Страница 18 из 25
– Обслуживаю автомобили на дороге.
– Ты стоишь на дороге?
– Да, – Саммерс улыбнулся. – Мое заведение стоит на дороге.
– И сколько оно тебе приносит?
– В год – тысяч двадцать.
– Гм, это неплохо. А скажи мне, сыночек, от чего зависят доходы в твоем деле?
– Папаша, – прищурился коммерсант, – что-то ты выглядишь слишком бодрым для немощного старика.
– Я бодрый потому, что передо мной счастливое будущее, – кротко ответил гробовщик. – Оно безгранично и бесконечно. Оно залито сияющим светом. Я ведь не суетен. Меня ничего не тревожит, не вносит разлад в душу. Люди умирают всегда, и всегда их будут хоронить. А твои поганые автомобили… Двадцать лет назад твой поганый бензин продавался в аптеке по одному центу за галлон. Сейчас человека, который захочет открыть свою собственную газолиновую станцию на шоссе, сметут быстрее, чем улетает испорченный воздух, когда открывают форточку. Если, к примеру, я продам контору, куплю две бочки, покрашу их желтой краской и выставлю на шоссе, я не проживу и двадцати минут. И ты хочешь сказать, что вполне преуспеваешь?
Он засмеялся, задохнулся, закашлялся и, наконец, уставился на сына.
– Видишь ли, папаша, это не просто газолиновая станция. Во-первых, это станция обслуживания. Заправляем, чиним, красим и все такое. Все, что может понадобиться. А во-вторых, я работаю… – Саммерс замешкался. – …я работаю на Форда.
– Ты работаешь на заводе? – глумливо усмехнулся отец.
– Нет, – отрезал Джейк. – Долгая история.
– Изложи мне ее покороче, чтобы я понял.
– Черт возьми, какой у меня занудный папаша.
– Я не занудный.
Саммерс наклонился к самому уху гробовщика.
– Ты измучил меня. Почему я должен перед тобой отчитываться?
– Потому что ты никак не можешь уяснить сам себе, что…
– …ты всего за полчаса вынул из меня душу! – заорал бывший коммерсант. – Я закрою тебя в уборной, ты, старый лунатик!
– Мне и так приходится проводить там много времени, – кротко отозвался отец. – Я не против. Если ты будешь приносить туда несколько кусочков колбасы, мне этого будет достаточно.
Он крепко ухватил сына за рукав.
– Так, значит, ты остаешься?
Саммерс был рад, что его сейчас не видит компаньон, миссис Маллоу, или, не приведи Боже, доктор Бэнкс. Никто не должен был видеть его в таком состоянии. Грудь бывшего коммерсанта вздымалась, ноздри подергивались. Он чувствовал, что у него дрожат колени, словно в те времена, когда братья Лароз ждали его за углом после уроков.
– «Мы работаем на Форда»! – передразнил отец. – Ха, ха, ха. Я понимаю такую работу: сборка автомобилей, прикручивание гаек, притирание клапанов и тому подобные вещи. Это мистер Форд не делает без тех, кто это умеет. Дорогой сыночек, ты этого не умеешь, верно? А что касается всего остального – неужели ему никак не обойтись без тебя? Да? Значит, есть какая-то работа, которую мистер Форд не может выполнить без тебя?
– Есть такая работа, – спокойно ответил Джейк. – Она называется эвент-менеджер.
Отец ласково заморгал.
– Мне всегда казалось, что на тебе плохо отразилось, когда ты в детстве упал с качелей. Я знал, что это не пройдет даром.
– Да пошел ты к черту.
И Саммерс направился к выходу.
– А ты знаешь, что я видел мистера Форда? – отец нехорошо усмехнулся ему вслед.
Бывший коммерсант остановился.
– Где же ты его видел?
– Тогда он еще не был настолько богат, как сейчас. Но он заезжал, проездом был в нашем городе. Я встретил его в ресторане, где обедал тогда.
– Ты? – с улыбкой переспросил Джейк. – Обедал в ресторане?
– Я обедал, – подтвердил отец.
– Ты? В ресторане? – Саммерс хлопнул себя по колену и рассмеялся. – Да никогда в жизни не поверю, что ты там обедал. Я не был в ресторане ни разу, пока не уехал из дома. Ты же всю жизнь скряжничал. Ты всегда говорил, что подобные заведения – порождение греха!
