Избранная пламенем

– Почему ты сам не распродал все это? – с сомнением спросил Зейн.

– Хм. Я никогда не думал об этом, до того, как ты спросил, – честно ответил дед. – После того как умерла моя жена, я редко посещал дом. Диметра прилетала ко мне на Станцию, когда хотела побыть рядом. Я всегда относился к этому всему, как к чему-то постоянному. Не особо задумываясь о ценности или цене хранимого.

Лакрид осматривал коллекционные залежи, будто видел впервые.

– Как поступишь? – спросил олимпиец.

– А как посоветуешь? – встречно спросил вулкан.

– У нас есть Салкинос, – вдруг задумчиво произнес Лакрид. – Это бизнес по скупке и продаже редких и ценных вещей. Там работают настоящие эксперты своего дела. Я бы пригласил их, чтобы они оценили всё, что здесь есть, и выбрали самые редкие и ценные экземпляры из разных коллекций, а остальное отдал бы для открытой продажи, возможно на торги. Банковское железо направил бы на развитие других сфер.

– Так и сделаем, – с сомнением сказал вулкан. – Ты не против?

– Я? Мне уже все равно, – фыркнул дед. – Я болен и скоро умру.

Зейн хмуро посмотрел на Лакрида, не понимая его беспечного тона.

– Конечно, можно все поправить, но вот моя болезнь поселилась там, где даже генные техники не способны излечить её, – произнес олимпиец, постучав по своему лбу. – Слишком много опухолей и слишком малы очаги. Заменить целый мозг нельзя, ибо это чревато потерей личности. Если бы это была одна шишка – тогда бы я решил вопрос за час, но поражен весь мозг. Пока лекарства сдерживают рост болезни, позволяя мне сохранить ясный ум, но и они не всегда смогут меня спасать. Да я и не хочу жить вечно. Так что тебя ожидает очень быстрое введение в дела.

– Хорошо, – нахмурившись, ответил Зейн, чувствуя, что не хотел бы терять родственника так быстро после воссоединения. Лакрид ему нравился. Дед принял его и открыто говорил обо всем.

– Еще желательно, чтобы ты женился, – вдруг произнес старик.

– Что? – непонимающе спросил вулкан.

– Ты – неженатый Кохилас, наследник и будущий глава этого семейства, хоть оно и прогнило до основания, – поморщился дед. – Тебя будут осаждать с предложениями о браке, но не спеши.

– Я пока о подобном не думал, – в замешательстве произнес Зейн. – Женщины в моей жизни – редкость.

Вулкан подумал о Теодоре и о том, что теперь, возможно не будет испытывать подобного недостатка.

– Женщины коварны, особенно на этой планете, – произнес старший Кохилас. – Ибо все они жаждут власти и влияния. Сейчас ты самый привлекательный трамплин для прыжка на вершину Олимпа.

– Я пока не хочу этого, – произнес вулкан, не поняв, что такое трамплин, но чувствуя, что ничего хорошего.

– Просто смотри и слушай, но не поддавайся на уговоры этих сирен, – фыркнул дед. – Придет день, и ты встретишь ту, которая будет сверкать богиней в украшениях твоих предков. Идем, нам уже пора появиться на вилле.

Дед вновь бодро зашагал по тропинке к еще одному каменному проходу с таким же углублением для медальона. Эта дверь представляла собой гладко стесанный проход высотой в несколько метров. Не было ощущения, что стоишь просто перед горой. Сняв медальон с шеи, Лакрид протянул его Зейну:

– Попробуй сам, я должен знать, что ты сможешь открыть эти двери.

Взяв в руки украшенный медальон, вулкан увидел, что камень на нем не круглый, как ему показалось вначале, а в виде капли. Взглянув на углубление, Зейн понял, что острый конец капли должен смотреть вверх, и уверенно приложил украшение к каменной стене, повторив манипуляции деда на входной скале. Едва вынув медальон из скалы, он протянул его деду, который вновь повесил его на шею. Двери бесшумно распахнулись, и вулкан увидел помещение от потолка до пола заполненное похожими ячейками, как на корабле деда.

– Это мой кабинет, – произнес Лакрид, проходя в комнату. – А это книги. Еще одна из коллекций. Прошу тебя, их не продавай.

– Хорошо, – спокойно согласился Зейн, еще не понимая назначение этих разноцветных полосок, заполнивших ячейки, составляющие стены кабинета. Помимо этого, в помещении стоял большой стол и мягкие стулья.

