Страница 10 из 12
Пламя охватило оранжерею. Когда мать начала рассыпаться у неё на глазах, Готель улучила момент и схватила один из цветов рапунцель, прежде чем здание начало рушиться. Девушка с ужасом наблюдала, как её мать сантиметр за сантиметром обращалась в прах и рассыпалась.
– Готель! Прошу, помоги мне! – закричала Мани прямо перед тем, как её лицо пылью осело на землю.
«Я убила её. Я убила её!» У Готель закружилась голова. Она не могла поверить, что сделала это. Девушка хотела повернуть всё вспять. Хотела попытаться урезонить её. Дать ей шанс. Но было уже слишком поздно. Всё было уничтожено. Оранжерея лежала в руинах.
«Сёстры!»
Готель бросилась от горящей оранжереи в сторону Мёртвого леса. Она пробежала мимо легиона мёртвых к деревьям, ища своих сестёр, выкрикивая их имена и боясь, что мать их убила:
– Примроуз! Хейзел? Где вы?
Готель умоляла угрюмых существ помочь ей найти сестёр, но те отвечали ей пустыми взглядами:
– Вы не видели моих сестёр? – Скелеты лишь сверкали пустыми глазницами, на их лицах не было никаких признаков того, что их заботит смерть хозяйки. «Где Якоб?» – задумалась девушка.
– Якоб! Примроуз! Хейзел! – снова и снова звала она, углубляясь во тьму леса, и только свет цветка и горящая в отдалении оранжерея освещали ей путь.
Глава VIII
План Готель
Готель стояла на балконе пустой библиотеки, откуда открывался вид на разрушенную оранжерею. Строение всё ещё тлело, посылая в воздух крошечные струйки дыма. Утро было холодным, и верхушки мёртвых деревьев были затянуты густым туманом, смешавшимся с удушливым серым дымом и пеплом. Лес был тих и неподвижен, впрочем, как и всегда, однако в этот день он казался ещё более неестественным, чем обычно. Готель никак не могла выкинуть из головы ужасные воспоминания о том, как умерла её мать. Как бы она ни старалась отогнать эти отвратительные образы, перед её глазами снова и снова всплывала картина кричащей от боли матери, чьё лицо рассыпается в прах. Готель никогда не видела ничего ужаснее. «Это моих рук дело. Я убила свою собственную мать». Девушка не представляла, как ей теперь быть, и это порождало неприятное ощущение во всём её теле. Готель чувствовала себя слабой, казалось, что ей никогда не избавиться от чувства страха и вины. Девушка собиралась пойти к сгоревшему строению и найти останки своей матери, чтобы спрятать их где-нибудь в безопасном месте, но не могла заставить себя сделать это. Она была напугана. Готель понятия не имела, что теперь делать. Они с Хейзел так и не отведали крови своей матери. Это удалось только Примроуз. Пусть и насильно. Готель не обладала магией своей матери. Она была беззащитна. Сёстры остались совсем одни. И именно Готель предстояло позаботиться о них.
– Готель! Ты хоть немного поспала? – раздался голос Хейзел, появившейся на пороге балкона. – Зайди внутрь. На улице холодно.
– Я не могу.
– Что значит не можешь? Зайди внутрь. – Хейзел сделала шаг навстречу сестре и увидела, что та смотрит на развалины оранжереи. – Она не восстанет из пепла, Готель. Все её рапунцели уничтожены.
– Не все, – ответила девушка, достав из кармана платья маленький цветок.
– Этого недостаточно, чтобы вернуть её, не так ли? – спросила Хейзел, опасаясь, что дух её матери каким-то образом сможет использовать цветок, чтобы воскреснуть из мёртвых.
– Я беспокоюсь не о том, что мама вернется. Я беспокоюсь за нас. Я переживаю о том, как мы будем жить без неё. Без её крови. Без её способностей. – Готель постояла немного, глядя вниз на тлеющий пепел. – Прошлой ночью я думала, что потеряла тебя навсегда, Хейзел. Тебя и Примроуз. Ужасно было видеть вас лежащими там, в темноте, такими тихими и неподвижными. Я думала, вы умерли.
– Но мы в порядке, Готель. И вот теперь мы дома. И мы вместе. Вместе навсегда.
«Сёстры. Вместе навсегда».
Готель улыбнулась. И тут ей в голову пришла идея:
– Подожди-ка! Примроуз! В ней течёт кровь матери. По крайней мере, больше, чем в нас. Мы сможем повторить ритуал, когда она поправится. Тогда мы не будем так беззащитны!
