Страница 1 из 7

На остановке у сгоревшей березы

Мосолова Светлана

Светлана Мосолова

С самого утра небо затянулось тяжелыми, серыми тучами, стало низким и скучным. Ветер был северным, холодным. Срывал с деревьев последние листья, вихрем кружил их по переулку и разбрасывал за околицей по земле.

«Что-то в этом году совсем ранняя осень, и теплом толком не нагрелись, все лето дожди лили. А теперь вот осенние пришли, – думал Михаил, открывая гараж, – а у меня левый дворник опять не работает. Вчера поленился установить, а сейчас, нате вам, полился, родимый».

На землю упали первые крупные капли, затем сразу дождь пошел ливнем. Мужчина выехал на дорожку. Бегом вернулся закрыть гараж, за минуту успел промокнуть.

– Что ты будешь делать, – с досадой выругался.

Минуту смотрел в окно, решая, вернуться домой или ехать в город к двоюродному брату, как обещал. Еще раз недовольно что-то пробурчав, завел машину, напряженно всматриваясь в мутное лобовое стекло, выехал на дорогу.

Печка, поурчав, заработала нормально. Приятели давно подсмеивались над его привязанностью к этой старой машине. Мужчина отшучивался, отмалчивался, но продолжал на ней ездить. Не в его характере посвящать посторонних людей в историю, что заставляла беречь старенькую «Ниву».

На дороге сгущался туман. На миг почудилось, словно машина плывет в дождевых облаках. Он включил ближний свет. Закурил. Странное, тревожно-волнительное чувство, пришедшее рано утром, не покидало.

«Старею, видать, – усмехнулся он, – сентиментальность появилась. Сроду мелодрамы эти не смотрел, а вчера и покурить не вышел, пока кино не кончилось».

Он отвлекся на дорогу. Сбавил скорость на всякий случай. Даже светофор в этом густом тумане горел расплывчато и загадочно. На въезде в город, с другой стороны дороги, на остановке под крытым козырьком кто-то был. Он еще раз посмотрел туда. На лавке, как взъерошенный воробьишко, подняв ноги и обхватив колени руками, сидел пацаненок. «Совсем еще ребенок, лет десять, не больше, – подумал Михаил, – но у этого ребенка совсем не детский взгляд».

– Словно отбившийся от стаи волчонок, а березу никак не срубят, – пробормотал он и снова подумал о мальчишке и сгоревшем от молнии в прошлом году дереве около остановки.

С братом дела закончил быстро. От предложения остаться на обед отказался. Выпил только стакан чая с печеньем и выехал назад. Дождь не утихал. Туман рассеялся, но все вокруг оставалось в сером мареве. Людей по-прежнему было мало. Женщина на краю дороги несмело махнула рукой.

– Сама не знает, нужна ей машина или нет.

Он посмотрел в зеркало. Дорога была пустой. Только одинокая фигура этой женщины под дождем. Он, досадуя на себя, дал задний ход.

– Куда вам?

– Вы такси?

– Нет, мы не такси. Вы будете продолжать мокнуть или ответите мне.

Она растеряно улыбнулась ему.

«Заигрывает, что ли?!» Пожалел, что вернулся за ней.

– Да залезайте уже, – раздраженно и грубо бросил он, – не подходящая погода для разговоров.

Она села в машину вся мокрая, насквозь пропитанная осенью. Чуть улыбнулась ему, словно извиняясь за свою нерешительность.

– Мне нужна остановка у сгоревшей березы, – сказала она.

Тревога мелькнула в ее глазах.

– Я знаю туда дорогу, – добавила быстро и поправила мокрую прядь волос.

– Я тоже, – отозвался Михаил, – понимая, что уже не сможет высадить ее, потому что по пути.

«Остановка у сгоревшей березы… – мысленно повторил он, – но почему не название района, улицы? Не местная?»

Но не спросил, промолчал. Какое ему дело?

– Пристегнитесь.

Она пристегнулась. Сцепив пальцы рук, напряженно смотрела в окно. Было видно, что сильно волнуется.

«На кой ляд ей остановка нужна, – опять удивился он, – да еще в такую погоду, – может, чокнутая? Да вроде не похожа. Нормальный вид. Обыкновенный. Только мокрый».

