Страница 14 из 25
«Господа, – провозгласил за ней голос Маллоу, – добро пожаловать в Тайное Общество Холостяков. Поднимемте же чаши. За дружбу! За свободу!»
И доктор подхватила: «За дружбу! За свободу!»
«За дружбу! За свободу!» – поддержал он сам.
Зазвенели бокалы.
«Господи Иисусе! – высказался голос мисс Дэрроу. – Доктор Бэнкс? Вы что же, собрались стать такой же развратницей, как эти двое?»
«Чем я хуже? – поинтересовался голос доктора. – Тем, что женщина? Чепуха. Мы будем собираться, чтобы пропустить рюмочку – время от времени, сплетничать, читать вслух детективы, слушать музыку, играть на пианино. Ходить в кинематограф, театр, мюзик-холлы. Перемывать кости своим любовникам. То есть, любовницам. Ну, это неважно».
«Матерь Божья! – ахнул голос мисс Дэрроу. – Что вы несете?»
«Правду, мисс Дэрроу. Мне уже тридцать четыре. Смешно заботиться о репутации в таком возрасте. Может у меня, в конце концов, быть любовник?»
«Хоть двадцать!» – успокоил ее бывший коммерсант.
К вящему возмущению мисс Дэрроу. Она всегда понимает все слишком всерьез. Нет, слишком буквально. Нет. Дело не в том, сколько именно любовников у доктора, а в том, что…
Все смешалось в голове Д.Э. Саммерса, и он уснул.
Глава 6, в которой доктор Бэнкс беззастенчиво пользуется своей безупречной репутацией
Они толкнули низенькую дверь и оказались на лестнице. Маленькой, всего пять ступенек, но очень крутой лестнице «Мигли», ведшей на чердак. Саммерс отпер дверь.
– Не разбейтесь.
– Я могу доехать до Нью-Йорка сама. Как я уже говорила, я в состоянии купить билет.
– Не говорите глупости. Нам только случайностей не хватало.
– Хорошо, но билет я куплю сама. Это мое последнее слово.
Саммерс устало возвел глаза потолку, но решил не тратить времени. Он закончил заряжать дамский браунинг и вручил ей.
Жестяная коробка от сардин уже была надета на гвоздь в балке.
Маленький автоматический пистолет 6,35 мм. Очень удобно носить в кармане или сумочке
– Правую ногу вперед, – велел Саммерс. – Нет, вот так. Выпрямите корпус. Спину немного назад. Руки выше. Теперь ниже. Пли.
В это время Микки Фрейшнер сидел на почте между телефоном и телеграфом. Он играл на бирже. Распоряжение от шефа гласило: как можно дороже продать десять акций «Тэмпико петролеум» – весь их неприкосновенный запас.
Курс «Тэмпико» был в последнее время не очень-то.
Акции превратились в двести долларов. Двое джентльменов остались без неприкосновенного запаса.
М.Р. Маллоу как раз беседовал с ювелиром в Детройте. Это не был Бауэр, с которым обычно вели дела. Это был еще один человек, который уверил, что перстень с сапфиром, приблизительная стоимость которого оценивается в восемьдесят долларов, платиновые запонки приблизительной ценой в сорок, и золотая подвеска в виде подковы с бриллиантами, приблизительная цена которой вместе с цепочкой составляет сто десять, вне всякого сомнения отправятся за границу.
Все эти вещи были подарками от их старой подруги – миссис Бауэр. Перстень – черт побери, какой был перстень! – Дюк получил от нее на свой тридцатый день рождения.
Если бы ему уже исполнилось тридцать пять, движимого капитала могло быть больше. Но ему все еще было тридцать четыре.
Д.Э. Саммерс тоже получил на свои тридцать лет запонки. Он был почти на год старше. компаньона. На тридцатипятилетие миссис Бауэр подарила ему цепочку с подковой и он носил ее, не снимая, до сегодняшнего дня.
Вернувшись, Дюк застал у «Мигли» столпотворение. Здесь были миссис Христодопуло с мужем и все многочисленное семейство Грацци. И Палпиты, и учительница мисс Чикеринг, так и не ставшая за пятнадцать лет миссис. И бывший владелец экипажей, ныне «Элькок-такси» со своим кузеном-кузнецом и сыновьями. И аптекарь Аджет, и преподобный отец Бродмеркель – все эти люди толклись у дверей, обсуждая, не стоит ли вызвать полицию. Дюк хотел спросить, что стряслось, как вдруг из дома раздались выстрелы.
