Приёмыш — книга 2

– Понятно. Ну а вообще какая обстановка? Герцоги не сильно бунтовали, когда ты топтала традиции?

– Я топтала не только традиции, но и тех из них, кто выражал недовольство. Канцлер потом проводил со мной средневековый ликбез.

– А что это такое? Что он делал?

– Фигурально выражаясь, возил меня носом по своду законов и выговаривал, как нужно обращаться с такими капризными подданными, как герцоги. Ему, видите ли, потом пришлось за меня извиняться.

– А что в Сардии?

– После того как я арестовала одного из герцогов и предупредила остальных, что они следующие в очереди, малость поутихли. В городах к моему правлению относятся более терпимо, но по-прежнему не хотят давать клятву, поэтому стража у них, как и раньше, ходит с железом. После примирения с Сандером моя идея всеобщего вооружения уже не выглядит такой актуальной, но мы всё равно создаём у них не стражу, скорее, что-то вроде армейского резерва на крайний случай. Их меньше, чем было бы стражи, но в трудной ситуации будет на кого опереться.

– А что со степью? Лето уже наступило.

– Ждём. Дозоры выдвинуты вдоль границ Зартака, а Сандер охраняет свою границу сам.

– Ему-то чего опасаться?

– Есть чего. Он зажал их купцам большую партию оружия, о которой уже была договорённость. Хан даже что-то заплатил авансом. В основном там были наконечники для стрел. Я обиделась бы.

– А армия?

– Нет смысла трогать армию и гвардию, пока мы не знаем, куда нанесут удар. Будем перебрасывать их вратами. Но все готовы, а тех, кого выведем из Ливены, будем на всякий случай размещать в приграничных районах Зартака. Если часть кочевников прорвётся, пусть отлавливают и уничтожают.

– Почему бы нам с тобой не навестить хана?

– Нет, я боюсь!

– Чего? Что они смогут нам сделать?

– Во-первых, в таком визите мало смысла. Вместо хана на то, что у них там вместо трона, сядет его старший сын. Ну прирежут при этом кого-нибудь, но не очень многих. Урнай и так вырезал почти все семейства ханов, вплоть до младенцев. А в поход они пойдут, потому что не смогут сами прокормиться.

– А во-вторых?

– А во-вторых, я боюсь их магов. Они как-то убивают словом. Наши амулеты очень хорошо защищают от той магии, которая есть в королевствах, они на неё и рассчитаны. А будут ли они так же хорошо защищать от магии кочевников? А если нет? Я уже пережила смерть мужа, и нет желания умереть, хоть нет и радости в жизни. И я боюсь, что если не вернусь, то здесь всё развалится. Лет через пять привыкнут жить вместе и будет трудно снова развести людей по разным углам, а пока почти всё замыкается на меня и мою клятву.

– Ладно, убедила. Откуда знаешь о кочевниках?

– Страшила притащил за шиворот одного из них, который оказался советником хана. Он многое рассказал и научил языку. Очень способный мужчина. Я училась с гадским отваром, а он сам выучил наш язык раньше, чем я выучила язык лучи. Лучи – это название рода самого Урная, которым сейчас называют весь степной народ.

– А что рахо?

– Мне пока не до них. Жили они у моря, вот пусть и живут. Не пойдут же они на нас походом этим летом, не бывает таких совпадений. Но я всё-таки позже попрошу Страшилу на них глянуть. Лаш, ты не сильно устал?

– Вообще не устал. Хочешь предложить мне работу?

– Хочу предложить навестить бедную и одинокую королеву. А я обещаю напоить тебя чаем и накормить булочками с мёдом и орехами. Вкусные!

– Я не люблю сдобу.

– Ну, Лаш! Мне в последнее время почему-то хочется ухаживать за мужчинами, да не за кем. Деда нет, отца нет, мужа уже тоже нет.

– А брат?

– А брат будет есть булочки, если я принесу их в библиотеку.

– Так до сих пор из неё не вылезает?

– Нет, я немного ограничила. Сейчас он выполняет мой заказ. Серг говорит по-русски не хуже меня, а времени у него много, поэтому мы с ним договорились, что он напишет словарь перевода с языка кайнов на русский. Вот он и пишет. Хорошо ещё, что русскими буквами можно записать все слова кайнов, и наоборот. Так вы идёте или нет?