Лакрид не стал долго задерживаться в кабинете, и когда за ними сомкнулся проход, махнул за спину внуку.

– Это скрытый вход в сокровищницу. Видишь этот лепесток?

Дед указал на украшение сбоку, но не это поразило Зейна. Перед вулканом предстала Диметра. Изображение матери было таким большим и ярким, что вулкан непонимающе замер. Мама была молода и улыбалась, сидя на какой-то лавочке, окруженная зеленью.

– Портрет твоей матери, – подсказал Лакрид растерявшемуся внуку, во все глаза разглядывающему картину. – Вот этот лепесток скрывает замок, Зейн.

Заморгав от неожиданности, вулкан посмотрел туда, куда указывал дед. Охватив взглядом всю стену, Зейн увидел еще два больших портрета, украшавших кабинет.

– Это моя супруга – Амфитрита, – указал пальцем олимпиец на изображение светловолосой прекрасной девушки. – А это моя мать – Талия.

Вулкан заметил еще одну даму, но уже в возрасте и с более строгим взглядом. Все три женщины были одеты в свободные ткани, открывающие их плечи. Волосы убраны наверх, и в прически вплетены золотые обручи.

– Три главные женщины в моей жизни, – восхищенно произнес Лакрид и, посмотрев на Зейна, добавил. – Рад, что ты теперь со мной. Я слишком долго был один. Отныне моя душа спокойна. Идем, пора познакомить тебя с родственничками.

Зейн продолжал еще смотреть на портреты женщин, в особенности на Диметру, медленно бредя за дедом к двери. Яркость изображения поразили воображение вулкана. Такой он маму не помнил.

Высокие потолки, украшенные рисунками светлые стены, колонны и обилие свежего воздуха – такой была главная вилла Кохиласов. Идя по многочисленным коридорам, вслед за дедом, Зейн еще не встретил ни одного существа. Столько места, но казалось, что тут никто не живет. Вдруг Лакрид вывел его на открытое место. Свет Эпсилона заставил слегка поморщиться привыкшие к темноте глаза вулкана, но все же Зейн разглядел чудесное – фонтан и зеленые насаждения. Хорошенько рассмотрев окружающее пространство, мужчина заметил несколько подобных гладких чаш, в которых плескалась вода, а посмотрев вдаль и вовсе опешил от огромного углубления, наполненного самым драгоценным, что было раньше в его жизни, – водой.

В доли секунды оценив обстановку, Зейн стал рассматривать присутствующих людей. В привычной для себя манере вулкан осмотрел всех мужчин и их оружие. Короткие клинки и кинжалы. Одеты так же, как и он. Женщины были похожи на изображения в кабинете деда, но цвета тканей другие.

– Дорогие гости, прошу простить меня за столь неожиданное приглашение, – громко произнес Лакрид, раскидывая руки в приветствии. – Дело не требовало отлагательств.

– Дядя, ты же знаешь, что мы всегда рады посетить родовую виллу, – произнес мужчина с кудрявой шевелюрой на голове. Стоящая рядом с ним красивая женщина в красном сверлила взглядом Зейна и что-то прошептала своему мужчине. Выслушав свою собеседницу, он спросил. – А кто твой спутник?

Темные густые локоны украшены толстым обручем, ярко красное одеяние и высокомерие во взгляде выделяло эту олимпийку из толпы. Зейн сразу понял, кто перед ним.

– А-а-а, Аурания, ты как всегда заметила самую суть, – усмехнулся дед, глядя в глаза красавице в красном. – Жители Олимпа, представляю вам моего внука, сына Диметры, Зейнавункана Кохиласа.

Всеобщее оцепенение было секундным и впоследствии переросло в гул. Присутствующие взволнованно заговорили о неожиданности, преподнесенной им главой дома Кохилас. Зейн смотрел на единственных людей, молчавших в толпе. Крайоса, приветствовавшего деда ранее; мужчину, стоящего рядом с ним и, видимо, бывшего Офелосом – сыном Крайоса; и женщину в красном – Ауранию, жену Крайоса и мать Офелоса. Олимпийка не выдала своего потрясения, лишь продолжала сверлить взглядом Зейна.

– Сын Диметры? – сдавленно произнес Крайос, когда всеобщий гул стал стихать. – Ты уверен, дядя? Возможно, тебя хотят обмануть?