Страница 74 из 98
– Кучер, пять конных бойцов и я с женой, – ответил он. – А почему вы спрашиваете? Неужели разбойники?
– Серые разбойники, – сказал юноша, увидел, что его не поняли, и уточнил: – В дороге могут напасть волки, но у вас достаточно людей, чтобы этого не бояться. Вы когда собираетесь ехать?
– Скоро начнёт смеркаться, – сказал шевалье, – поэтому уедем завтра утром.
– Заберёте с собой нашего кучера? – спросил Глеб. – Богдан сильный воин. Он поедет на своих санях и не будет вам обузой. Дальше не везде будут города, придётся ночевать и в деревнях, а он устроит такой ночлег лучше вас.
– Буду только рад, – согласился он. – Среди моих людей никто не знает языка маозов. Если он поработает толмачом, я ему за это заплачу.
Он отошёл, а юноша пересказал спутникам свой разговор с франком.
– Так лучше, – сказал он недовольному Недашу. – Завтра с утра купим лошадей и проделаем остальной путь верхом. Сильных морозов уже нет, а по времени получится быстрее. Если придётся бежать из столицы, на санях это быстро не сделаешь, а для дела нам Богдан не нужен, так что пускай, пока лежит снег и есть попутчики, возвращается обратно.
Больше ему не возражали, и, закончив ужинать, отправились отдыхать. Утром позавтракали, простились с Богданом и отправились на городской рынок. Коней долго не выбирали и не торговались, поэтому управились быстро. К постоялому двору вернулись верхом, забрали свои вещи и, рассчитавшись с хозяином, двинулись по тракту.
– Теперь нам не след представляться маозами, – сказал Глеб дружинникам. – Я назовусь шевалье Густавом Коморовским, а вы сами придумайте себе имена.
– Я буду Некифором, – сказал Недаш, а Василий Василием и останется, это имя есть и у пшеков. Мы об этом сговорились ещё в Вельске.
Они поторопили коней и больше не разговаривали. До столицы ехали семь дней, и с каждым днём становилось всё теплей. Только один раз задул сильный ветер и повалил снег, но трактиры попадались часто, поэтому в первом же, который увидели, остановились переждать непогоду. Когда приехали в Вавель, Глеб сразу же направился на постоялый двор «Удачливый купец».
– Я в нём уже останавливался, – сказал он спутникам. – Казначейство в королевском дворце, который рядом.
Когда устроились и пообедали, Глеб подошёл к хозяину.
– У меня есть поручение к королевскому казначею графу Александру Бобровскому, – обратился он к толстяку. – Не подскажете, где он живёт?
– Рад оказать услугу, – ответил хозяин. – У графа свой дворец на Круглой площади. Больше ничего не нужно?
– Ещё мне нужен Максим Гурский, – добавил юноша, – а я не знаю, где находится торговый дом этой семьи.
– На этот вопрос нетрудно ответить, – сказал хозяин. – Вторая купеческая улица, на которой стоит их дом, находится не очень далеко от магистрата. Вам проще узнать у прохожих, чем мне объяснять.
Поблагодарив за помощь, Глеб вместе с дружинниками поднялся в снятую комнату.
– Что ещё за купец? – спросил Недаш. – Ты ничего о нём не говорил.
– На нём долг жизни, – объяснил юноша. – Если у нас ничего не выйдет с казначеем, можно попробовать с ним. Этот тоже может мне отказать, но никогда не выдаст. Сейчас возьмём лошадей и поедем смотреть, где в королевском дворце находится казначейство, и где дворец графа и купеческий дом Гурских, а завтра утром узнаем, как граф попадает в казначейство. Я не верю в то, что он ходит пешком, а если есть экипаж и охрана, то для нас останется только его дворец.
