Страница 4 из 12
Глава 2
Портал оказался с норовом — не просто перетащил меня из Манхэттена, но буквально выплюнул в точку назначения. Я прокатился по земле, подняв клубы пыли, пока не врезался в удачно подвернувшийся булыжник, который затаился в высокой сухой траве. Телу он, впрочем, таким уж удачным не показался, но кого волнует нытьё неудачников?
При столкновении не сломались рёбра, воткнувшись в лёгкие, — уже хорошо. Хоть весь воздух из тех и выбило.
Надо учиться радоваться мелочам. Потому что больших поводов для ликования на горизонте не предвиделось.
Я моргнул, уставившись на насыщенно-красное небо. Тело меж тем судорожно старалось вздохнуть.
Долго лежать мне не дали: прошло не больше нескольких секунд, как кто-то с утробным рычанием ухватился за ногу, потянул на себя. Я не глядя пнул нападающего, промахнулся, и голень пронзило болью. Выяснилось, что у врага в запасе были весьма длинные и очень острые когти.
Я бросил взгляд на схватившее меня существо, ожидая увидеть кого-нибудь вроде волколака или ещё какой земной зверушки.
Однако мою ногу тянула к себе уродливая пародия на человека: местами облезшая кожа, которая обнажала гниющую плоть, затянутые поволокой безвекие глаза, крошечные рожки на лбу… К тому же на уродце не было одежды. И он безумно вонял.
Я подтянулся, двинул его по кисти; урод завизжал и отпустил меня. Я вскочил, чувствуя, как пропитывается кровью штанина.
Придя в себя, тварь захрипела, вытянула ко мне слишком длинные руки. Тусклой сталью блеснули когти, каждый не меньше сантиметров пяти в длину. Недочеловек раскачивался из стороны в сторону, его дёрганые движения были и нелепыми, и настораживающими; в нём точно не было костей, с такой манёвренностью он извивался.
Тварь подскочила и рванула ко мне. Я увернулся от её выпада, грозившего проткнуть меня, подхватил близкий камешек и швырнул его в неё.
Снаряд, подхваченный
Тварь перестала двигаться, но лучше мне от этого не стало.
Что камешек, что воздух при соприкосновении с уродом будто бы взбесились, стремясь сбросить с себя хват
Иначе говоря, то же поведение, что у налфишей.
Плюс в моей голени появилось несколько дырок, природой в ней не запланированных.
А ещё… Я огляделся. Вокруг расстилалась поляна, покрытая мёртвой, серой травой. При соприкосновении она ломалась, поднимая едкую пыль, от которой начинала чесаться кожа.
Но поляна была лучше леса, который её окружал. Сумрачный, он обступал её остовами окаменевших, выбеленных деревьев. Меж ними носился ветер, и его протяжный свит вызывал невольные мурашки по телу.
Я-то не боялся. А вот эльфийский организм пришёл в ужас от тщательности, с которой некто извратил лес.
И будто всей этой хтони мало, кладбище деревьев накрывали кроваво-красные, бездонные небеса, на которых не виднелось ни облачка. С них изливался лихорадочный, болезненно-жёлтый свет двух светил, покрытых багровыми прожилками.
Тут уж не нужно быть демоном, прожившим тысячи лет, чтобы сообразить — где бы я ни очутился, это не Земля.
И надеяться на то, что это очередное карманное измерение, не приходилось. Лежавший передо мной дьявол был лучшим тому доказательством.
Я изучил нити реальности поблизости и нашёл в них подтверждение догадки. Они и близко не напоминали земные: извращённые, перекрученные, спутавшиеся в узел… Их разъела некая сила, и если бы я попытался восстановить тут порядок, возможно, пространство бы попросту схлопнулось, прихватив с собой меня.
Портал, выполнив свою функцию, исчез, и найти в этом хаосе хотя бы отдалённые его следы не представлялось возможным.
Дела могли быть хуже.
Меня могло разметать на кусочки при перемещении.
Или выкинуть в недрах океана, где толща воды раздавила бы меня прежде, чем я успел бы сообразить, что происходит.
Но, в общем-то, мало что может быть хуже, чем очутиться в незнакомом измерении.
Особенно если все его обитатели будут такими же, как этот дьявол. Потому что его эмоции я пить не мог. Они были напрочь отравлены безумием и чем-то ещё — порчей, которая пропитала эти земли.
— Что ж, Пётр, нагнать ты нас не нагонишь, — пробормотал я, — Хотя, увидь ты окрестности, стал бы молиться на Кану, из-за которой не пошёл с нами.
А вот что касается Лютиэны или Дженни, с ними встретиться я мог. Они сиганули вслед за мной, и, скорее всего, их выбросило неподалёку. Если я найду их, то обзаведусь каким-никаким источником эмоций на время, пока не пойму, как отсюда выбраться.
Ладно… а ещё я хотел увидеть Лютиэну. Убедиться, что с ней всё в порядке. Она же моя
Пошарив по карманам, я извлёк брошку Эллеферии и сосредоточился, призывая богиню. Но ни мягкие увещевания, ни прямые приказы, сопровождаемые жёсткими методами извлечения мёртвых богов из их хранилищ, не сработали.
А это намекало на то, что в отказе Эллеферии появляться было нечто большее, чем обычное упрямство. Я ощущал едва заметное биение её источника. С тех времён, когда она скрылась после работы над дневником, оно лишь ослабело.
Вполне вероятно, что Эллеферии пришлось не по вкусу измерение, в которое мы попали. Даже я, крайне не привередливый и даже аскетичный разумный, чувствовал себя… неуютно. Словно залез в мертвеца.
Изучив ранки, оставленные дьяволом, я обнаружил, что эта скотина занесла на своих когтях туда грязь. Её я извлёк
Болело жутко, но об этом я догадывался лишь по стенаниям Нани.
Закончив с обработкой ран, я поднялся в небо, выстроив шаткую воздушную лестницу. На это ушла прорва сил, ибо пространство тут вело себя далеко не так уступчиво, как на Мундосе или Земле, но мне хватило. Я приметил выход из долины на востоке, зубчатый оскал гор к северу и свинцовый блеск тонкой речной нити на западном направлении. Туда-то я и решил отправиться, смекнув, что Лютиэна не захочет пить из здешних лесных родников.
А уж её-то чутье должно было вывести туда, куда она пожелает.