Страница 8 из 28
Часть IV. Клиническое применение
В этом разделе я предлагаю обсуждение клинических случаев из моей практики, с которыми я сталкивалась, работая как судебный психолог с женщинами в отделениях закрытого типа. В главе 9 «Работа с женщинами, которые убивают» я описываю клинические примеры и обсуждаю проблемы переноса в отношении беременности терапевта, когда клиент – женщина, убившая своего ребенка. В главе 10 я обсуждаю вопросы медицинского обслуживания с учетом гендерного разграничения в закрытых отделениях в соответствии с рекомендациями Министерства здравоохранения, а также документы: «На учете» (Into the Mainstream, 2003) и «Учет психического здоровья женщин» (Mainstreaming Women’s Mental Health, 2004). Кроме того, я иллюстрирую трудности, с которыми сталкиваются женщины в смешанном закрытом отделении, и показываю, насколько непризнанными могут быть их потребности в такой среде. Я обращаюсь к вопросу, подходит ли термин «опасное и тяжелое расстройство личности» женщинам-правонарушительницам, и, наконец, даю обзор наиболее полезных и сложных моделей ухода за женщинами в закрытых отделениях, разработанных на основе принципов привязанности.
Читатели, знакомые с первым изданием книги, заметят во втором множество изменений. В них отражены последние достижения в клинической практике, исследованиях, государственной политике, криминальной статистике.
Использование в тексте клинических случаев, известных общественности, может поспособствовать не просто осуждению, а пониманию преступлений и помочь читателю оценить актуальность модели судебной психотерапии для широкой общественности.
Заключение
Заключение связывает воедино темы предыдущих глав и указывает путь для будущих исследований. В нем описывается роль судебной психотерапии в понимании женского насилия и модель лечения, в которой насильственный акт может быть глубоко исследован в надежде, что его понимание и осознание могут сделать так, что поведение, связанное с насилием, канет в Лету. Конечная цель такой терапии – позволить агрессивной женщине обрести свой голос и ограничить использование языка тела, как бы болезненно это ни было.
Часть I. Насилие в отношении детей
Глава 1. Истоки материнского насилия. Женские перверсии
Материнство, будь это забота о близких или профессиональный уход медсестры, – куда более короткий путь к власти для психопатических женщин, чем деньги и секс.
Введение
В основе перверсий женщин лежит перверсия материнства.
Область, в которой разворачиваются женские перверсии, захватывает все тело женщины, а также тела ее детей. Когда женщины нападают на собственные тела посредством нанесения себе увечий, голодания или переедания, они, таким образом, символически мстят своим собственным интернализированным, часто жестоким и извращенным матерям. Они идентифицируют свое тело с телом своей матери. И когда они нападают на тела своих детей, они выражают насилие в отношении своего собственного нарциссического расширения:
Основное различие между мужскими и женскими первертными действиями заключается в их цели. В то время как у мужчин акт направлен вовне – на внешний объект, у женщин он направлен против самих себя: либо против их собственных тел, либо против объектов их творения, т. е. их детей.
Таких матерей, относясь к ним нарциссически, обычно использовали в качестве своего расширения их собственные матери. Теперь же они повторяют этот паттерн поведения в отношении своих детей. Ранний опыт пренебрежения, с которым столкнулись женщины в детском возрасте, равно как и злоупотребления со стороны их матерей, повышают вероятность того, что став взрослыми, эти женщины будут подвержены похожим рискам, включая отношения с мужчинами, склонными к проявлениям физического или сексуального насилия. Это приводит к дальнейшим искажениям в их самооценке и в функционировании их психики, что в свою очередь может отрицательно повлиять на их собственную способность к материнству.
В настоящей главе я исследую нарушения, возникающие в ходе беременности и в процессе материнства. Я привожу пример случая для демонстрации психических процессов, протекающих в ходе беременности, во время которой молодая мать проявляла насилие по отношению к своему собственному беременному организму, а позднее – к младенцу. Такие случаи иллюстрируют модель женской перверсии, предложенную Вэллдон.
Чтобы понять феномен сексуального насилия над детьми, необходимо видеть природу женской перверсии и ее корни в нарушенной модели привязанности. Я начну эту главу с обсуждения женской перверсии как таковой, психологических нарушений во время беременности и исполнения женщиной материнских обязанностей в целом, а затем мы перейдем к изучению сексуального насилия над детьми как частности.
Природа женских перверсий
Смелые идеи Эстелы Вэллдон бросили вызов предположению, что перверсия связана с фаллосом и, следовательно, как это утверждалось З. Фрейдом, возможна только у мужчин. В своем предисловии к книге Вэллдон «Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства», изданной в 1992 г., Джульетта Митчелл пишет:
Мужчины первертны; женщины невротичны; Эстела Вэллдон была, возможно, одной из первых в своей области, кто подверг сомнению этот психосоциальный трюизм… Женщины не могли считаться первертными, поскольку модель перверсии была мужской… Вэллдон выдвигает аргументы в пользу того, что женская психофизиология дает иную картину перверсии. Источник и мужской, и женской перверсии может лежать в нарушенных отношениях между младенцем и матерью, но цели последующей перверсии у взрослых разного пола различаются. И те и другие атакуют мать, которая злоупотребляла своей властью, игнорировала или обделяла их, но женщины станут нападать на эту мать, представленную в их собственном женском теле или в их материнстве. Ненавистное, таким образом, идентифицируется и коренится внутри самой женщины или идентифицируется с ребенком, который является расширением ее самой, точно так же, как эта извращенная женщина когда-то являлась продолжением ее собственной матери. Вследствие этого типичные перверсии у женщин влекут за собой нанесение увечий себе или насилие над детьми… Перверсии материнства – это конечный продукт семейного насилия или хронического пренебрежения по отношению к младенцу. Воспроизведение материнского опыта также является повторением первертной модели материнства.
Вэллдон утверждает, что женские перверсии, как правило, не замечались авторами-психоаналитиками, которые идентифицировали перверсию как таковую с мужской сексуальностью и кастрационным комплексом, возникавшим в результате эдипальных стремлений. Фрейд фактически пренебрег изучением женской сексуальности и возможных перверсий женских материнских желаний, приписывая женщинам сильное чувство неполноценности, вызванное принадлежностью к женскому полу и приводящее к компенсаторному стремлению быть оплодотворенными своими сыновьями. Для Фрейда пенис символически отождествлялся с младенцами; девочки разрешают свой эдипов комплекс, перенося объект своего сексуального желания с матери на отца и затем трансформируя свое желание иметь пенис в желание быть оплодотворенной своим отцом. При этом наличие младенца удовлетворяет потребности женщины, связанные с ее завистью к пенису, и компенсируются тягой к младенцу, подаренному отцом. У Фрейда не было никаких указаний на то, что беременность или забота о детях могут являться для психически нарушенных женщин возможностью реализовать первертное поведение и что само материнство могло бы предоставить богатый источник извращенной и разрушительной силы.