С казначеем им не повезло. Когда утром распахнулись ворота его небольшого дворца, из них выехали карета и два вооружённых всадника, каждый из которых держал в руках готовый к бою арбалет. То ли казначей чересчур заботился о своей безопасности, то ли для этого действительно были причины, но ни о каком похищении не могло быть и речи. С графом даже не получилось бы просто переброситься парой слов без риска получить в грудь болт от его охранников. Видимо, такое общение здесь было не принято. Пришлось приехать, когда он вернулся с королевской службы, и стучать в ворота. Стучал Недаш, а разговаривал с подошедшим охранником Глеб. Разговор вели через ворота, потому что их так и не открыли, не открыли даже калитку.
– Кто такой и по какому делу? – спросил из-за ворот грубый голос.
– Шевалье Густав Коморовский из Даброжа, – ответил юноша. – У меня письмо для графа. Нет, вам я его отдать не могу, потому что велено вручить в собственные руки.
– Тогда вам, шевалье, нужно завтра посетить королевское казначейство, – сказал страж. – Граф Бобровский не принимает дома незнакомцев.
Посчитав разговор законченным, он убежал в караулку, а им не осталось ничего другого, как только вернуться на постоялый двор.
– День потеряли, – подвёл итог Глеб. – Завтра пойду в казначейство.
– Письмо там отдавать нельзя, – сказал Недаш. – Если твой маг ошибся в этом казначее, ты оттуда не выйдешь, и мы ничем не поможем. Туда пропускают только дворян, а слуги ждут в парке.
Даже в очень коротких шубах неудобно ездить верхом и трудно быстро вскочить на лошадь. Уже сильно потеплело и местами на солнце даже начал подтаивать снег, поэтому утром Глеб надел свой отделанный мехом кафтан. Ехать недалеко, а ветра не было, поэтому он не замёрз. Дружинникам нужно было ждать во дворе, поэтому они оделись теплее. Пустили сразу, стоило лишь заявить о дворянском статусе. Оставив коня Василию, Глеб зашёл в казначейство, у которого в королевском дворце был свой вход. У этого входа стоял большой караул, поэтому нечего было и думать выйти отсюда с боем. Один из караульных провёл его коридором в канцелярию, где передал охранявшим её стражам.
– Кто вы и по какому делу? – задал вопрос один из них.
Пришлось ещё раз назваться и сказать, что у него личное дело к казначею.
– Господин граф не здесь, – ответил ему охранник. – Его комнаты на втором этаже, но туда вас не пустят. Подождите, я о вас справлюсь.
Он скрылся за дверьми канцелярии и тут же вернулся с невысоким господином важного вида, разодетым в шитый золотом камзол.
– Какое у вас дело к господину казначею? – не здороваясь и не называя себя, спросил он у Глеба. – Я уполномочен решать любые дела, а чтобы встретиться с господином графом, вам нужно заранее записаться на приём.
– Дело личное, и вы не сможете его решить! – сердито ответил юноша. – А записываться и потом ждать у меня нет времени. Я у вас проездом и должен вручить ему письмо от друга. Вы можете встретиться с графом и сказать ему обо мне?
– Это можно сделать.
– Вот и сделайте! Скажите ему, что шевалье Густав Коморовский прибудет вечером в его дворец. Если меня не пустят, я плюну на письмо и уеду по своим делам!
Развернувшись, Глеб покинул канцелярию. Ему не нужно было изображать злость, её и так накопилось достаточно. До вечера они просидели в своей комнате и вышли только пообедать. Когда стало смеркаться, взяли коней и отправились к казначею. На этот раз Глеба впустили, стоило лишь себя назвать, но только его одного. Тот же страж с хриплым голосом пропустил юношу в калитку и запер её на засов. Он проводил Глеба к одному из двух входов во дворец, передал слуге и вернулся обратно. В коридоре дворца ещё не зажгли фонари, поэтому видно было плохо и вряд ли слуга хорошо его рассмотрел. В ярко освещённой комнате перед кабинетом хозяина Глеба встретил крепкий воин лет сорока, который потребовал у него отдать меч.
– Я не пущу вас с оружием к графу, – сказал он, положив руку на рукоять меча. – Вас здесь никто не знает, и у меня нет никаких оснований для доверия, поэтому или отдайте меч, или уходите.