Бах! – сверху посыпались стекла.
Все задрали головы: окно чердака было разбито.
Бах!
На балконе Палпитов разлетелся горшок с рассадой.
Короткая передышка – и снова: бах! Один раз, потом два… три, четыре, пять, шесть! Миссис Палпит вскрикнула. Мисс Чикеринг взвизгнула. Миссис Аджет схватилась за сердце. Отец Бродмеркель перекрестился и заколотил дверным молотком.
– Мисс Дэрроу! Мисс Дэрроу! С вами все в порядке?
Ему никто не ответил.
– Мистер Саммерс, я прошу вас убрать руки! – раздалось сверху.
Голос принадлежал доктору Бэнкс.
Пуля прожужжала где-то совсем рядом и пробила ковер, который висел на заборе.
– Уберите руки, вы мне мешаете! – голос доктора был, как всегда, хладнокровным. – Уберите, вам говорят!
Прежде, чем кто-либо успел высказаться по этому поводу, дверь открылась, вышла мисс Дэрроу и сердито стала стаскивать ковер с забора.
– Мистер Саммерс плохо себя чувствует? – поинтересовался аптекарь.
– Доктору требуется помощь? – засучил рукава кузнец.
– Как это похоже на мужчин, – прокомментировала мисс Чикеринг, – задавать риторический вопрос, когда нужно действовать!
Мисс Дэрроу оглядела толпу граждан. Лицо у нее было свирепое.
– Нет! – рявкнула она.
В толпе недоуменно переглядывались. Маллоу задрал голову.
– Эй! – крикнул он.
В разбитом окне чердака появилась доктор.
– Все в порядке, – сообщила она. – Мистер Саммерс пытается прострелить на стене чердака свои инициалы.
– Скажите ему: если он испортил мои простыни, ему и спать на них! – крикнула ей экономка.
Доктор обещала, что непременно передаст.
– Вам точно не нужна помощь, доктор Бэнкс? – крикнул кузнец.
Доктор заверила, что абсолютно.
Горожане разочарованно расходились. Мисс Дэрроу собралась за стекольщиком. Маллоу забрал у нее испорченный ковер и пошел в дом.
– Всего лишь небольшая дырочка, – доктор Бэнкс отошла от окна.
Вид у нее был независимый.
– Врушка, – Саммерс курил, сидя на старом комоде, – клеветница и хулиганка. Устроили погром в моем доме, испортили людям имущество да еще на меня же и свалили. Да на вас клейма негде ставить!
– Что мне оставалось! – защищалась доктор Бэнкс. – Вряд ли ваша репутация станет более… или, скорее, менее… я хочу сказать, она не пострадает.
– Да? – с интересом спросил бывший коммерсант.
– Боюсь, ваша ирония неуместна. Что может грозить репутации дома, в котором по ночам кто-то воет и что-то взрывается? Из которого распространяется зловоние, потому что там гостит профессор химии со своими опытами по изготовлению русского осетра? Дому, к которому посреди ночи едет пожарная команда, потому что там экспериментируют с дымовой шашкой?
Бывший коммерсант пожал плечами.
– Почему сразу «экспериментируют»? Я просто споткнулся. В темноте. Откуда я знал, что этой шашке так мало надо, чтобы сработать! А без нее мы бы никогда не выиграли ралли в Кракове.
– Да, я читала в газетах. Я сразу поняла, что грузовик по дороге из Кракова в Познань не случайно перевозил шашки. Подставная машина была в нем, правда?
– Это все в прошлом.
– Что можно думать о доме, в который врываются чужие жены с чемоданами!
– Это была одна жена! Одна… несчастная женщина. Не наша вина, что она орала за десятерых!
– А звуки? Что это были за звуки вчера ночью? У человека со слабыми нервами подобные вещи могут вызвать обморок!
– Маллоу пришла мысль, – бывший эвент-менеджер Форда махнул рукой. – Есть вероятность, что эти звуки помогут нам в деле.
– Но что это? Я проезжала мимо и едва не поседела, когда услышала.
– Отлично! – обрадовался Саммерс. – Если даже вы – просто отлично! Это, доктор, несколько простых фокусов с бутылкой и усилителем звука. У Маллоу, видите ли, отец изобретатель. Физик.