальон пятьдесят. Имперская ещё работа, хоть и дешёвка по тем временам. Серьги можешь продать у нас, у стеклодува сын женится, купят. Браслет не знаю, поспрашиваю, он мужской, никому не нужен. Медальон просто дорогой, жди торга, может удастся разменяться на товары.
— Тогда серьги оставлю, договоришься? — спросил, убирая в карман медальон и браслет.
— Это её? — хмуро кивнул он куда-то в сторону моего дома.
— Да.
— Тогда с неё два серебряника за посредничество. Деньги я занесу, даже если ты не вернёшься.
— Хорошо, — только и развёл руками я.
Идти торговаться с семейством стеклодува я хотел меньше всего. Их там артель в десяток человек и все, от маленьких детей до стариков, пристроены к делу. Небось и для новобрачной давно место рабочее готово. Не пойду!
— Всё тогда, закончили с этим. Свободен. Мне ещё это вот в порядок привести, надеюсь, немного больше денег выбью! — он махнул рукой на серьги.
Я легко усмехнулся смотря на этот наглый оскал капитализма, и оставил мастера наедине с его работой.
Заскочив домой, отмахнулся от вопросительного взгляда аристократки и сразу же сел за листок бумаги, расчерчивая всё, что помню. Я смотрел ролики, знаю, на чём поднялись Рокфеллеры. Пусть я и буду на вторых ролях в намечающемся деле…
Хотя, буду честным, наверное, здесь это не будет так популярно. Тут просто намного светлее ночью, особенно когда на небе обе луны. Но всё равно… Я черкал пером и, если видел неточность, отбрасывал листок бумаги и брал следующий. Экономить сегодня я не буду.
Через час у меня в руке остались три листочка. Не в силах унять возбуждение, я тут же подорвался и побежал к Густаву. Возящийся с серёжками кузнец поднял на меня удивлённый взгляд, когда я без слов положил перед ним исчерченные листы. И, подняв ладонь в прощании, испарился.
Времени не было совсем, так что сразу от кузнеца я зашёл к магистру. У алхимика было шумно, наверху, кажется, убирались, а внизу стоял мастер с Мартином, примеряющим доспехи.
— Жмёт? Если не давит, попрыгай, подвигайся, — бодро командовал старик, подтягивая ремешки крепящие броню.