Хитросплетения

– Ну, значит, всё верно – это он! Нет, я, конечно, не утверждаю, что они любовники… Но если бы этот Ландешот не был на хорошем счету у наследницы…

– «Этот Ландешот», как Вы изволите выражаться, – перебила Принца баронесса, чувствуя, как в ней закипает бешенством аристократическая кровь, – на хорошем счету Его Величества, поскольку имеет ряд заслуг перед Отечеством, и потому быстро продвинулся по службе. А Её Высочество не имеет к назначению королевской охраны никакого отношения!

– Да что Вы так завелись? – воскликнул Белисон, всплеснув руками. – Ну – не имеет. Ну – ошибся! В конце концов, я не выплясываю на паркете менуэты, чтобы разбираться в тонкостях придворных интриг.

– А хочется, – ехидно заметила баронесса.

«Знала бы ты, чего мне сейчас хочется…» – подумал Принц, но благоразумно сдержал язык.

– А чем я хуже вас всех? Чем я хуже Вашего супруга, например?

– Первоначально Вам нужно было родиться в семье благородных родителей, – вздохнула Шарлотта, понимая, что спорить о принадлежности к сильным мира сего с разбойником просто бессмысленно. – И пойти на службу. Так устроен мир. А в остальном – ничем не хуже. Те же руки, ноги и голова на плечах.

Принцу нечего было возразить. Он криво усмехнулся, чтобы сдержать гримасу обиды и досады.

– Сколько лет Вы замужем за бароном? – вдруг спросил разбойник.

Молодая женщина недоумённо вскинула на него зелёные глаза и тихо ответила:

– Шесть…

– И до сих пор нет наследника? – упёрся в неё взглядом Принц, искренно удивившись этому факту.

– А это уже не Ваше дело, – прошипела баронесса, напомнив мужчине гремучую змею.

– Верно, не моё, – склонившись над Шарлоттой Олдерс, проговорил бандит. – Значит, этот брак – тонкий расчёт и никакой любви? Или Вы просто боитесь, что кто-то накажет вас обоих, отняв ребёнка, за то, что не послушались предупреждения, которое пять лет назад получил Ваш муж от одного высокопоставленного сановника?

– О чём Вы изволите говорить? Я Вас не понимаю.

– О том, что не надо лезть в политику короля!

Леди Лот усмехнулась:

– И каким же образом Вы, сударь, видите это, если мой муж служит при дворе Ричарда Благостного, а я статс-дама Малого двора Её Высочества?

– Видимо, лучше всего брать пример с таких, как мои родители: жить в далёкой провинции, подальше от всех этих дел, и горя не знать.

– Каждому – своё.

– Конечно. Но Вы уже влезли в такую кашу… – с этими словами Белисон зашёл за спину женщины и перерезал верёвки.

Резким движением он поднял кресло вместе с баронессой, и передвинул его к столу на трёх ногах, подпирающему стену. Поставив перед Шарлоттой чернильницу, мужчина положил на столешницу лист чистой бумаги и сунул в руку пленницы перо:

– Пишите!

– Что писать? – похолодев, спросила леди Лот, стараясь не выдавать своего трепета.

– То, что я продиктую Вам, – наклонившись к жене Олдерса, прошептал ей на ухо Принц, обдавая шею дамы горячим дыханием.

От омерзения тело баронессы сковала судорога.

– А если я откажусь? – сверля его лицо зелёным взглядом, поинтересовалась женщина, прекрасно понимая, что игра не стоит свеч.

– Тогда Ваш муж никогда не дождётся наследника, потому что не получит Вас назад. Советую не играть со мной в кошки-мышки.

Леди Лот прикрыла веки, давя в себе желание залепить нахалу звонкую пощёчину.

Принц выпрямился и отошёл в сторону окна. Он уже привык к зелёным молниям, бьющим из глаз рыжеволосой бестии, как мысленно окрестил баронессу разбойник. Прекрасно понимая, что ему в этом направлении ничего не светит, и женщину нужно будет вскоре передать в руки заказчику, Бандит уже смирился с мыслью, что завтра, возможно, будет последний вечер, когда он увидит её.

– Итак, пишите: «Милорд, меня силой удерживают неизвестные мне люди. Пока мне не объясняют цели подобных действий, но я догадываюсь, что мой плен связан с нашей с Вами тайной деятельностью. Посему прошу Вас быть бдительным и ожидать от меня дальнейших вестей». Ну и подпишитесь. Как Вы обычно это делаете в письмах к мужу?

