Страница 41 из 154
— Виноват, пацан. Готов заплатить золотом. Сотня монет?
Я стоял, глядя на него. Душу жгла обида и злость. Это ведь из-за его дурной жадности возникла вся эта ситуация. Убить его сейчас — легко. Во мне столько скверны, что даже его усиление алхимией роли не играет, я всё равно быстрее и сильнее в несколько раз. Но жадность свойственна не только ему.
— Сотня золотых и ты покидаешь деревню, — процедил, бросив взгляд на барона.
От охотников ему отходит некоторая сумма, даже я отдал несколько серебряных монет. А Свен деньги зарабатывает хорошие. Вероятно, как раз потому, что жадная сволочь.
— Хорошо, — облегчённо выдохнул мой противник, увидев, как я расслабленно встаю, опираясь на копьё.
— Проследите, — приказал барон нескольким бойцам сопровождения.
Северянин же, смахнув пот, тяжело потопал в сторону деревни, конвоируемый солдатами. О его жадности барон был осведомлён не хуже меня и мысли о побеге действительно стоило пресечь.
Я только вздохнул, увидев, как трактирщик подошёл к аристократу и негромко что-то ему сказал. Тот поднял бровь и, переспросив, окинул меня недоверчивым взглядом. А после, хмыкнув, приказал:
— Расходимся! А ты, — махнул он рукой в мою сторону, — за мной.
Я только пожал плечами, пристроившись возле стремени идущей шагом лошади. На удивление, несмотря на то, что сейчас с ним осталось всего двое солдат, страха он не показывал. Хотя, так-то, убить их всех для меня проблемы бы не составило.
Мы прошли двое замковых ворот и внутренний двор, поднялись на второй этаж центральной башни. Где, через большую залу, прошли в небольшую комнату. Явно его рабочий кабинет, судя по количеству бумаг, книг и нескольким картам.
Бойцы встали при входе, а сам он, пройдя, занял место за заваленным бумагами столом и кивнув мне на стул напротив.
— Вина мне! — приказал заглянувшему слуге и, махнув рукой, бросил уже мне: — Рассказывай.
— Всё началось с того, что меня решили утопить… — вздохнув, начал я историю последних дней.
Он слушал, иногда удивлялся, переспрашивал, уточнял. Шли минуты, часы, и, кроме вина, слуги принесли еду, в том числе и мне. А барон продолжал вытягивать подробности. И только когда я уже не мог рассказать ничего нового, он задумчиво помассировал мочку уха.
— Значит дракон… Не самое плохое соседство, если он действительно контролирует себя настолько хорошо.
Я только пожал плечами. С одной стороны, да, а с другой, если ящер поедет с катушек или попадёт под контроль, проблем будет довольно много. Хотя в обоих случаях останется только почти неуязвимая, но тупая тварь, не имеющая особой регенерации. Несколько баллист, усиленных рунами копья, и стрелы вполне могут решить проблему.
Вампир был опаснее, и даже он, в итоге, пошёл на ингредиенты. Снизу раздался шум, и один из солдат, до сих пор стоящих у входа, вышел, чтобы через минуту вернуться и сказать:
— Там Свен пришёл.
Барон оторвал задумчивый взгляд от стола и бросил мне:
— Свободен. В деревню можешь зайти собрать вещи. Но пока не сбросишь основную часть скверны, на ночь не остаёшься.
Я встал и, коротко поклонившись, раз уж такое тут принято, вышел во двор, где меня встретил северянин. Он стоял, опираясь на копьё, но без доспехов и с кошельком в руке.
Кинув его мне, он скривился, но всё же спросил:
— Мы в расчёте? Пересчитывать будешь?
— Буду, — усмехнулся я и, подойдя к ближайшему столу, высыпал деньги и быстро пересчитал монеты.
— Вот теперь — в расчёте!
— Кажется, ты разбогател быстрее, чем думал, пацан, — вздохнул северянин, смотря, как я убираю кошель.
— На моём месте оказаться очень легко. Не желаешь? — зло ответил я, чувствуя, как к горлу начинает подкатывать бешенство.
— Нет! Извини! — поднял он перед собой руки и, попятившись, добавил: — Я пойду. Удачи.
И достаточно быстро исчез с глаз моих. Я же стал глубоко дышать, пытаясь привести себя в норму. Ещё бы он хотел оказаться на моём месте. С таким поражением скверной, как у меня сейчас, откат будет чудовищный. Не говоря уже о том, что вывести её будет крайне сложно.
Я, скрипя зубами, уставился на кошель впереди. О да, этого хватит и на активацию магического ядра и на много чего ещё. Проблема в том, что жить мне осталось лет пятнадцать-двадцать максимум. Можно дольше, если отправиться в лес и окончательно стать тварью скверны. Но это не жизнь.
И с этим придётся что-то решать.