– Готель! Мы не можем заставить её пройти через это снова! Только не после того, что сделала с ней мать! Не после всего, что мы пережили прошлой ночью.
– У нас нет выбора, Хейзел! Мы должны пойти на это! Ты не видела, что случилось с мамой! То, как она умерла, было ужасно, и то же самое случится с нами, если мы не пересадим этот цветок и не научимся колдовству матери.
– Или мы можем уничтожить его вместе с этим лесом и навсегда покинуть это место! Мы можем жить нормальной жизнью без магии. Нам здесь нечего делать, Готель! Нечего! Теперь, когда матери больше нет, нам уже не нужно учиться колдовать.
– В венах Примроуз есть немного магии матери! Она заставила её выпить свою кровь! Может быть, этого будет достаточно, Хейзел! Обещай мне, что мы не сдадимся. Пожалуйста. Давай просто поговорим об этом с Примроуз, когда ей станет лучше. Я обещаю, что мы сделаем это только в том случае, если она согласится. Я обещаю, что не буду её ни к чему принуждать.
– Даже если она согласится, мы всё равно не знаем, как провести ритуал!
– У нас всё ещё есть мамины книги. Все её заклинания. Её история. История наших предков! Ещё не всё потеряно! Я могу пересадить цветок, и мы начнём всё сначала. У нас всё ещё может быть та жизнь, которую мы себе представляли. Прошу тебя.
– Ладно, Готель. Если только Прим не будет возражать против ритуала.
– Какого ритуала? – раздался голос Примроуз. Она стояла в центре библиотеки, скрываясь в тени большой каменной летучей мыши, свисающей со стропил. Одетая в свою белую ночную рубашку, она выглядела измождённой и бледной, из-за чего порезы и синяки на её лице и шее казались ещё более ужасными.
– Прим! Почему ты встала с постели? – проворчала Хейзел, подбежав к сестре.
– Я в порядке, Хейзел. Правда! О чём вы двое говорили?
Сёстры молча посмотрели на Примроуз. Они не были готовы к этому разговору прямо сейчас и знали, что сама Примроуз не была готова услышать то, что они собирались ей сказать.
– Ну же? О чём? – настаивала Примроуз.
– Ни о чём, Прим. Мы можем поговорить об этом позже. Давай спустимся вниз и позавтракаем, – сказала Хейзел, похлопав её по руке.
– Нет, я хочу, чтобы вы сказал мне, о чём сейчас говорили! – Примроуз уперла руки в бока и одарила сестёр своим печально известным взглядом, означающим «Я очень серьёзна».
– Мы с Готель обсуждали варианты нашего будущего.
– И что это за варианты? – Примроуз явно начинала выходить из себя.
– Остаться здесь, в Мёртвом лесу, или уйти в мир за его пределами, – сказала Хейзел, взглянув на Готель.
– Конечно же, мы должны уйти! Я не хочу здесь оставаться! – воскликнула Примроуз. – Зачем, во имя всего святого, нам оставаться?
Готель вздохнула.
– Что? Ты не согласна? – Примроуз усмехнулась и продолжила: – Конечно, ты не хочешь уезжать! Ну, если хочешь, оставайся! Ты можешь остаться тут навсегда, мне всё равно, я ухожу! И думаю, что Хейзел захочет уйти со мной!
– Хейзел хочет остаться со мной, Прим! И я была бы рада, если бы ты тоже передумала! Вы обе мне нужны, – сказала Готель как можно ласковее, изо всех сил стараясь не расстраивать сестру ещё больше.
– Готель надеется, что ты захочешь разделить с нами кровь матери, Прим. Тогда мы все будем обладать её силой. По крайней мере, хотя бы её частью.
– Да неужели? Поэтому я тебе и нужна? Ради крови матери! Что с тобой случилось, Готель? Что, чёрт возьми, с тобой не так? Отлично! Я разделю с тобой кровь матери, но я не останусь здесь. Я не останусь в месте, где обитают мёртвые дети! Я не собираюсь оставаться здесь и смотреть, как ты превращаешься в мать! Я не хочу иметь ничего общего с твоей больной фантазией о том, что мы втроём должны вместе стать ведьмами. Творить магию. И контролировать всех этих существ там, снаружи! Это же дети! Мёртвые дети! Ты же не думаешь, что я не видела, как ты прошлой ночью приказала им уйти в могилу после того, как нашла меня и Хейзел? Ты думаешь, я не видела выражения твоего лица, когда они выполняли твои приказы? Ты была похожа на мать! Совсем как она, Готель! И я не останусь здесь наблюдать, как ты с каждым днём становишься всё больше похожей на неё!