Страница 136 из 154
Глава 17
Осада оказалась на удивление скучным делом: после первого штурма благородные затихли, и вот уже неделю вся война сводилась к эпизодическим ленивым перестрелкам. Горожане же, в основной своей массе, после дикого напряжения сил на строительстве укреплений и вовсе были рады началу осады, воспринимая её, как отдых.
В некоторых местах стены возводились крытые галереи, давая дополнительную защиту городу и ополченцам. В спокойном темпе проводились тренировки ополчения, обещая уже через несколько месяцев вполне боеспособную пехоту. Без какого-то там большого личного мастерства, но строю это не очень и нужно.
Вооружения нужно больше. Жители осаждённого города подняли и раздели всех утопленников и убитых врагов при штурме, так что сейчас в кузнях жарко: ремонтируется и перековываются броня, оружие. Но благодаря этому всё больше ополченцев стали щеголять доспехами и сжимать в руках копья, трофейные сабли и луки. Чем дольше затянется осада, чем больше трофеев, тем более грозной силой будет становиться ополчение.
И в чём прелесть нашей ситуации: благородные, скорее всего, не будут втягивать в боевую учёбу и вооружать ополчение со своей стороны. По всем их прикидкам, сил должно хватить и так. А если обучить армию из смердов, то, что с ней потом делать, с учётом настроений в обществе?
Вздохнув, я отставил флакон с кислотой, который держал в руках. Очередная подзарядка маной прошла успешно, и пришло время наводить шороху в лагере противника. Если выйдет, конечно…
В воду мягко вошли вёсла, и дракар Свена вышел на гладь реки, устремляясь в сторону врагов. Сейчас они отнесли свой основной лагерь до бывшей лесополосы и активно окапывались, окружая его различными ловушками.
Я гордо усмехнулся: эта оборона предназначена для одного меня. Сложно ожидать вылазок из города, когда в стенах даже ворот нет. Но, впрочем, а зачем, когда есть река?
Корабль, между тем, поравнялся с их лагерем и стал брать ближе к берегу. После прошлой моей вылазки северянин отвёл меня в сторону и тихо, чтобы не слышал никто из ополченцев, но с душой, обматерил. Если убрать весь мат, то суть его претензий сводилась к тому, что если бы акция была спланирована, то можно было нанести противнику намного больший вред. Что мы и планировали попробовать сейчас.
Я вынул тесак из ножен и глубоко вдохнул, насыщая кровь кислородом, а после легко перемахнул через стену. Короткий полёт, удар ногами в землю и следующий прыжок, перепрыгивая ров. Тем временем, в подходящее к берегу судно устремились сотни стрел, мигом превращая щиты из досок, которыми был укрыт десант и гребцы, в ёжиков. Корабль ткнулся носом в берег, а я, наконец, добежал и влетел во вражеских лучников, рубя тесаком направо и налево.
Стрелки побежали, не желая умирать, и как раз в этот момент от наших ударил залп из луков и арбалетов, положив ещё полтора десятка человек. Я рванулся за убегающими, убив ещё пять врагов и отогнав остальных дальше.
Этого времени хватило, чтобы с корабля на берег бросилось три десятка ополченцев, начавших прямо на месте раздевать трупы и добивать раненых, или утаскивать тела к кораблю, если быстро обчистить их не получалось. Я же, подхватив самые далеко лежащие тела, потащил их к нашим.
Таким образом, за несколько минут мы приобрели отличные луки, доспехи, оружие. Я внимательно смотрел, как последние бойцы поднимаются на корабль, а следом отходят от берега. Добыча неплоха, подобные рейды стоит устраивать чаще.
Но моему задору быстро настал конец, когда от лагеря ко мне устремилось три фигуры. Сжав крепче тесак, я глубоко задышал, подготавливаясь к бою. Наклонился, ногой вкапываясь в почву, чтобы получить больше опоры. И когда первый из закованных в сталь и усиленных скверной бойцов оказался в нескольких метрах, мир мигнул.
И я осознал себя летящим в землю без тесака в руках. Перекатившись через голову, развернулся, бросив взгляд на цель атаки. Мой меч вошёл в нагрудный панцирь, смял, разорвал местами броню, и в этом месиве из крови и металла — застрял. Инерция же была так велика, что я не удержал оружие в руках.
И всё бы ничего, но двое его товарищей атаковали. Я сдвинулся назад, спасаясь от диагонального взмаха саблей, к сожалению, вышло слишком медленно, и по груди проскрежетал клинок, сминая доспех. Следом, мне в шею пришёл удар от другого благородного, и я был вынужден пригибаться, только чудом пропустив смерть над головой. Смялся наплечник от скользящего удара, прилетело ещё раз в грудь. Рванувшись вперёд, я, всё же, сумел выхватить саблю из рук первого убитого мной бойца, благоразумно не пытаясь выдернуть из искорёженного месива свой тесак, и парировал следующий удар.
Только для того, чтобы тут же броситься в сторону от атаки второго врага. Но это просто привело к тому, что его сабля прошла по смятому наплечнику, наконец, окончательно тот оторвав. Сместившись в сторону, я впервые смог нанести собственный удар.
Через мгновение паровать атаку, ответить. Отступить.
Сознание не успевало за своими и чужими ударами. Меня, как и моих врагов, вело только чутьё и понимание боя. Я постоянно отступал, старался двигаться так, чтобы меня атаковал только один. Времени на то, чтобы вложить больше энергии в атаку, ускориться, не было. Враги начали звереть, усиливаясь скверной ещё больше.
Смялся второй наплечник, резанула сабля по бедру, высек искры клинок, отбитый наручем. Противники, несмотря на всю ярость, методично атаковали, не позволяя себе сорваться. Выбрав момент, я удачно атаковал, проломив броню на бедре одного из знатных. Аристократ немного замялся, оставив на несколько мгновений меня один на один со своим коллегой. Что позволило мне провести атаку по ноге его товарища.
Это удалось ещё лучше чем у его товарища, из развороченного бедра брызнула кровь. Воспрянув духом, я уже спокойнее встретил атаки мене раненого, быстро отступая назад. Но противник на ловушку не повёлся, и не позволил мне отвести его от второго аристократа.
Наоборот, получив ранения, они оба стали вести себя рациональней, прикрывая друг друга и перестав за мной гоняться. В какой-то момент я смог сделать несколько шагов назад, остановившись над трупом первого врага. Наступив на него ногой, левой рукой, всё же, вырвал свой собственный тесак.
Сердце бешено стучало в груди, я быстро и тяжело дышал, пытаясь хоть немного прийти в себя. Перекинув оружие в правую руку, я замер, собирая скверну на ещё один рывок. Длинный шаг вперёд, рубящий удар, парирование и удар с большим вложением скверны. Такой, что я при всём желании и сам не смог бы его увидеть.