Баронесса вывела своё уменьшительное имя «Sharly» и отдала письмо Белисону.

Получив записку от невесты, Шервуд нахмурился. Он прекрасно понимал, о чём собирается говорить Мелани, и совершенно не желал поднимать эту тему. Но игнорировать её бесконечно было нельзя, поэтому рыцарю пришлось удовлетворить просьбу графини и явиться в её покои.

За окном темнело. В маленькой гостиной леди Кендбер горело пять свечей. На низком столике ожидали своего часа белое вино, сыр и овсяный хлеб – чертовка знала слабости жениха.

Отгремев шпорами, Рей остановился посреди комнаты. Его невеста восседала на софе, облачённая лишь в светлое домашнее платье без корсета. Её тонкую шею обвивала надетая на плечи лёгкая накидка.

– Я так рада за Дебору, теперь она уже леди.

– Поверь, этот титул для неё ничего не значит, – хмуро отозвался мужчина.

– Тем не менее брак свершившийся лучше брака предполагаемого[7].

Раймонд обратил взор на невесту:

– Чего ты хочешь?

– Стать твоей женой, – прямо ответила Мелани. – Мне надоел статус невесты.

– Я считаю, что ты не готова.

– Может быть, хватит решать за меня? – недовольно ответила девушка. – Мне лучше знать, к чему я готова.

– Твоё поведение говорит об обратном. Ты хочешь игр и флирта, а мне это вовсе не нравится.

– Разве я сделала что-то предосудительное за последние две недели?

– Нет, но у тебя и повода не было.

– Какой же повод тебе нужен?

Мелани сузила глаза. Рей приблизился к невесте и тихо произнёс:

– Очередной поклонник, например. И какой-нибудь бал, где можно флиртовать с кем попало.

Графиня поджала губы:

– Я купила нам дом.

– Зачем?

– Я желаю жить с тобой.

– А желаю ли этого я, ты не спросила?

– Ты не спрашиваешь меня о моих желаниях, и я решила, что могу не спрашивать тебя о твоих, – отпарировала Мелани. – Ты мой наречённый, хочешь ты того или нет. Эту помолвку никто не расторгнет. Ни-ког-да! Запомни это! И мы уже не чужие люди друг другу.

– А вот в этом я неуверен, – холодно ответил Рей.

– Пообещай мне, что после бала в честь дня рождения наследницы мы переедем в Лондон, – вдруг поднявшись и схватив жениха за руку, мягко, но настойчиво выпалила леди Кендбер. – Пообещай мне, что мы станем уже полноценной семьёй, что ты вступишь в свои права, наконец! Я не могу чувствовать себя ненужной тебе долго, Рей! Я же выкину какую-нибудь глупость с тоски!

– Это угроза?

Мелани отрицательно покачала головой, в глазах её сверкнули слёзы. Шервуд рассудил, что он слишком строг с невестой – возможно, она и права. Поэтому решил посоветоваться, что делать дальше, с Джеромом, который в тонкостях любовной этики разбирался значительно лучше его самого.

– Ложись спать. Я отвечу тебе завтра.

Каблуки Рея отгремели по паркету к двери.

День седьмой, 7 июля

Шарлотта Олдерс обвела комнату взглядом и ещё раз потёрла затёкшие запястья. Джаг Белисон, только что избавивший женщину от пут, стоял в нескольких шагах от неё.

– Я узнал, что по соседству освободилась хорошая комната, – произнёс разбойник, медленно, словно дикий кот, подступая к женщине.

Баронесса перевела взор за окно. Она нутром чувствовала опасность, исходящую от тюремщика, но понимала, что не может выдать своего страха ни движением, ни словом. «Этот бандит должен знать своё место!» – решила женщина.

– У меня есть к Вам предложение, – приближаясь к даме, бархатистым голосом продолжал говорить Принц. – Я могу переместить Вас в эту комнату. Просторную и тёплую…

Белисон почти вплотную подошёл к леди Лот, и женщина чувствовала, как его горячее дыхание достигает её тонкой шеи, отчего становилось совсем нехорошо в душе. А соблазнитель продолжал ворковать:

7

«Свершившимся» браком в те времена называли сексуальную связь между помолвленными или венчанными, «предполагаемым» – помолвку без наличия близких отношений.