Страница 4 из 27
Главной причиной является сложность объекта изучения, недостаточность теоретических и методических средств для его исследования.
В течение более 100 лет теории эмоций колеблются между дименсиональным и классификационным подходами. Классификация (Изард, Экман), проявляющаяся в попытке выделить некие «базовые» эмоции вообще едва ли может считаться теорией в современном галлилеевском смысле, это типичный аристотелевский подход. Общие сущностные проявления эмоций не выделены, следовательно, и непонятно, как отдельные качественные проявления переходят друг в друга. Хотя в акустических стимулах мы имеем именно такие постоянные переходы. Но длительность, как основная характеристика любых психофизиологических процессов никак не рассматривается в них. Как и через что происходит смена психических состояний – непонятно.
Казалось бы, это дает почву для дименсиональных подходов, идущих еще со времен Вундта (Барет). Но, как справедливо замечает Жуслин (Juslin,2013), дименсиональные подходы, в том виде, как они сейчас существуют, не могут схватить качественные характеристики, не могут отследить моменты перехода количества в качество, поскольку сами «измерения» лишь условно количественные, на деле же это в общем такие же качественные характеристики, как и «базовые» эмоции. Измерение длительности в этих построениях лишь имплицитно. Адекватная интеграция дименсиональных и дискретных теорий означает, адекватную фиксацию временных параметров, существенных для образования какого-либо качественного феномена. И ведь, казалось бы, ничего лучше акустических явлений, и в частности, произведений построенных в рамках различных музыкальных систем, для этого просто не существует. Молодые авторы (Farbood, 2013; Lehne et al., 2013) пытаются обратиться к концепции напряжения/расслабления, идущей еще от Эрнста Курта (1947). В музыкальной психологии разработана система оценки аккордов с точки зрения их напряженности (Lerdahl, 1996; Lerdahl, Krumhansl, 2007). На этой основе и делаются попытки оценить напряжение. Берутся абстрактные идеальные сущности – аккорды (в аспекте их удаленности от тоники) и процесс рассматривается как смена аккордов, но не как длительность реально звучащего акустического события. При этом нет даже не то, что ясного представления о механизмах переживания мажора и минора, не хватает ясности даже в вопросе о том, как вообще звуковое событие способно создавать напряжение и расслабление! Однако любое музыкальное произведение, даже одна реальная нота, взятая на реальном музыкальном инструменте, есть весьма и весьма сложное акустическое событие, имеющее различные стадии атаки, затухания, поддержки и завершения. Причем творчество гениального исполнителя отличается от воспроизведения MIDI-файла лишь весьма незначительными и трудноуловимыми нюансами в этих фазах! Однако и варьировать параметры исполнения реального произведения сколько-нибудь значительно тоже нельзя, поскольку это практически сразу же разрушит восприятие, будет оценено, как фальш, ошибка, негодное исполнение! Соответственно, невозможно и отследить вклад тональности и тембра (спектральных изменений), интенсивности звучания и темпоральных моментов, (общего темпа, длительностей отдельных нот, аккордов и пауз) в создание напряжений и расслаблений.
Выход из данной ситуации видится в сочетании теоретических конструктов высокого уровня абстракции, таких, например, как психологическая теория значения (Алмаев), обеспечивающих галилеевский подход, с методическими процедурами, позволяющими максимально контролировать побочные переменные, варьируя не более 1–2 независимых. Это достигается при использовании полностью «прозрачных», сгенерированных шумов, все параметры которых известны и варьируются контролируемо. В качестве промежуточного уровня абстракции используется связка контент-анализ – субъективная шкала. Сначала одна группа испытуемых дает свободное описание стимулов, а затем наиболее частотные характеристики обобщаются и трансформируются в субъективные шкалы, по которым стимулы оцениваются испытуемыми. Данная парадигма была впервые применена пять лет назад для исследования субъективной локализации звуков в теле человека. Важнейшим результатом того исследования стала формулировка принципа, что всякое акустическое событие оценивается организмом с точки зрения возможности его порождения данным организмом (Алмаев, 2012). На этот раз задачей было создание методики для изучения связей между напряжением, ожиданием и длительностью стимула. В частности, было важным выяснить, на что ориентируется испытуемый при оценке стимула, на отношение сигнала к шуму (скважность) или на некоторые константы (параметры)?
Методика. Субъектам предъявлялся белый шум, ширина спектра одна октава, центр А5 (880 Hz), продолжительность: 50, 150 и 300 мс, 70 дБ. Форма сигнала – прямоугольный. За каждым тоном следовали паузы от 50 мс до 2000 мс. Мелодии и паузы зацикливались и таким образом получался простой ритм. Некоторые из стимулов с относительно длительными паузами (по отношению к длительности стимулов) были исключены. Каждый испытуемый оценивал в общей сложности 45 стимулов, предъявленных квази-случайным образом. Всего участвовали 38 испытуемых. Первые 5 человек описывали стимулы свободно. На основе контент-анализа наиболее частые определения были преобразованы в шкалы Lickert типа. Последующие 33 испытуемые оценивали стимулы в соответствии с этим шкалам. Шкалы были: «расслабление – напряжение», «тревога – покой», «спокойствие— раздражение», «замедление – ускорение», «безразличие – желание действовать», «отвлечение – концентрация», «спокойствие – тревога», «скука – интерес», «что-то произойдет – ничего не произойдет» и «[звук] промышленный – естественный». Стимулы были созданы в Cool Edit Pro 2.0 предъявлялись в лабораторных условиях.
Результаты и обсуждение. Оказалось, что все субъективные шкалы за исключением «промышленный – естественный» сильно коррелируют между собой. На общей выборке 1485 замеров r Спирмена для субъективных шкал варьировала от 0,32 до 0,72. Корреляция между ожиданием и напряжением составила 0,55 – на общей выборке и практически такие же значения на каждой из подвыборок по сериям 50, 150 и 300 мс. Далее выяснилось, что значимые корреляции наблюдались с периодом стимула (длительность сигнала + длительность паузы), но не со скважностью (отношение сигнала к паузе). Практически все субъективные шкалы коррелировали с периодом значимо (от –0,24, до –0,55), в то время как со скважностью, только «замедление – ускорение» (–0,17), с периодом она коррелировала также максимально среди субъективных шкал.
Фактически это означает, что длительность стимула (если его интенсивность не возрастает) весьма мало влияет на оценку создаваемого им напряжения, основной вклад приходится на темп. Также была обнаружена существенная нелинейность оценки стимулов. С увеличением периода она падает практически линейно до примерно одной секунды (950–1050 мс), после чего наблюдается разнонаправленный тренд. Эта нелинейность наблюдается как для шкал напряжения и расслабления, так и для других. Однако при этом, графики зависимостей субъективных категорий от темпа весьма различаются между собой по другим параметрам. Например, наименьшей дисперсией значений характеризуется шкала «замедление – ускорение», а у таких шкал как «скука – интерес», и «желание что-то сделать», дисперсия еще и существенно возрастает по мере увеличения длины периода, отображая, по видимому, больший вклад индивидуальных различий. Базовый психофизиологический процесс поиска ресурсов для совладания с ожидаемым сигналом, различно «преломляется» в рефлексии более высоких уровней, фиксируемых определениями естественного языка.
Алмаев Н. А. Семантика звука // Вопросы психолингвистики. 2 (16). 2012.
Farbood M. M., Upham F. (2013). Interpreting expressive performance through listener judgments of musical tension // Frontiers in Psychology. 30. December, 2013. doi: 10.3389/fpsyg.2013.00998.