– Такой туман сильный, как бы не проехать, – негромко сказала женщина, не отрывая взгляд от окна.

– Не проедим, – отозвался он, – не здешняя, что ли? – спросил все-таки.

– Да нет. В Березовке мой дом.

«И живет в соседнем лесничестве. Только я ее не помню. Хотя сейчас многие уезжают, приезжают, не живется людям на одном месте».

Он включил радио. Но женщина, о чем-то подумав, решительно обернулась к нему и сказала:

– Нужно выключить радио.

– Почему? – удивился он.

– А вдруг он закричит, а мы не услышим.

– Кто закричит?

– Андрейка, – сказала так, словно он был сто лет с ним знаком.

Он послушно выключил радио, еще раз подумав, что баба малость не в себе.

Когда до места осталось немного, женщина, тоже поняв, что они подъезжают, снова обратилась к нему:

– Скажите, по этой дороге каким автобусом до Березовки доехать можно?

– Автобусом доехать до самой Березовки можно, да только вечером. Два рейса в день. Утренний ушел, а вечерний в половине шестого. Есть проходящие, только с дороги еще три километра топать.

«Значит, не местная», – мелькнула мысль.

– В Березовке живешь, а как автобусы ходят не знаешь?

– Недавно живу.

Они подъехали к остановке. Женщина торопливо отстегнула ремень безопасности, вытащила из сумки кошелек.

– Спасибо вам. Возьмите.

Он посмотрел на деньги. Что-то такое было в этой попутчице необычное. Он сам не мог понять, почему медлит, не уезжает.

«У всех свои истории, свои тараканы в голове», – подумал. Отказался от денег, объяснив, что просто подвозил по пути и осторожно закрыл за ней дверь.

Стекло запотело. Левый дворник не работал. Он, ругаясь, вышел из машины, чтобы закрепить этот проклятый дворник. Посмотрел на остановку. В тумане был еле виден ее силуэт. Она сидела на лавочке под козырьком и плакала. Он досадливо крякнул и пошел к ней.

– Что случилось? – без всякого такта, с раздражением в голосе спросил он.

– Его снова нет… Значит, уже не будет…

Слезы текли у нее из глаз, перемешивались с дождем на лице.

– Андрейки нет? – уточнил он.

Она согласно кивнула.

– Я вчера приезжала, ждала все утро. И после обеда, до темноты сидела. Он сказал или сегодня, или завтра буду тебя, меня значит, ждать на остановке у сгоревшей березы. В поезде из окна он ее увидел и назвал это место.

Действительно, вдоль дороги проходил железнодорожный путь и место хорошо просматривалось.

«В поезде из окна увидел… Буду ждать… Кино какое-то!»

Женщина ладонями вытерла лицо, поднялась.

Михаил предложил:

– Если вы в Березовку, я подвезу. Сам в ту сторону еду.

Внезапно он вспомнил того пацаненка, который, как воробей на жердочке, сидел здесь утром. Его осенила догадка.

– Этот Андрейка, он ребенок? Мальчишка лет десяти?

Она застыла на миг, затем спросила:

– Вы его видели?

– Сидел здесь рано утром.

Женщина выдохнула.

– Езжайте. Я буду его ждать.

Михаил пожал плечами, пошел к машине. Завел. Включил фары. Отъехал. На остановке с другой стороны дороги показалась фигура ребенка. Тогда он вышел и побежал в ту сторону. Мальчик стоял, прислонившись к столбу. Худенький, мокрый с головы до ног, с красным от холода носом и испуганными, заплаканными глазами.

– Ты Андрейка? – спросил ради формы.

Мальчик только успел согласно кивнуть, а он уже схватил его на руки и быстро пошел обратно к машине. Усадил на заднее сиденье, просигналил ей и включил заднюю скорость.

Оренбургская область. 1967 год

– Танька! Окаянная девчонка! Вот ведь божье наказанье! Иди-ка сюда.

– Чево, баушк?

Танька высунула нос и один глаз из-за угла дома, ладошкой держась за выбеленную стену.

– Сама знаешь, чево! Опять цыпленка задушила?! Я тебе говорила не подходить к наседке!