Американский посол выглядел интеллигентным мужчиной лет шестидесяти. В посольство он приехал в сопровождении молодой женщины, одетой в строгий деловой костюм.

– Мой секретарь мисс Элеонор Нэвилл, – представил её посол после взаимных приветствий. – Я не очень хорошо говорю по-русски, поэтому она при необходимости окажет мне помощь. С вашей стороны кто-нибудь будет участвовать в переговорах?

– Нет, господин посол. Господин Алин Нэлу не успел освоиться с делами, поэтому неразумно нагружать его ещё работой с вами.

– Как вам угодно, ваше величество.

– Послушайте, господин Бим, – сказала Ира. – Я не большая сторонница протоколов и пока плохо в них разбираюсь. У нас с вами чисто деловая встреча, поэтому предлагаю общаться без лишней официальности. Я никому об этом не разболтаю, а вы потом скажете прессе, что встреча прошла в деловой и дружеской обстановке. Если нас не выдаст мисс Элеонор, никто не узнает, что вы обращались ко мне по имени. Ведь не выдадите?

– Нет, конечно, – улыбнулась секретарь, – Ваше величество...

– Вас это тоже касается, – прервала Ира. – Вы не против?

– Почту за честь, – ответил посол. – Тогда и вы называйте меня по имени. Такое обращение в наших традициях.

– Хорошо, Томас, – кивнула девушка. – Этот кабинет плохо приспособлен для делового общения, поэтому давайте пройдём в гостиную, там и поговорим. Постараюсь говорить не слишком быстро, чтобы вам было понятнее. Если чего-нибудь не поймёте, не стесняйтесь спрашивать у меня. Я говорю по-английски, хотя мал словарный запас и не было практики.

Они перешли в одну из двух гостиных посольского особняка, где сели в глубокие мягкие кресла, а Элеонор усадили рядом с послом за журнальный столик, чтобы она могла делать заметки в блокноте.

– Давайте я расскажу, чего ожидаю от американской стороны и могу вам дать, – сказала Ира. – Так проще, и мы сэкономим время. Вы написали в записке, что хотели бы обсудить со мной открытие нашего посольства в Вашингтоне. Здесь, Томас, обсуждать нечего. Лично я занялась бы этим хоть сейчас, но, увы, не могу! Причин две. Первая заключается в том, что мы со дня на день ждём вторжения кочевников, а это для нас полномасштабная война, так что я пока не могу отвлекаться. Вторая в том, что у меня нет кадров и возможности их готовить. Без знания английского языка нашим людям нечего у вас делать, а на всю планету его знаем только я и один русский офицер, который остался жить с нами. Но он сейчас тоже занят, да и мало одного человека для посольства.

– Мы можем общаться с вашими людьми по-русски.

– Дорогой Томас, у нас и знатоков русского языка раз, два и обчёлся! Я с трудом набрала их для этого посольства. Сейчас принц Серг составляет словарь на пять тысяч слов с их переводом на русский. Эта работа близится к концу, поэтому скоро я смогу отдать вам одну такую книгу, а уж вы сами составите по ней словарь для английского языка. Конечно, знание слов – это не знание языка, но можно уже хоть как-то объясниться, а остальное добрать практикой. Так что откроем мы у вас посольство, но месяца через два-три, вряд ли раньше. Но отсутствие посольства – это не повод для задержки нашего сотрудничества.

– Да, – сказал посол. – Вы говорили о дорогах.

– В части дорожного строительства я очень на вас рассчитываю, но это тоже будет не завтра. Я хочу связать дорогой три столицы королевства и ещё одно герцогство и строить так, чтобы дорога проходила вблизи городов. У нас тёплый климат и заморозки бывают не каждый год, поэтому, учитывая низкую нагрузку, хорошая асфальтовая дорога может служить без ремонта десятки лет. Но даже для того чтобы начать работы по строительству, нужно хотя бы знать, где пройдёт эта дорога, а у нас не карты, а... – Ира пренебрежительно махнула рукой, – красочные картинки без масштаба. Только направление и где что находится. Нужно отправлять экспедицию, которая прошла бы вдоль будущей дороги, а сами вы этим не займётесь. Здесь опять всё упирается в войну и незнание языка. Поэтому дороги мы тоже отложим и займёмся другим.