Страница 52 из 154
— Пришла стража, начала грозить ямой. Но я сказала, что ты не виноват, это пришли за мной и вообще они подданные другой страны. Отстали после того, как забрали трупы. Пригрозили, что будут разбираться, а я уговорила помочь вывезти нас из города, отдав все твои деньги.
Быстро, глотая окончания, начала выплёскивать слова девушка, кивнув на возницу.
— Я довезу вас до ближайшего постоялого двора и высажу — мне лишние проблемы со стражей и местными тварями не нужны, — поспешил добавить к её словам крестьянин.
— Где мы? — тихо спросил я.
— Стража сказала, что ты из деревни охотников, вот в её сторону и едем, — ответила мне девушка, потерев заспанное лицо.
Я кивнул и, устроившись поудобнее, задремал опять. Очнувшись уже в сумраке, когда мы остановились возле постоялого двора и девушка толкнула меня в плечо.
— Договорись о паре дней простоя и о тряпках для перевязки, — попросил я, как только мы остановились у ворот.
Она пожевала губу, бросила взгляд на свою лошадку, которая весь путь шла за телегой, и пошла в здание постоялого двора. Я проследил, как возница привязал её кобылу к коновязи, а после поднял на меня задумчивый взгляд. Явно думая, как спустить такую тушу на землю в одиночку.
— Я сам, — буркнул и, несмотря на боль, поставил ноги на землю и выпрямился, пытаясь остановить головокружение.
Пришлось переждать, опираясь на борт телеги. А после сделать первые несколько шагов. Было больно, из-под повязок пошла кровь. Но до входа я дошёл сам. А там, опёрся на плечо подскочившей девушки и через несколько минут оказался на полу в выделенной нам комнате.
— Дурак, ты зачем сам пошёл? Раны все открылись! Что за тупость? — продолжала возмущаться девушка.
Не слушая причитания, я спросил:
— Ты умеешь шить?
Она остановилась на середине фразы и недоумённо ответила:
— Да. А что?
— Принеси воды, кипятка, будешь меня штопать.
— Я не лекарь! Я не умею! Ты можешь умереть!
— Я мутант скверны. Меня сложно убить. Делай!
Спорить дальше сил не было. Но, слава богу, она поднялась и вышла, выполняя мою команду. А я ненадолго выключился, очнувшись уже в полутьме при свете свечей. Стояла пара вёдер с водой, кружка кипятка, моток тонких ниток и страшновато выглядящая иголка.
— Нитку с иголкой в кипяток, — попросил я девушку.
А сам начал отдирать те куски ткани, что затыкали мои раны.
— Сука… — протянул я, смотря на свою грудь.
Рассечённые грудные мышцы, под которыми были видны ребра. В том числе и одно сломанное. Плечо, нога. На мне буквально не было живого места. Всё это в кусках ткани, грязи и засохшей крови.
— Раны промыть. Лишнее убрать и отрезать. Потом зашить, — очертил я фронт действий.
— Если ты помрёшь, я не виновата, — сплюнула слова побледневшая аристократка, но, всё же, несмотря на подрагивающие руки, достала нож и принялась за работу.
А я уплывал в беспамятство, из которого меня вырывали только всплески боли. Вот она промыла раны, срезала куски мёртвой плоти и, стянув края страшно выглядящей раны, начала шить. Было так больно, что я иногда подвывал, когда был в сознании. А ближе к концу экзекуции я велел стянуть мне потом грудь поплотнее бинтами и выключился.
Несколько раз за ночь просыпался от боли, пил воду, засыпал снова. Поднялась температура, грудь жгло огнём. Я начал теряться во времени и пространстве. Меня поили, вытирали выступившую кровь, сукровицу и пот. Становилось немного легче, и я засыпал снова.
Так я провалялся больше суток, но, очнувшись, понял, что температура спала и раны так сильно уже не болят. Я поправляюсь. Нужно сходить до туалета, но, к своей радости, я нашёл рядом с кроватью ночной горшок. Стыдно, конечно, но тревожить сейчас раны не нужно. Да и нет в комнате никого.
Так что, сделав своё маленькое, но нужное дело, я облегчённо откинулся на кровати, и, глубоко вздохнув, задумался. Нахрена я, спрашивается, в это всё полез? Ну да, стало жалко красивую девочку. А кроме того? Зачем?
Или мне просто хотелось драться, выплеснуть ярость, почувствовать, как трещат кости и доспехи врагов, ощутить свою силу, мощь и превосходство. И хрен тут поймёшь: что влияние скверны, а что просто мой характер.
Впрочем, и положить с пробором. Я жив. Они нет. И проехали. Да и от дальнейшего самоедства меня отвлёк скрип двери и голос появившейся в проёме девушки.
— Ты проснулся?
Я кивнул, смотря, как она подошла к кровати, а после, скривившись, опустила взгляд на ночной горшок. Подняв его на вытянутых руках, вышла, продолжая строить брезгливую физиономию. Что характерно, серебряного браслета на правой руке у неё больше не было, и мне стало понятно, на какие средства я тут отлёживаюсь.
Я заёрзал на кровати, покраснев. Стыдно. Одно дело, если за тобой ходит старуха-целительница и совсем другое, если молодая и красивая девушка. Тем не менее, через пару минут она вернулась и, задвинув горшок под кровать, присела рядом, подвинув табуретку.
— Поговорим, наконец? — криво, одной стороной лица, усмехнулся я. — Тебя и правда зовут Нора?
— Элеонора. Графиня Фландрийская, дочь герцога Эстерского. Последняя кровная наследница Империи Людей, — негромко, со злостью и немалой тоской, произнесла девушка.
— Бля… — протянул я, откидываясь на подушку.
Вот и помог девушке. А я всё удивлялся, какого хрена столкнулся с подобными противниками уровня королевской гвардии. Бойцов, изменённых зельями на основе скверны. И в это я влез? Просто ради красивых глаз и уважения к отчаянному поступку?
Брюнетка, тем временем, встряхнулась, прикрыла на секунду глаза и начала пафосно вещать:
— Ты совершил геройский поступок, я этого не забуду! И когда займу соответствующее положение, будешь вознаграждён. А если поможешь мне добраться на Полуденные острова, то можешь рассчитывать и на титул!
Выражение у неё при этом было, как будто оказывает мне большую милость. Мне очень-очень захотелось её обматерить. Я даже набрал в лёгкие воздуха, но, внимательно посмотрев на аристократку, выдохнул. За всей показной бравадой и высокомерием я видел потерянную девушку, которой очень страшно.
— Я не смогу тебе помочь, — негромко ответил я.
— Почему? Тебе заплатят. Много! — с искренним удивлением воскликнула Элеонора.
— У меня есть свои дела, которые требуется решить. И сразу отвечая на твой вопрос: нет, это не вопрос денег.
Она сжала губы, что-то обдумывая. А после, осторожно спросила:
— Эти твои дела, они надолго?
— Месяц.
Брюнетка застыла, пытаясь придумать решение. А потом зло прищурилась и спросила, резко сменив тему:
— Как мне стать такой же сильной? Ты убил гвардейцев, как будто они ничто, пыль!