– В молодости мы ведем себя не так, как хотелось бы, чтобы мы вели себя в старости, – смиренно сказал отец. – Иногда, – он особенно подчеркнул это слово, – я бывал в ресторанах. И вот однажды туда зашел мистер Генри Форд. Все сказали: «Вот это – мистер Форд«. Ты сидел тогда рядом со мной, такой маленький, славный, с такими белоснежными волосиками на голове. Мистер Форд погладил тебя по ним и сказал: «Знаете, сэр, у вас неплохой мальчуган. Он станет вам надежной опорой в старости».
Джейк в изумлении смотрел на отца. Даже при самых грубых подсчетах получалось, что в 1908 году, когда к Форду пришла первая слава, и где-нибудь, вероятно, уже могли узнавать его в лицо, Джейк Саммерс и сам мог сидеть в ресторане с маленьким сыном – при некотором стечении обстоятельств.
– И что? – усмехнулся он. – Это что-то меняет?
– Неважно, – отмахнулся пресвитер. – Я просто хочу сказать, что похоронное дело надежно. В конце концов на Сент-Какамбер-авеню есть Церковь Последних Двадцати Трех Дней Иисуса Святой Пятницы. Пока она стоит, все ее члены будут хорониться исключительно у меня. Их довольно много.
– Ну и сколько же этих членов? – едко поинтересовался бывший коммерсант. – Трое? Пятеро?
– Хотя бы и так! – не сдался гробовщик. – С их чадами и домочадцами получается…
– Ах, вот что, – протянул Саммерс и небрежно скрестил руки на груди. – Ну-ка, теперь ты мне расскажи: сколько народу в год там умирает?
– По двое, – быстро сказал отец. – По двое, по трое.
– Сколько же ты с этого имеешь?
– Неважно, я буду иметь это всегда. Никто из их родных никогда не пойдет к итальяшкам.
– Сколько же покойников ты обрабатываешь в год? И что ты с этого имеешь? Не рассказывай мне, что ты еще печатаешься в ваших вонючих газетах.
– Истинная репутация… – начал пресвитер баптистов.
Он посмотрел в глаза сыну. Повисло долгое молчание.
– У тебя подагра, – негромко произнес Саммерс.
– Голос Господа нашего движет нашими членами ежедневно и ежечасно без всяких болезней, – упрямо возразил пресвитер.
– Посмотри на свои руки, ты, старая развалина!
– Это руки человека, который всю свою жизнь зарабатывал хлеб своими руками. Как Иов!
– Вряд ли этому человеку заказывают такие же шикарные похоронные церемонии, как раньше, – заметил сын. – Кроме того, магазин цветов, в котором он покупал венки раньше – что-то я не вижу больше его на углу Какамбер-стрит с Черч-стрит.
Гробовщик опять ласково заморгал.
– Да, – сказал он. – Потому что весь угол угол Какамбер-стрит с Черч-стрит, и далее от Мелон-стрит и Гранд-Какамбер-авеню – все это принадлежит мне. Я вложил все деньги в эту недвижимость. Эта земля и все, что на ней стоит – мое. Я богат, сын мой.
Глава 9, в которой бывший коммерсант узнает о себе нечто новое
– Как же ты не понимаешь, что я хочу тебе добра? – сказал Саммерс-старший, увидев, что Джейк твердо намерен уйти.
– Ой, – устало отмахнулся тот.
– Глас Господа нашего отчего не раздается в ушах твоих? – послышалось ему в спину. – Неужели ты не слышишь, что я всячески призываю тебя к нему? Чтобы ты понял греховность всего суетного, тленного. Уж кому и знать про суетность тленного, как не мне?
Ему не ответили. Джейк Саммерс уже был в дверях.
– Ты каким идиотом был, таким и остался, – сказал гробовщик. – Я думаю, что падение с качелей было причиной… Ты был совсем крошкой тогда.
– Отец, может, у тебя есть какие-то другие сыновья? – обернулся Джейк. – У нас никогда не было качелей.
Возникла пауза. Саммерс машинально прикоснулся к маленькой отметине с правой стороны рта, которая как-то бросилась в глаза Фоксу, о которой в свое время спрашивал компаньон, и даже миссис Маллоу когда-то поинтересовалась: «Откуда у вас этот шрам, Джейк?»
– Болван! – рявкнул отец. – С каких качелей ты упал, в таком случае?
– Я упал с качелей в Баттери-парке. Мне было тринадцать. Когда я вернулся домой, ты выпорол меня, не задавая никаких вопросов.
– Ну, значит, я про эти качели и говорю. Я так переживал! Так переживал, когда ты упал с качелей! Потому и выпорол!